– Что?! – невольно ахнул полковник.

Достав из кармана платок, он снял фуражку и протер гладкий выбритый череп.

– О чем ты говоришь, старший лейтенант? Да у меня здесь мышь не проскочит, не то что диверсант! Оцепление стоит в два ряда, вон какие молодцы! – Его голос, еще минуту назад совсем безжизненный, вновь приобретал утраченную крепость. – Молод, чтобы меня поучать, да я тебя под трибунал отдам, ишь ты выискался!

– Товарищ полковник, – холодно и выговаривая каждое слово, вновь заговорил Тимофей Романцев. – Дорога каждая минута. За любое промедление и за все то, что здесь может произойти, вы отвечаете лично… И я думаю, что не только погонами. Если вы не прикажете обыскать спецпоезд… до самого последнего гвоздя… Я вынужден буду доложить о вашем отказе полковнику Мишину. А уж он, полагаю, правильно распорядится полученной информацией.

– Чудак-человек, – примирительно произнес полковник, – так я же разве против? Для меня главное, чтобы порядок был. Ты вот что, не держи на меня зла. Иванчук! – обратился он к лейтенанту, начальнику караула, стоящего подле эшелона. – Возьми с собой пять человек и переверни весь состав вверх дном от начала и до конца. Сделать это нужно по-быстрому! Скоро товарищ Сталин подъедет, уже звонили.

– Есть, – бодро отвечал лейтенант.

Иванчук окликнул несколько бойцов и стремительно заскочил в мягкий вагон, увлекая за собой остальных. Старший лейтенант Романцев заторопился следом.

– Я с вами! – крикнул Егоров.

Прошли первую теплушку, занятую большей частью генералами, сопровождавшими Сталина. Протопали мимо закутка, выделенного для Берии и Ворошилова. Далее следовали отсеки поскромнее, для офицеров рангом пониже. Не пропускали ни одного купе, заглядывали на третьи полки, осматривали багажные отсеки, но не выискали ничего такого, что могло бы насторожить. Ничто не указывало на присутствие чужого.

Генералы, отличаясь аккуратностью, вешали обмундирование на плечики, вот только пепельницы были заполнены до самого верха окурками, что накладывало негативный отпечаток на общий эстетический изыск.

Прошли в вагон товарища Сталина. Романцев дернул за ручку туалета. Закрыто.

– Кто там может быть? – удивленно спросил Романцев у подошедшего полковника.

– Личному составу я строго-настрого запретил заходить в вагон товарища Сталина. Уж теперь он мне ответит по всей строгости! Эй, кто там засел? Открывай! – застучал Егоров кулаком в дверь. – Кому сказано!

– Постойте, – остановил Романцев. – Так и сломать можно. У вас запасной ключ есть?

– Конечно же, есть, как же без него, – несколько растерянно произнес полковник Егоров. – Все-таки я начальник поезда.

Вытащив связку ключей, полковник отобрал нужный и открыл замок, но проникнуть вовнутрь не сумел – дверь что-то подпирало.

– Это что еще за шуточки? – сурово произнес он. – Открывай!

– Постойте, – произнес Романцев.

Приперев дверь плечом, Тимофей протиснулся в проем. На полу лежал труп крупного мужчины в форме подполковника, ноги которого упирались в дверь. Он был мертв – убит ножом, точно в сердце. Знакомый подчерк. На полу крови немного, большая часть оставалась внутри тела. Приподняв убитого, Романцев оттащил его от двери и прислонил спиной к стенке.

В приоткрытую дверь протиснулся полковник Егоров.

– Да это же полковник Коваленков! Что же его так? – протянул он обескураженно.

– Диверсант должен быть здесь. Искать! Сюда никто не заходил? – спросил Романцев у сержанта, стоявшего в оцеплении.

– Никого, – оробев, отвечал сержант. – Все по инструкции. Хотя нет… Был железнодорожник. Сказал, что ему чего-то нужно проверить.

– Как он выглядел? – перебил Тимофей.

– Высокий такой, худощавый… – принялся подбирать слова сержант.

– Искать высокого худощавого железнодорожника, – прервал Романцев. – Искать во всех вагонах. На каждый вагон по четыре человека! Быстро! Разбежались!

– Вы чего, приказа, что ли, не слышали?! – могучим басом поторопил замешкавшихся бойцов полковник.

Красноармейцы, разделившись по четверо, стремительно разбежались по вагонам.

* * *

Федор Марчук даже не удивился, когда из «Виллиса» вышел старший лейтенант Романцев. Старый знакомый, вот где повстречались… У этого парня просто поразительное чутье. Каким-то неведомым образом он сумел догадаться, где его следует искать. Впрочем, Тимоха всегда был сообразительным малым. Именно это качество выгодно отличало его среди сверстников.

Через окно Марчук наблюдал за напряженным разговором офицеров, после чего вместе с группой бойцов они устремились в мягкий вагон. Надо немедленно уходить!

Марчук прошел в туалет, снял с себя синюю форму железнодорожника и швырнул ее за дверь. Оставшись в военном обмундировании, посмотрел на себя в зеркало. Хорош, ничего не скажешь!

Одернув гимнастерку, прошел в тамбур. Навстречу ему двинулись два автоматчика. Козырнув, проследовали мимо.

– Что случилось, бойцы? – повернувшись, спросил Марчук.

– Железнодорожника в поезде ищем, вы его не видели, товарищ капитан? – сказал старший, веснушчатый парень.

– Железнодорожника, – задумавшись, протянул Марчук. – Высокий такой? – поднял он ладонь над головой.

– Да, высокий.

– Столкнулся с ним, когда сюда шел. Он в конце вагона был. Не то вышел, не то дальше прошел, не могу сказать точно. Не заметил!

– Спасибо, товарищ капитан! За мной! – гаркнул веснушчатый, и автоматчики затопали в конец вагона.

Марчук открыл входную дверь – железо простуженно заскрипело на петлицах – и спрыгнул на железнодорожную насыпь. Под ногами захрустел гравий. Стараясь не сорваться на бег, он прошел к разрушенному двухэтажному зданию, когда-то бывшему промышленным складом, и, спрятавшись за развалины, прибавил шаг.

* * *

Не пропуская ни одного закутка. Тимофей Романцев вместе с группой бойцов обходил вагоны. Прошли по платформе, занятой зенитками, сейчас укрытыми брезентовыми чехлами и выглядевшими вполне миролюбиво. Осмотрели вагоны с дровами: может, затаился в какой-нибудь полости? Тимофей Романцев даже велел произвести частично разгрузку дров, но, убедившись в безрезультатности, велел сложить обратно.

Подошел лейтенант, начальник караула, и, слегка тушуясь, сообщил:

– Мы нашли железнодорожную форму, товарищ старший лейтенант.

– Какую еще форму? – не сразу сообразил Романцев.

– Железнодорожную… В ней, наверное, диверсант был. Была брошена в угол туалета за дверь. Видно, диверсант переоделся, а форму выбросил.

– Проклятие! – невольно выругался Тимофей, осознавая, что в эшелоне диверсанта уже нет.

– Показывай, где нашли, – сказал Романцев.