В отсутствие Келли, которая брала на себя заботы о девочке, никто в доме не решался беспокоить Сета по пустякам в такое время, а потому Оливия всецело приняла на себя заботы об обеих девочках. С тех пор, как она поняла причины непослушания Хлои, она испытывала к ней особую симпатию, смешанную с жалостью.

Самым тяжелым для нее после смерти Келли было видеть Сета рядом с Мэлори. Все эти трудные дни Мэлори не отходила от него, как всегда элегантная, во всем черном, оттеняющем ее безупречно причесанные светлые волосы и безукоризненный макияж. Прижавшись к нему, она что-то нашептывала ему на ухо, нежно обнимала, легко целовала в щеку или в губы, когда входила или выходила из комнаты. Оливия ревниво заметила, что он не пытается отстраниться от подобных знаков внимания, напротив, безоговорочно их принимает. Что же делать, они ведь – жених с невестой. Однако спокойно наблюдать за происходящим Оливия не могла и вынуждена была признаться самой себе, что сгорает от ревности. Она постоянно твердила себе, что Сет не принадлежит ей. Даже после проведенной совместно ночи он не стал ее собственностью. Он принадлежал Мэлори.

Горькая правда заключалась в том, что она просто помогла ему пережить одну невероятно трудную ночь в его жизни. Но на этом можно ставить жирную точку в их отношениях.

Надо было думать, прежде чем решаться на близость с Сетом, корила себя Оливия. Она с самого начала себя предупреждала. Не послушалась, поддалась желанию – теперь пожинай плоды. К чему это все привело? Она сгорает от ревности, она задыхается от обиды, что Сет к ней безразличен, изнывает от желания оказаться в его объятиях, утонуть в его поцелуях и очутиться с ним снова в постели, а Мэлори находится рядом.

Да, это все неприятно, но она сама виновата.

Возможно, что эти переживания и удары судьбы оставили след на ее лице, поскольку однажды вечером, накануне похорон, которые были назначены на одиннадцать часов в четверг, в церкви Святого Луки к ней подошел Чарли и заботливо поинтересовался, как она. Оливия как раз разливала для гостей кофе.

– Ты что-то бледновата, – сказал он, окидывая ее сочувственным взглядом. – Круги под глазами. Тебе удается высыпаться?

Оливия отрицательно качнула головой, признательно улыбнувшись.

Чтобы Хлоя не оставалась ночью одна – когда, как она знала по собственному опыту, гнет скорби наиболее тяжел, – она превратила спальню Сары в своего рода привал для ночлега. Оливия была особенно благодарна Саре, которая стала ее добровольной помощницей в эти трудные для всех дни. Все вместе они соорудили палатку из покрывал, поместили туда спальные мешки, а также телевизор с видеомагнитофоном и кассетами, книги и любимые лакомства. Там и спали подруги Сара и Хлоя вместе со своими котятами.

Оливия расположилась на кровати дочери, чтобы видеть девочек и быть рядом в случае необходимости. Как она и ожидала, Сара и Хлоя не засыпали до полуночи, а то и позже. Едва же они замолкали, измученные, и проваливались в сон, Оливию начинали одолевать мысли о Сете с Мэлори. Где они? Занимаются в данный момент любовью? Мысли оказались настолько навязчивыми, что перебивали даже непреходящую скорбь о Келли. Когда же наконец ей удавалось заснуть, ее снова терзали ночные кошмары, связанные со смертью матери. И эти кошмары только усиливались.

Каждую ночь Оливия в ужасе просыпалась в половине четвертого утра, обливаясь потом, и снова ощущала аромат духов «Белый лен». И это еще не все. Однажды, уже засыпая, она вдруг заметила, что кресло в углу комнаты раскачивается, будто в нем кто-то сидит. Оливия могла бы поклясться, что так оно и было. В другой раз, когда девочки уже спали, она заглянула в зеркало, которое когда-то висе ло в ее комнате, и в ужасе отшатнулась: ей показалось, что лицо, отраженное в нем, – не ее, а лицо ее матери. Она уловила едва заметное отличие в форме носа и линии подбородка…

Ощущение, что она видит призрак матери, было настолько реальным и в то же время невероятным, что Оливия выронила расческу, которую держала в руках. Непроизвольно бросив взгляд на упавшую вещь, она вновь подняла глаза и взглянула в зеркало: теперь в нем было уже ее отражение.

И первое, кстати, тоже, пыталась убедить она себя. Любое другое толкование просто немыслимо. Не может же мать устанавливать с ней контакт с того света. Подобное происходит только в сериале «Секретные материалы».

Чем больше Оливия думала над прошлым, тем более убеждалась: самоубийство не соответствует тому, что она видела во снах. Конечно, сон есть сон, но все же… Она нутром чувствовала – то, что ей рассказали о смерти матери, не соответствует действительности.

– Нет, – еще раз повторила она в ответ на вопрос Чарли и, обернувшись, накрыла рукой его руку. Чарли и раньше-то никогда не был красавцем, а теперь полысел, на лице появились красноватые прожилки, а вокруг талии – заметно выдающееся брюшко. В синем костюме с белой сорочкой и темным галстуком он явно чувствовал себя неудобно и страдал от жары. – Я плохо сплю. Не так давно Сет рассказал мне, что моя мать покончила жизнь самоубийством, хотя раньше мне говорили, что это был несчастный случай. Теперь меня мучают ночные кошмары, от которых я почти каждую ночь просыпаюсь. Сет сказал также, что вы делали ей искусственное дыхание в ту ночь и лечили ее от депрессии незадолго до смерти. Это правда?

Казалось, ее вопросы ошеломили его. Не сводя с нее глаз, Чарли медленно кивнул в ответ:

– Не знаю, зачем он тебе это сказал, но это правда.

Оливия огляделась по сторонам и, увидев поблизости посторонних, понизила голос:

– В ночных кошмарах я видела, как все происходило. И маму в озере, и все… Все прочее. Это совсем не похоже на самоубийство. И это страшно меня беспокоит.

Чарли тоже зачем-то огляделся по сторонам.

– Если ты и вправду хочешь об этом поговорить, заезжай в офис на следующей неделе, – тихо проговорил он. – Я расскажу тебе все, что знаю.

Кивнув, Оливия собралась было что-то добавить, но в этот момент в дверях появилась Мэлори. Жесткий взгляд, устремленный на Оливию, и приоткрытые губы свидетельствовали о том, что она в ярости.

Когда Оливия, подчиняясь властному жесту, последовала за ней в коридор, Мэлори, едва сдерживаясь, проговорила:

– Она порезала его на куски! – Было видно, что она вне себя. Увидев недоумевающий взгляд Оливии, Мэлори постаралась объясниться: – Я о Хлое. Эта маленькая дрянь взяла ножницы и порезала платье, которое я купила ей на похороны Келли. Теперь эти лохмотья висят у нее в шкафу!

– О боже, – потрясенно охнула Оливия. – Ты уверена, что это сделала Хлоя? Может, это котята порвали его или еще что-то случилось…

Попытка защитить Хлою стоила Оливии мрачного взгляда Мэлори.

– Я попросила Хлою примерить платье. И она мне прямо в лицо заявила, что ей не придется его надевать, поскольку она его превратила в лохмотья. Я ей не поверила. Я просто не думала, что ребенок, даже такой испорченный, как Хлоя, может быть настолько… Может нарочно это сделать. Подошла к шкафу и посмотрела. Она говорила правду. И ножницы были рядом – на полу под платьем. Даже нитки на них остались. Она порезала его на куски!