Мне полагалось кокетничать: я невеста. И как оказалось – невеста без места.

Конечно, в моей голове крутился один вопрос – как примет меня Люба. Мы были с ней во вполне приличных и даже хороших отношениях. И все-таки я думала, что ей будет не совсем приятно общаться с женщиной, занявшей место ее матери. Любочка была уже студенткой первого курса, девушкой разумной и не по годам взрослой. Отца она обожала, может, даже была рада, что он не один. И все-таки ей было бы легче, если бы рядом с отцом оказалась посторонняя и незнакомая женщина, а не ее учительница музыки.

Я страшно нервничала. Одно дело – встречаться с ее отцом раз в неделю, а другое – поселиться в их квартире на правах новой жены.

Люба была человеком сдержанным – в отца. Я понимала, она ничего не скажет. Но и молчанием можно выразить недовольство и раздражение тоже.

На следующий день после телефонного разговора мы с Геннадием встретились, и оба казались очень смущенными – у нас был новый, совершенно другой статус.

Мы сходили в кино – я понимала, что это почти подвиг для моего жениха, а после зашли в кафе, и он тоже заказал себе кофе. Но пил его с таким явным отвращением, что мне стало смешно.

Я дотронулась до его руки:

– И к чему такие муки? Это совершенно не обязательно, слышишь?

Он смутился:

– А может, привыкну? Постараюсь любить то же, что и ты.

– Вот этих жертв точно не надо. И разве в них дело?

Спустя пару минут Геннадий сказал:

– Марина! Я уверен, что ты волнуешься по поводу Любы. Так ведь?

Я промолчала – мол, понимай как знаешь.

– Так вот, – продолжил он, – Люба переезжает жить в бабушкину квартиру. Мы так решили. Точнее – решила она, а я ее поддержал. Люба – взрослый и серьезный человек, и ей вполне можно доверять. Пусть попробует жить самостоятельно. Не понравится – всегда можно вернуться.

Я кивнула, пытаясь скрыть свою радость. Это была, надо сказать, очень приятная новость.

Я пыталась смотреть на Геннадия сторонним взглядом – что ж, вполне приятный мужчина, солидный мужчина. Как говорится – фактурный. С ним не стыдно «пройтиться», как говорила наша соседка баба Настя.

Я немного успокоилась, особенно после сообщения о Любочкином переезде. Мне было стыдно за себя, но я себя же и оправдала – в конце концов, нам, двум взрослым людям, и так будет непросто. А уж при наличии взрослой девушки в доме!

Все складывалось вроде удачно. Только почему мне поскорее хотелось с ним распрощаться и вернуться домой? Почему так хотелось остаться одной?

Я не знала, не понимала. Но оказавшись дома, я облегченно выдохнула – как же мне хорошо и спокойно! И вот с этим настроением я собралась за него замуж? Мне стало так грустно, что я расплакалась. Однако, вспомнив про новоявленного зятька, слезы утерла.

Так, берем себя в руки!

«Нет, сейчас я не усну», – подумала я и открыла компьютер.

В почте было одно письмо – пишут мне мало, друзей у меня почти нет, я одиночка.

Но это единственное письмо было от Максима Ковалева! И у меня перехватило дыхание и задрожали руки. Я никак не могла решиться его открыть, словно первоклассница, маленькая девочка, ожидающая от жизни сказочного сюрприза и так боящаяся разочарований.

Через минуту я нажала на мышку – показать письмо. Я пробежала его глазами – быстро-быстро, чтобы скорее узнать, что там, и тут же начала перечитывать снова – медленно, обстоятельно, по слогам, возвращаясь к уже прочитанным строкам. Перечитав его раз пять или шесть, я откинулась на спинку кресла.

У меня слегка закружилась голова – он мне ответил! Наверное, его тронуло мое письмо. Наверное, зацепило! Иначе он бы не стал отвечать. Мало ли ему пишут со всего света? Мало ли идиоток признается ему в любви? А тут просто одна из них.

И все равно мне он ответил! Господи, я же совсем не ждала!

Было сложно описать мое состояние, и поделиться мне было не с кем. Меня никто не поймет, надо мной можно только посмеяться. Мне и самой было неловко. И все-таки – как хотите, – но я очень счастлива!

Я стала писать ответ. Вдруг меня торкнуло – что я делаю? Ведь я ставлю человека в дурацкое положение. Хотя – уверена! – на второе письмо он не ответит. Но и оставить без внимания его послание я не могу, как можно проигнорировать такое внимание?

Нет, я отвечу. А что он подумает обо мне – дело десятое. В конце концов, знать об этом мне не дано.