– Хорошо. Только сначала отведи меня на могилу Джима. Вы же его похоронили?

Артур кивнул, взял меня за руку и повел в глубь двора. Там, в тихом закутке под деревьями я увидела квадрат свежевскопанной земли, и слезы навернулись на глаза.

– Прости меня, Джим, мне будет очень тебя недоставать, – прошептала я, присев на корточки и коснувшись рукой могилы моего верного друга.

Артур присел рядом и мягко обнял меня за плечи.

– Он любил тебя. Это очень важно: отдать жизнь за того, кого действительно любишь. Если бы я…

Я вскочила.

– Не говори глупостей! – крикнула я ему в лицо. – Даже не думай! Я не хочу, чтобы ты умер! Понятно! Ты не можешь оставить меня одну! Даже не думай об этом!

Я кричала, как будто в меня вселились все демоны ада.

– Полина, но я уже умер, – еле слышно проговорил он.

– Нет! – Я изо всех сил вцепилась в его куртку. – Нет! Не говори ерунды! Ты здесь! Я говорю с тобой, я могу прикоснуться к тебе! И, каким бы ты ни был, я люблю тебя!

Я впервые произнесла это слово. Артур серьезно посмотрел в мое запрокинутое лицо и принялся поцелуями стирать с него слезы.

– Ну, маленькая, не плачь, – повторял он, будто утешая ребенка, – я с тобой и никуда от тебя не денусь. Честное слово! Ты мне веришь?

– Угу. – Я потянулась к нему, и наши губы встретились.

Потом мы сидели на невысоком бордюре детской площадки, укрывшись от выглянувшего из-за туч солнца в тени деревьев. Прямо перед нами разворачивалась картина обычной жизни. Весело болтали молодые мамы, поглядывая, как их чада роются в песке, и бдительно пресекая попытки какого-нибудь Максимки ударить лопаткой по голове какую-нибудь Юлечку.

Шла обыденная, такая простая и понятная жизнь.

А в это время… Артур рассказывал мне о своем мире. Я слушала его и понимала, что между этими мирами лежит пропасть. Отныне моя судьба накрепко связана с другим миром, миром Артура. Это означает, что ничего теперь не будет по-старому. Я уже ступила на тот берег, и назад дороги нет. Никогда мне не вернуть былую беззаботность. И теперь мне потребуются все силы, чтобы научиться жить по правилам этого, еще незнакомого и непонятного мне мира.

– Помнишь Владлена? – спросил Артур.

Будто я могла его забыть!

Я кивнула.

– В тот день, когда была убита Натали, отец… старейшина вызвал меня. Он узнал, что Владлен встретился с Ловчим и, видимо, выдал ему, где тебя искать.

– Погоди, – прервала его я, – прежде всего скажи, что вообще происходит? У меня такое чувство, что я не знаю чего-то самого главного. Будто я какой-то марафонский кубок, который все пытаются выхватить друг у друга. Зачем я Ловчему? Почему мной интересуется ваш старейшина?

– Полина… Все очень сложно, и я не знаю, готова ли ты к этому. Все дело в твоей крови…

– В ней что, количество сахара повышенное? – неудачно пошутила я, вспомнив предостережение странной старухи.

Интересно, кстати, кто же она на самом деле?..

– Это не повод для шуток, – сказал Артур очень серьезно. – В целом дело в том, что в твоих венах течет очень древняя кровь. Она дала тебе особенные способности. Возможно, ты замечала…

– Это магия? Как в «Гарри Поттере»?

– Ну… – Артур замялся, – не совсем. Твоя история уходит корнями в глубину веков. Суть в том, что ты – наследница древнего рода. Магия у вас в крови. Старейшина хочет, чтобы ты стала одной из нас и сместила в затянувшейся войне баланс в нашу пользу. Однако все тут зависит от инициации. Вернее, от подготовленности к ней, от баланса добра и зла в твоей душе…

Моя голова раскалывалась. Боже мой! Меня собирались использовать, как пешку! Словно слепую, не знающую своей роли фигуру. К тому же – какая война? Какой баланс?!

– Скажи, пожалуйста, еще раз, я ничего не понимаю, – взмолилась я, – что за война, что за баланс и при чем тут инициация?

Артур вздохнул.

– Знаешь, это как в рекламе: не все вампиры одинаковы. Существует два лагеря. Мы и отступники, иначе называемые дикими вампирами. Ловчий принадлежит к ним. Я точно не знаю, как и когда произошло разделение, но случилось оно в незапамятные времена. Его застал разве что сам патриарх…

«Ага, есть еще и патриарх», – промелькнуло в моей голове, однако перебивать Артура я не стала.

– Уже много веков между нами идет нескончаемая война, – продолжал он. – В частности, из-за отношения к людям. Мы считаем их отдельной и самостоятельной силой, а отступники относятся к ним как к корму. Они сильнее и выносливее нас, однако на нашей стороне есть верные друзья из лагеря людей, здравомыслие и… некоторые способности. К тому же дикие живут в основном в северных городах, издавна предпочитая глухие таежные места. Однако они регулярно совершают набеги на наши города – и отступают. А воевать с ними на их территории невозможно. Поэтому уже долгое время ситуация застыла на мертвой точке. И мы, и они уже пытались привлечь на свою сторону людей твоего рода. Нами в этом деле тоже были допущены ошибки. Известен случай, когда ошибка при ритуале привела к тому, что один из твоих предков уничтожил почти весь Питерский Дом, в котором проводилась инициация. Именно поэтому меня отправили изучить тебя, узнать поближе и понять, что именно из тебя может получиться.

Если бы на меня вылили таз холодной воды, я бы наверняка чувствовала бы себя лучше. Хотя это, конечно, многое объясняет. И странные перепады в настроении Артура, и испытания, которые он мне устраивал. Он просто тестировал меня… как новую стиральную машинку!

На детской площадке по-прежнему играли малыши, до меня донесся чей-то радостный смех. А я смотрела на окружающее словно из другой галактики.

– И как, ты понял?

Мне самой показался чужим собственный голос.

– Да, – ответил Артур, – кое-что я понял.

Ну давай же, вынеси свой приговор. Если сейчас разобьется то, во что я верила, то единственное, что у меня осталось на этом свете, я просто не смогу жить дальше. Лягу и умру, какие бы планы ни были на меня у мудрых устроителей вампирских войн всех времен и народов!

– Я понял, что был на краю пропасти. Я почти забыл, что такое – быть человеком. Но ты снова научила меня этому. И я тоже стал другим. И позорно, одно за другим, проваливал задания старейшины. Я не могу тебя потерять. Понимаешь, просто не могу. Я не дам сделать из тебя разменную фигуру и, насколько хватит моих сил, не допущу твоей инициации. Ты человек и должна остаться человеком!

Это было слишком для меня! Слишком быстрые перепады от безнадежного отчаянья к трепетной надежде! Не знаю, почему мое сердце не разорвалось на тысячу кусочков.

– Погоди, – сказала я Артуру, – не говори пока ничего. Мне надо немного отдышаться.

Он взял меня за руку, и мы молча сидели, глядя на играющих детей… Мир вокруг оставался прежним, это только я изменилась.