– Оставь это, и я дам тебе другой повод повеселиться, – вызывающе произнес Блейк.

Ну а поскольку Энди была не в состоянии унять хохот, он принялся щекотать ее. Это было слишком. Взрыв смеха перерастал в истерику. Ее глаза наполнялись слезами, и ей пришлось обхватить себя руками, чтобы успокоиться. Энди была даже не в силах говорить, чтобы попросить его остановиться.

Вздохнув, Блейк прекратил пытку.

– Я подожду, – сказал он.

Эндреа немного пришла в себя. Потом, чувствуя, что ей надо все объяснить Блейку и извиниться перед ним, она приподнялась и завладела его губами в чувственном поцелуе.

Потом, сев, она щелкнула Блейка по носу.

– Тебе известно, сколько женщин ты привлек бы, если бы они узнали, что ты смотришь «Аббатство Даунтон»?

Схватив ее палец губами, он пососал его.

– Ты хочешь сказать, что мне следовало указать это в моем первоначальном предложении тебе?

– Не мне. Другим женщинам. У этих девчонок чувствительная душа. – У нее тоже чувствительная душа, но ему об этом лучше не знать.

– Ты не поклонница этого сериала? – Казалось, он был слегка разочарован.

Энди снова зарылась в объятия Блейка и положила голову ему на грудь.

– Я не знаю, – ответила она. – Никогда не смотрела его.

Блейк поцеловал ее в голову.

– О, в будущем надо будет это исправить! – заметил он.

В будущем… Стоило ли ей ухватиться за эти слова как за доказательство того, что отныне их отношения станут совсем иными? Доказательством того, что у них есть будущее? Эндреа так не думала. Поэтому она не покривила душой, когда сказала:

– Честно говоря, я не могу ждать.

Они снова погрузились в молчание, Блейк вверх-вниз поглаживал пальцами ее руку. Через несколько минут он произнес:

– Как ты оказалась в моей жизни, Эндреа?

Как ни странно, она думала почти об этом же.

– Ты опубликовал объявление, и моя сестра записала меня на собеседование, – ответила она.

– Хм… Это слишком размытое объяснение. Почему ты вообще искала работу вроде той, о которой я дал объявление?

Энди побарабанила пальцами по его груди, раздумывая над ответом.

– Когда я перестала работать на Макса Эллиса, я оказалась в неважной ситуации. Точнее, в очень-очень плохой ситуации. И эта ситуация свела почти к нулю мои попытки найти приличную работу. – Она игриво ткнула его рукой в ребра. – Поэтому я была вынуждена взять то, что могла.

– Любопытно. – Блейк подвинул ее подушку поближе к себе, чтобы они оказались лицом к лицу. – Но этими словами ты ничего не объяснила мне. Расскажи, что за ситуация сложилась? Что произошло?

– Ну-у… – Эндреа даже не верилось, что она может сказать правду. Хотя сейчас, когда она лежала нагой рядом с Блейком, все это стало казаться ей не таким уж существенным, как раньше. – Ну хорошо. В последний год моей работы у Макса он становился все более и более… приставучим, так сказать. А в конце он и вовсе сделал мне одно предложение.

– О сексе?

Энди кивнула.

– Когда я отказалась, он меня уволил. И я уверена, что смогла бы выиграть судебное дело против него, если бы у меня была голова на плечах. Но когда он меня уволил, я была сама не своя, я обезумела настолько, что должна была немедленно что-то сделать. И я… м-м-м… сожгла целую пачку папок с делами его служащих. – Она опустила взгляд, чтобы не смотреть в глаза Блейку. – И это он подал против меня иск. И он выиграл, что неудивительно. Это стоило мне всех моих сбережений и небольшой квартиры, которая у меня была. И моей машины. И теннисного браслета, который я сама купила. Практически он оставил меня в полной нищете и в зависимости от моей сестры. Я знаю, все это довольно печально.

– Но ты не спала с ним?

Приподнявшись на локте, Эндреа посмотрела Доновану в глаза.

– Это все, что приходит тебе в голову после моего рассказа? – поинтересовалась она.

– Нет. Мне также интересно, как мой кабинет остался неразрушенным после моего предложения. – Судя по его улыбке, он говорил наполовину шутя.

Но Энди уже знала Блейка или начинала узнавать его, поэтому она была уверена, что он также наполовину серьезен.

– Я бы не сказала, что он остался неразрушенным. – Она подмигнула ему. – Не стоит забывать о кресле с подголовником.

– Еще никогда я не был так рад лишиться предмета мебели. – Положив ладонь Эндреа на затылок, он привлек ее к себе для короткого поцелуя.

Она поежилась от его слов так же, как от поцелуя. Неправильно истолковав ее гусиную кожу, Блейк предложил накрыться одеялом. Когда они закутались, и он снова прижал ее к себе, их разговор возобновился.

– Ты о чем-нибудь жалеешь? – спросил Донован.

– О кресле с подголовником? Нет. Ничуть, – ответила она. – О Максе Эллисе? Да. Очень жалею.

– О чем же?

– Мне не следовало сжигать его папки, но я действительно не считаю, что совершила очень уж плохой поступок. В них была вся работа, которую я выполняла. И то, что я лишь в общих чертах обучилась тому, что делаю, вовсе не означает, что я не вкалывала в полную силу. Восемь лет чудовищной прикладной психологии, которой он хотел пользоваться и впредь, испытывать ее, и все это с моей помощью! Мне казалось, что я смогу очиститься, сделаю что-то хорошее, если сожгу папки. И если бы его судебное преследование не обошлось мне так дорого, я бы не чувствовала себя так мерзко.

Высвободившись из объятий Блейка, Энди села и прислонилась к спинке кровати. Она много думала обо всем этом в течение года, но ни разу не произносила ничего подобного вслух.

– Чаще всего я жалею того человека, каким он меня сделал. Он научил меня искать в служащих слабости, которые помешают им процветать в его компании. И мне это хорошо удавалось. Хорошо удавалось губить людей, не замечая в них лучшего. – Зная, что рисует не самую прекрасную картину, Энди была слегка смущена.

Однако когда она подняла глаза на Блейка, то увидела в его лице лишь сострадание и интерес. Это вдохновило ее на продолжение рассказа:

– Но сейчас я понимаю, что не всегда можно судить о человеке по его краткой характеристике. Сама по себе идея эта хороша, но не очень практична. И если ты всю свою жизнь или бизнес построишь на подобных суждениях, то, скорее всего, пропустишь немало по-настоящему удивительных людей.

Энди повторила эти слова про себя. Хотя она говорила о своей работе с Эллисом, почти все то же самое можно было сказать и о Блейке. Она не может найти ему подходящую невесту, потому что профили не содержат полного описания человека. Да это и невозможно. Да, она может найти женщин с подходящими глазами, нужными биографическими данными, с правильными целями и амбициями, но как все это может служить указателем химической и эмоциональной совместимости? Этот же урок можно спроецировать и на ее первоначальное впечатление от Блейка. Разве она не оценивала его в соответствии с его профилем? Она решила, что он высокомерный, эгоцентричный, непреклонный. Но проведенное с ним время доказало, что он совсем другой человек. И если бы она невольно не оказалась в его обществе, то прошла бы мимо него, не удостоив даже второго взгляда. И это стало бы самым горьким сожалением в ее жизни.