- Только ты моя разведка, - заверил я. – Да еще иногда моя интуиция.

Мы спустились вниз, она распахнула передо мной дверь во двор. Я чиниться не стал, бодро сбежал по ступенькам, Ингрид бросила мне в спину:

- Но слишком уж точно твоя интуиция бьет. В самое яблочко!

Я оглянулся, поинтересовался:

- Разве такое бывает слишком?

- Не придирайся, - отрезала она, - зануда. Очень точно, я хотела сказать. Подозрительно точно. И вообще, как ты, ученый, можешь верить какой-то женской интуиции?

- Не женской…

- Интуиция бывает только женская, - сказал она твердо. – У мужчин головной мозг, а интуиция только от спинного, а у нас он сильнее. Ну да ладно, это твои секреты…

- Никаких, - заверил я. – Я всем, как и своим, даю задание выяснить, кто где из генетиков ЮАР сейчас, чем занимаются, есть ли связи друг с другом, а если есть, то чем обмениваются… А если еще и встречаются или работают вместе, но на таких обратить внимание особенно… Если такое обнаружишь ты, я твой должник!

- Землю буду рыть, - пообещала она хищно, - но будешь моим рабом!..

- Меня обогнать трудно, - сказал я с сочувствием. – Ингрид, … разве еще не поняла, мне работать не просто нравится, это для меня наслаждение!.. А когда кому-то нравится, он может вкалывать с утра до вечера, да еще и ночь прихватывать. Я человек-оркестр, если на то пошло.

Она посмотрела исподлобья.

- То-есть, даешь им задания, но сам подстраховываешь?

- Только им не говори, - предупредил я. – Не расхолаживай. Пусть думают, что от их работы зависит спасение мира. Вообще-то так и есть, просто они такие не одни. В Штатах десятки подобных групп, надо признать. Только тем чертова демократия связывала руки.

- До этой поры?

- Да, - согласился я. – Этот чертов вирус помог принять кое-какие решения. И самые тупые поняли, что без тотального контроля можно вслед за неграми грохнуть и все остальные расы. Так что хочешь выжить – надо поступиться личным пространством.

Она покачала головой.

- Летишь в Штаты?

Я восхитился:

- А говоришь, нет женской интуиции!..

- Я так не говорила, - возразила она.

- Но как узнала?

- Почувствовала.

Я покачал головой.

- Вот так и договоримся до общего биополя между всеми людьми на свете.

- И собаками.

- И собаками, - согласился я. – И вообще… Ты, конечно, есть хочешь?

Она широко заулыбалась.

- Как могу отказаться, когда ты так настойчив?.. Куда поедем?

В новостях этого не было, но я видел как имена крупных научных работников, что хорошо начали в ЮАР, а в Штатах и других странах заняли ведущих посты в научной среде, засветились в аэропортах ряда стран, где они бронировали билеты в ЮАР.

Кто в командировку, кто сразу уволился или сообщил, что уволится по возвращению оттуда, но если в первый день таких было трое, то к концу недели билеты в ЮАР забронировало еще семеро.

Ингрид с аппетитом уплетала блинчики с мясом, а я положил на стол смартфон, сказал внятно:

- Сири, дай мой офис… Ивар, несколько видных ученых из ЮАР родом, сейчас берут билеты на свою родину. Что теперь делать, знаешь?

На крохотном экранчике появилось его лицо, ответил четко и послушно, как школьник-отличник:

- Собрать о первой тройке все, что удастся. Так?

- Верно. А почему?

- Создается впечатление, - ответил он, - что у них все было решено. Я сопоставил даты. Эпидемия еще не начала шириться, не было смертей, а трое уже решили прилететь в Кейптаун. Как будто знали, что произойдет дальше.

- Может быть совпадением, - сказал я.

- Вы ж не верите в совпадения!

- Не верю, - согласился я. – Но копай еще. Чтоб не сослались на совпадения, если это не совпадения.

Я отключил и сунул смартфон в карман, Ингрид сказала с сочувствием:

- Ты всегда в работе. Счастливое состояние, верно?

- Тебе знакомо?

- А ты думал… Только дуракам нравится безделье и бесконечный отдых.

- Только никому не говори, - предупредил я.

- Почему?

- Ну… все хвастают, кто где и как отдыхал, но мало кто говорит о работе. Работа для большинства – наказание, мы же по духу православные, хоть и атеисты. И говорить с удовольствием о наказании… это как-то не в струю.

Она вздохнула.

- Как ты не любишь людей!

- А за что их любить? Вот станем сингулярами…

- Ой, - сказала она, - а об этом лучше не говори. Что придет, то и придет.

Перелет через океан не нов, за то время, пока самолет по старинке пер с континента на другой континент, я прошерстил инет, с наслаждением отметил с десяток ярких работ по нейрохирургии, еще сотню очень перспективных, лавина открытий нарастает, мир прекрасен, только бы – тьфу-тьфу! – не оборвалось по человеческой глупости, амбициям и недальновидности.

Дуайт встретил меня в аэропорту, сразу поинтересовался:

- Почему вы не удивлены, дорогой док, что я встречаю, хотя вы ничего не сказали о визите в Штаты?

- Вы знаете, - ответил я, – почему. Здравствуйте, Дуайт.

- Ну да, ваша разведка знает, что у меня даже в руке…

- Выньте руку из кармана, - посоветовал я, - и угадать будет труднее.

- Помощь нужна?

- Пока ничего серьезного, - ответил я. – Так… навещу кое-кого из ученых в моей области. Личные контакты еще никто не отменял, хотя именно мы, яйцеголовые, предпочитаем не тратить на них время.

- Но данный случай особый?

- Так. – сказал я, - доверительный разговор между генетиками определенного уровня и квалификации. А как у вас с темнокожим населением?

Он сдвинул плечами.

- Все по сценарию.

- У русских есть хорошая поговорка, - сказал я, - не было бы счастья, да несчастье помогло. Звучит цинично, но катастрофа с негритянским населением позволит спасти все человечество. Если не упустим шанса.

Дуайт кивнул.

- Понимаю о чем вы. Да и многие понимают, но сказать вслух… как-то нетолерантно в нашем. Даже негуманно.

- Или хотя бы, - уточнил я, - шансы на выживание человеческого вида резко повысились. Что ваши говорят?

Он ухмыльнулся.

- Не только говорят, но и делают. У нас очень динамичная и уравновешенная система. Чуть где-то крен, сразу же воспользуются… Моментально в режиме чрезвычайности мы провели через сенат ряд законопроектов, дающие силовым структурам практически неограниченные полномочия. А либералам, что начали вопить насчет Оруэлла и его Большого Брата, напомнили судьбу афроамериканцев. Пришлось заткнуться. Дураку понятно, при орвелловском Большом Брате такое не прошло бы, и все афроамериканцы были бы живы и здоровы А лучше быть живым при тоталитаризме, чем мертвым при демократии.