— О чём вы хотели меня попросить, ваше величество?

— Побудьте с моей мамой? Я приставил доверенную охрану, но мне будет спокойнее, если я буду знать, что вы здесь.

— Ваше величество, я же обещала.

Разговор сходит на нет, Риман довольно быстро съедает свою порцию, залпом выпивает две чашки чая подряд. Сейчас он сбежит по своим жутко важным королевским делам… Риман быстро наклоняется, приобнимает меня и целует в щёку:

— Потерпи немного, я закончу с делами.

— Хм, разве проблемы когда-нибудь закончатся? Они не бесконечны?

— Надо разгрести хаос и навести хотя бы подобие порядка. Шелли, если сейчас я этого не сделаю, то страну раздерут на части.

И Римана вместе со страной. Возможно, даже буквально.

— Я понимаю, — вздыхаю я.

Честное слово, понимаю. И даже не буду скучать — мне, вон, учебник нужно прочитать от корки до корки. Ха?! А куда делся цыплёнок?! Ох, я так привыкла, что яйцо смирно лежит там, куда я его положила, что я совершенно забыла… Точно помню, что переманила цыплёнка на руку, дала ему магии. Сутки он будет адаптироваться, так что время на поиски у меня есть. Когда Риман утянул меня под бок, цыплёнок был на ладони, я пересадила его на подлокотник, чтобы случайно не раздавить.

Риман целует меня в макушку и сбегает.

Я встаю из-за стола, обхватываю себя руками:

— Удачи.

Дверь закрывается.

Я бросаюсь к дивану.

Естественно, птенец куда-то удрал.

Окно закрыты, двери — тоже. Искать надо в спальне.

Я заглядываю за ширму. Королев спит, Лара развлекает себя вышивкой. Впервые вижу её с иголкой и ниткой.

— Леди, доброе утро.

— Доброе, Лара. Как её величество?

— Просыпалась около четверти часа назад, поела, снова уснула.

Отлично, хоть здесь без проблем.

Я ещё раз обхожу спальню, прислушиваюсь и даже заглядываю под диван, проверяю все щели. Влететь он точно не мог, а вот вскарабкаться на карниз по шторе… Я беру пособие, открываю, перечитываю. Вчера я поняла всё правильно: маленький дамр, узнав магию, которой его «кормили», признаёт мага своей мамой и папой вместе взятыми. Удрать — против его инстинктов, но почему-то птенца нигде нет. Я ещё раз залезаю под диван.

Мои поиски не остаются незамеченными. Лара, отложив рукоделие, выглядывает из-за ширмы:

— Леди, вы что-то потеряли?

Если бы он шуршал, Лара бы заметила.

В спальню без стука входит учитель.

— Дитя, я слышал, мой старший ученик уже ушёл.

Неизменная алая тога, легкая улыбка, взгляд отстранённого зрителя.

— Кря! — из складки на плече выбирается мой птенчик и громко здоровается.

— Моя прелесть…

— Кр-ряр-ря! — бодро соглашается птенчик.

— Дитя, рано утром я заходил проведать мать моего старшего ученика и увидел, что твой питомец пытается расклевать корону. Я забрал его. Надеюсь, ты на меня не в обиде.

— Спасибо, учитель!

Птенчик охотно спрыгивает ко мне, но на плече не остаётся, а перебирается в волосы. Надеюсь, он не станет вить себе гнездо у меня на голове? У меня там и без него… гнездо.

— Рад, что всё в порядке.

Да, в порядке.

Если не считать повисшей между мной и Риманом неопределённости.

Риман пропадает до вечера, возвращается, как и вчера, ближе к полуночи, уставший, измотанный, с чёрными кругами под глазами. Я уже знаю что делать — молча указываю ему на диван, помогаю раздеться, и Риман почти мгновенно проваливается в беспокойный сон. Но стоит мне погладить переносицу, пропустить пряди волос между пальцев, Риман успокаивается. Как и вчера, он поворачивается на бок, подгребает меня к себе и для надёжности закидывает сверху ногу.

Я уверена, что для Римана я стала очень близким человеком, иначе бы он не нуждался во мне так остро, не бормотал во сне моё имя, не успокаивался бы, когда я рядом. Но в то же время… Почему он не хочет прояснить наши отношения? Может быть, потому что я просила не говорить о нас, пока между нами беспокойство о здоровье её величества?

Как бы то ни было, Риман отмалчивается почти неделю.

— Это действительно я?

Раньше я отвечала, но на тысячный раз до меня дошло, что вопрос её величества либо Риторический, либо адресован не мне, а зеркалу. Овальное, в кружевной бронзовой раме и на длинной ручке — королева с ним не расставалась.

И я её понимаю. Прожить больше десяти лет в чудовищных условиях с осознанием что будущего нет, сына уже никогда не увидеть, жизнь кончена, и есть лишь ожидание старости и смерти, и вдруг обрести вторую молодость. Королева, как и обещало описание эликсира, не просто помолодела внешне, её тело действительно стало двадцатилетним. Что там, если не знать, кто она и поставить её рядом с Риманом, то заподозрить в ней мать просто невозможно, однозначно сестра, причём… младшая.

Я уже потом прочитала мелкий шрифт. Тело, увы, смертно, сколько магией ни накачивай, каждый раз эффект будет слабее и короче, даже если найти более мощный эликсир. Но первое применение розового искушения превратит даже седую старуху в девочку.

— Кря-р!

За прошедшую неделю птенчик окреп, покрылся лёгким едва заметным золотистым пушком и пристрастился разговаривать со своим отражением.

Стоило королеве убрать зеркало, птенец громок возмутился, демонстративно обиделся и поковылял через стол ко мне. Я протянула руку и привычно пересадила птенчика к себе в причёску. У кого-то шпильки с цветами из драгоценных камней, а у меня — живое украшение.

Королева хмыкает и отворачивается.

— Ваше величество, вас что-то беспокоит?

— А вас нет, Шелли? Та графиня… Шелли, вы ведь не можете не понимать, что Риман дал ей власть хозяйки дворца. У графини внучка вашего возраста…

— Леди Айяна? Да, мы ровесницы Мы едва ли виделись один раз, мне, к сожалению, нечего о ней сказать.

— Я слышала, она невеста Римана.

— Неофициальная. Помолвки не было.

— О вас тоже говорили, как о неофициальной невесте.

— Брак со мной был бы довольно бессмысленным, не находите, ваше величество? Связь с внучкой графини — это укрепление отношений с дашальской аристократией. За мной нет никого.

— Вы смешная, Шелли. Вы так серьёзно говорите, как будто я не вижу, какими глазами мой сын смотрит на вас. В любом случае, я полагаю, было бы надёжнее, если бы Риман передал управление дворцом мне. Шелли, что скажете?

— А что я могу сказать?