– Настолько плохую, насколько вообще возможно. Если он снова ее найдет, боюсь, попросту убьет. – Я смотрю на нее. – Яна, суть в том, что Фиоре знал, что Майк вытворяет. Он не мог не знать, но ничего не предпринял! Готова поспорить, следующим воскресеньем он выпишет нам крупный штраф за то, что полезли не в свои дела.

Яна задумчиво кивает:

– Так что ты от меня хочешь?

Я выключаю чайник.

– Сегодня возьми выходной по самочувствию. Вообще на последние несколько дней забудь сюда дорогу. Проведай Касс в больнице. Если ей сделали фиксацию челюсти, возможно, она сможет говорить. У нас не получается караулить ее все время, а кто-то рядом не помешает. Кто-то, кто вызовет полицию, если нагрянет Майк. Не знаю, настроены ли на это больничные неписи.

– Забудь о кофе, я ухожу. – Когда Яна встает, она странно смотрит на меня. – Удачи во всем, что планируешь для Фиоре, – говорит она. – Надеюсь, ему будет больно. – Сказав это, она направляется к выходу.

После ее ухода я встаю за стойку регистрации и жду. Фиоре появляется около полудня и демонстративно игнорирует меня. Я предлагаю ему кофе и получаю рыбий взгляд вместо «да» – он кажется подозрительным. Интересно, это из-за того, что случилось прошлой ночью? Но он здесь один, без полиции и сборища ручных зомби, которые могли бы его поддержать, поэтому он делает вид, что не видит меня, а я делаю вид, будто не знаю, что случилось. Он направляется к запертой двери в справочной секции, и мне удается сдержать шумный вдох, сотрясающий легкие, до его отбытия с абонемента.

В пальцах я до побеления костяшек сжимаю ручки сумки. Внутри – разделочный нож; лезвие я наточила. Вышло не очень похоже на кинжал, но, держу пари, Фиоре – не мастер боя на ножах. Если повезет, он ничего не заметит или решит, что автором небольшого нововведения в подвале является Юрдон, и не побежит бить тревогу. Нож – на худший случай, если он таки поймет, что я задумала. Да, дерьмовое оружие, что там. Но все же лучше, чем пустые руки. Утешая себя этой мыслью, я сижу за столом на абонементе, вся из себя чопорный порядочный библиотекарь, и жду, когда злой господин Жабб [16] соизволит покинуть хранилище.

Пот стекает по моей пояснице, когда я смотрю через передний двор на шоссе, следя за тем, как узор из света и тени, отбрасываемый кронами вишнёвых деревьев, растущих по обеим сторонам дорожки, то смещается, то возвращается на место поверх бетонной брусчатки. У меня начинает болеть голова, когда я раз за разом пытаюсь сложить в уме картину из множества обрывков. Скрывают ли мои периодические отключения нечто по-настоящему важное?

Вот загадка: почему трое пропавших (или беглых) специалистов по пси-операциям, лучше всего зарекомендовавших себя в хаосе, последовавшем за падением Республики, вдруг всплывают на поверхность внутри эксперимента, воспроизводящего исторический период, о котором мы практически ничего не знаем? И почему в библиотечном хранилище должно храниться что-то похожее на копию байт-кода Короля в Желтом, отпечатанную на бумаге? Почему я не слышу произнесенных вслух слов «Я люблю тебя» и что за дела с моими периодическими провалами в памяти? Почему в подвале размещены отдельные А-ворота и что с ними делает Фиоре? И почему Юрдон хочет, чтобы у нас было много-много детей?

Я не знаю. Но есть одна вещь, в которой я уверена: эти отморозки раньше работали на Короля в Желтом или на одну из когнитивных диктатур, и все это как-то связано с последствиями Войны Правок. Я здесь потому, что прежняя я – макиавеллист мужского пола с ручкой, вырезанной из собственного ребра, – питала глубокие подозрения именно в этом отношении. Но чтобы провести себя через защиту эксперимента, ему пришлось стереть куски собственных воспоминаний, которые выдали бы его. И это те самые кусочки меня, которые нужны, чтобы понять ситуацию!

Это не только разочаровывает, но и очень тревожит, потому что на карту поставлено гораздо больше, чем личная безопасность – будь то угроза со стороны экспериментаторов или других жертв. Я смутно подозреваю сердечную боль и страдания, вызванные первой волной вируса, и страшную борьбу, потребовавшуюся, чтобы разбить сеть червя с его открытой и скрытой задачей, а также очистить каждый ассемблер. Король в Желтом разрушил то, что когда-то было взаимосвязанной межзвездной цивилизацией, погрузив ее в хаос и раздробив на бесчисленные фрагменты-формации. Как нам удалось положить ему конец?

Раздаются шаги. Это Фиоре. Он выглядит странно самодовольным, идя к дверям.

– На сегодня всё, отец? – окликаю я его.

– Да. – Он изображает нечто вроде легкого поклона в мою сторону – жест, который, очевидно, должен выглядеть любезным, но кажется в лучшем случае напыщенным. Затем брови Фиоре хмурятся. – Ах да, Рив. Ты, полагаю, была вовлечена в инцидент прошлой ночью?

Левой рукой я стискиваю рукоять ножа в сумке.

– Да. – Я смотрю на него сверху вниз. – Вы знаете, что Майк делал с Касс?

– Я знаю, что… – кажется, ему приходит в голову новая мысль, и он меняет вектор поведения на полуслове, – …что вмешиваться в священные отношения между мужем и женой – серьезный проступок. Такое вмешательство оправдывают лишь исключительные обстоятельства. – Фиоре смотрит на меня по-совиному. – Касс ведь беременна.

– И?..

Должно быть, выражение моего лица Фиоре принял за замешательство, потому что снизошел до пояснений.

– Если бы вы не вмешались, она могла потерять ребенка. – Он смотрит на часы. – А теперь прошу извинить – у меня назначена встреча. Хорошего дня.

Фиоре уходит, а я остаюсь, таращась ему в спину с недоверчиво разинутым ртом. И почему, интересно, его так заботит здоровье плода, а не то, что мать подверглась пыткам, неоднократным изнасилованиям, неделями находилась в плену и искалечена так, что вряд ли уже встанет на ноги? Почему? Да у зомби побольше сочувствия наскребется, чем у этого типа. Что вдруг случилось, почему он оговорился? Готова поклясться, поначалу он собирался осудить наш поступок прошлой ночью, однако вдруг смягчился. Боится, что епископ предъявит ему, если из-за спасения Касс народ устроит новую казнь? Или дело не в этом?

Они хотят, чтобы у нас было много детей. Но почему это важно для них? Это как-то связано с вирусом?

Я скриплю зубами, пока Фиоре не исчезает из виду, затем спрыгиваю со стула, вешаю табличку «ЗАКРЫТО» и направляюсь к камере хранения. Секретный подвал внизу – точно такой, каким я его оставила, за исключением ассемблера, который пыхтит себе под нос и булькает, подтягивая сырье, или охлаждающую жидкость, или что-то еще через трубы в полу. Думаю, Фиоре задал ему какое-то объемное пакетное задание. Но я сейчас здесь не для проверки, а чтобы