– Мы уже почти пришли. Я помню это место, – говорит он, его взгляд прикован к рекламным постерам. – Наши родители водили меня и Сасукэ сюда, чтобы купить новые ботинки. – Он кивает на гигантский экран, обвивающий двухэтажный кофе-шоп, который показывает трейлер нового фильма. – Мне было восемь, когда вышел этот фильм. Сасукэ – шесть.

Хидео прав. Это не похоже на работу искусственного разума Ноля. Мы внутри искаженного Воспоминания в разуме Сасукэ, понимаю я.

Рошан становится рядом со мной, пока мы наблюдаем, как люди оборачиваются и смотрят на нас невидящими глазами. Их головы наклоняются к нам, когда они приближаются.

– Роботы-охранники, – шепчет он.

В этот раз они замаскированы под обычных покупателей.

Хидео осторожно ведет нас вперед.

– Не дайте никому из них прикоснуться к вам.

– Ты знаешь, куда нам нужно идти? – спрашиваю я.

– Да, – он кивает в сторону универмага рядом с кофе-шопом, где продавец выдает купоны на скидку, чтобы завлечь потенциальных покупателей. Мы осторожно пробираемся через толпу, и я вижу пару с двумя маленькими мальчиками. Вытянув шеи, оба смотрят трейлер на экране над ними.

Мое сердце сжимается. Это Хидео и Сасукэ.

Мы проходим мимо них, но я не вижу их лиц. Когда я снова смотрю вперед, то они опять оказываются перед нами, словно все началось заново. Повторяющееся воспоминание.

Хэмми врезается в меня сзади. Я бросаю взгляд и вижу, что она подозрительно смотрит на людей, проходящих мимо нас.

– Кто-то только что бросился на меня, – шепчет она, ускоряя шаг. – Ноль вышел на охоту.

После того, что случилось с Эшером, должно быть, Ноль знает, что мы где-то здесь. Я протягиваю руку Хэмми и смотрю ей прямо в глаза.

– Они коснулись тебя?

– Нет, не думаю, – бормочет она в ответ, хотя и потирает локоть. – Она просто слегка коснулась моего рукава.

Мое сердце сжимается.

– Коснулась твоего рукава? – говорю я, но Хэмми отворачивается от меня и сосредотачивается на чем-то в толпе перед нами. Ее глаза широко распахиваются.

– Эй! – кричит Хэмми, заставляя нас всех вздрогнуть, а потом внезапно начинает пробираться через скопление людей.

– Хэмми! – зовет Рошан. Но она уже ушла, по косой направляясь прочь от универмага.

– Это моя мама, – говорит она, задыхаясь. Она оборачивается через плечо и видит наши шокированные лица. – Это моя мама! Вот там! – Она поворачивается, чтобы показать на женщину с темной кожей и темными кудрями, в униформе воздушных сил. – Что она здесь делает? Откуда Нолю известно, как она выглядит?

Я начинаю бежать. Хидео тоже, хотя мы оба понимаем, что уже слишком поздно. Невозможно двигаться так же быстро, как Хэмми, не врезавшись случайно в кого-то. Все больше прохожих смотрят на нас. Один резко наклоняется к Рошану, и тот едва успевает вовремя отпрыгнуть.

Хэмми! – хочется крикнуть мне, но я боюсь привлечь еще больше внимания.

Наконец мы ее догоняем. Она стоит посреди улицы, ее взгляд пустой и невидящий. Над нами огромные рекламные щиты исчезают, и на их месте появляется то, что может быть лишь Воспоминаниями Хэмми.

Две девочки, вьющиеся волосы которых спрятаны под шелковыми шапочками. Младшая из них громко смеется в кровати, когда их отец напрасно пытается поправить ее шапочку. Старшая – Хэмми – сидит тихо за маленьким квадратным столиком напротив женщины, должно быть их матери. Они обе сосредоточены на игре в шахматы. Я наблюдаю, как мама двигает фигуры за какие-то секунды, пока Хэмми хмурится и ерзает от досады, пытаясь продумать свои ходы.

– Зачем тебе снова завтра уезжать? – наконец бормочет Хэмми, когда слон мамы забирает ее ладью.

– Да, – нараспев кричит ее младшая сестра с кровати, специально сдвигая шапочку набок, из-за чего отец нежно вздыхает. – Зачем тебе уезжать?

– Перестань повторять за мной, Брук, – огрызается Хэмми на сестру, которая лишь хихикает в ответ.

– Я уезжаю ненадолго. – Их мать откидывается назад на стуле и скрещивает руки. Ее костюм украшают несколько медалей. Когда Хэмми наконец выбирает хорошее место, чтобы передвинуть туда своего ферзя, мать одобрительно кивает. – Всего лишь на пару недель. Девочки, вы можете даже прийти на базу и проводить меня, если хотите.

Брук разражается протестами, а отец снова пытается поправить ее шелковую шапочку. Хэмми отворачивается.

– Ты только вчера вернулась, – говорит она.

Их отец сурово вскидывает бровь.

– Хэмми. Перестань заставлять свою мамá чувствовать вину. Я задал тебе много домашней работы по алгебре, чтобы занять тебя на следующую неделю. И всегда могу задать еще. Все, это была последняя жалоба. Ты поняла?

Хэмми открывает рот, но потом хмуро закрывает его.

– Да, сэр, – бормочет она.

Их мать улыбается, глядя на лицо Хэмми.

– Это хорошо, – дразнит она. – Когда меня не будет рядом, ты наконец сможешь выиграть несколько шахматных партий. Может быть, даже устроишь настоящую схватку, когда мы сыграем в следующий раз.

Хэмми выпрямляется, легкая ухмылка появляется на ее губах. Внезапно она снова похожа на ту девушку, которую я знаю. Огонек в глазах матери, кажется, подпитывает ее.

– Да, ты пожалеешь. В следующей игре я захвачу твоего короля.

– О, какие громкие слова. – Ее мать тепло смеется. – Каждый раз, играя с кем-то, притворяйся, что играешь со мной. Поняла? Это станет для тебя стимулом стараться изо всех сил.

Юная Хэмми кивает.

– Черт, так и сделаю.

– Хэмми, – журит ее папа, сидя на кровати. – Следи за языком. Сколько раз повторять? – Брук начинает смеяться.

Возможно, Хэмми и слишком юна, чтобы понимать это, но я знаю, что именно делает ее мать – напоминает ей, что игра связывает их, что мама будет рядом с ней, даже когда это не так.

Сцена снова меняется, и мы оказываемся где-то еще; на улице ночь. Хэмми сидит у лампочки за маленьким шахматным столиком и тихо играет сама с собой, сосредоточенно хмурясь.

Наконец Воспоминание исчезает, и его снова заменяет сцена с бесконечно повторяющимся трейлером. Хэмми застывает на месте. Мне нужны все силы, чтобы не протянуть к ней руки и не увести ее вместе с нами. Я отрываю от нее взгляд, чувствуя, как разрывается сердце.

– Пойдемте, – говорю я сквозь сжатые зубы, держа Рошана за руку. Он задерживается, проходя мимо, словно тоже хочет схватить ее, но заставляет себя повернуться вперед.

Хидео идет рядом с нами, постоянно уворачиваясь, чтобы пробраться через толпу. Взглянув на него, я вижу, что его выражение лица холодно как камень.

Не нужно было приводить их сюда. Я не понимала, каким опасным может оказаться путь по разуму Ноля.