Чего фотография не запечатлела, так это фермеров, которые подгоняют пони сзади, направляя их в безопасное место перед тем, как укрыться самим. Колоссальный кризис, извержение вулкана, молниеносный выброс первобытной силы сближает мир человека и мир животных, объединяет их перед лицом общей угрозы, общего риска погибнуть. Сейсмическая активность в районе Эйяфьядлайёкюдля началась в 2009 году, так что у местных жителей был почти год на подготовку. Однако люди толком не отреагировали, пока лава, наконец, не потекла по склону горы. Они знали об угрозе, но отказывались ее признавать, в основном по причинам экономического характера. Сейчас греется куда больший вулкан, Катла. История показывает, что он обычно извергается в годы после извержения Эйяфьядлайёкюдля, и посвященные этому информационные стенды усеивают местные холмы. Доски, на которых обычно описывают флору и фауну, теперь рассказывают местным жителям и туристам, что, когда зазвучит тревожная сирена, им нужно подняться повыше, подальше от ожидаемых маршрутов течения лавы. И тем не менее люди все равно будут гулять по этим холмам, даже когда земля начнет трястись, а вода греться, отказываясь признать неминуемую опасность, пока она не станет очевидной.

Я смотрела, как мои ноги переступают в пыли среди камней, и думала о нашей ферме в Корнуолле, о тех высушенных в пыль полях и голых живых изгородях, которые встретили нас в первый приезд. Там не было никаких насекомых, не считая мух, выводившихся в оконных рамах, и никаких птиц, не считая ворон, ждущих урожая яблок. Кризис был в разгаре, но большинству тех, кто проезжал мимо фермы по пути в супермаркет, он был не заметен. Громадный силуэт Катлы смутно вырисовывается на востоке. Лошади побегут, птицы улетят, насекомые замертво упадут на землю, но вулкан все равно извергнется, прежде чем люди поднимут головы и скажут: «Может быть, какие-то тревожные признаки и были, но мы все равно гуляли в этих холмах».

///////

Нас ожидала виа феррата. Обрывистая тропа пересекала почти вертикальный склон, покрытый рыхлыми, ползшими под ногами камушками: по сути, осыпь, которую на высоте в несколько сотен метров пересекала узкая тропа. Вдоль тропы шла цепь, прибитая к скале стальными колышками, чтобы за нее можно было держаться во время ходьбы. Когда-то Мот совершенно не боялся высоты, но его смелость улетучилась в тот день, когда он упал с крыши амбара. Особенно его пугала именно такая открытая высота, когда все прекрасно видно до самого дна долины. Дейв и Джули мелкими шажочками продвигались вперед, не отрывая глаз от цепи. Но Мот не мог на нее даже взглянуть.

– Сейчас, еще минутку.

– Никакого обходного пути нет, слишком крутая скала. Нам придется переходить здесь.

– Я знаю, знаю, мне просто нужна еще минутка, чтобы собраться с мыслями.

Пока Мот пытался продышаться, мы стояли на узком перешейке между плато и осыпью. По обе стороны открывался вид на горы, но впереди можно было увидеть только горный склон и тропу, по которой нам предстояло его пересечь.

– Ну, приятель, твоя очередь, только не особо полагайся на цепь, мы ее как раз чиним. – Трое мужчин в ярких строительных куртках рылись в ведерке с длинными стальными болтами. Они переговаривались на английском с заметным северным выговором.

– Что вы тут делаете? Вы явно не исландцы!

– Очевидно не исландцы. Я из Донкастера. Обычно я работаю в Шотландии, в Озерном крае, в Нортумберленде – ну, знаете, на севере. Но мне вдруг предложили эту работенку, и я подумал, почему бы и нет, мне не привыкать. Не ожидал, что неделю проведу на склоне вулкана. Чертовски холодно тут у них. Ну ладно, давайте, переходите, но, как я сказал, не полагайтесь на цепь, мы как раз вытащили несколько колышков. Ну, идите же.

Мот набрал побольше воздуха в легкие. Его лицо приобрело бледный, восковой оттенок, на нем явно проступал страх, но перехода было не избежать. Держась спиной к ремонтным рабочим, чтобы они не увидели, как у него трясутся руки, он ступил на опасный откос. Внезапно в нем начал пробуждаться тот мужчина, который когда-то стоял у подножия холма в Озерном крае, смеясь и протягивая ко мне руки. Его плечи расслабились, спина распрямилась, одной рукой держась за цепь, он повернулся и поманил меня за собой, и я увидела, что он уже не такой бледный. Не нужно быть «аккуратней на лестнице», нужно бежать по ней вверх. Желательно через ступеньку, если еще можешь, пока еще можешь. Я шла за ним следом, стараясь смотреть только на его спину, а не на дно долины в трехстах метрах внизу.

Вулкан венчали пепел и камни. Инопланетный пейзаж, полное запустение. Слякотный дождь пополам с градом забарабанил по нашему водонепроницаемому снаряжению. В этой странной местности, среди как попало набросанных насыпей, оврагов и сажи было радостно видеть яркие пятна – красную и синюю куртки Дейва и Джули. Даже наш надежный провожатый Пэдди здесь, казалось, испытал замешательство.

– Кажется, это слева от холма, нужно ориентироваться по желтым столбикам. – Мот присел на камень, чтобы внимательней изучить карту, но тут же вскочил, удивившись, какой он теплый.

– Но мы всю дорогу шли по синим столбикам, почему это вдруг изменилось? – Я не могла разобраться в местности, как будто местные магнитные поля повредили компас у меня в голове. Как я могла усомниться в Пэдди?

– И я видел, как какие-то люди пошли в обход холма с другой стороны. Может, Пэдди, типа, ошибся? – Дейв собирал вещи, чтобы последовать за ушедшими туристами.

Мот смотрел на нас с откровенным раздражением, а Джули не вмешивалась в спор и тихо жевала батончик мюсли; потом она медленно подняла голову.

– Я думала, там впереди озеро, и над ним поднимается дымка. Но там нет воды. Это, наверное, горячая вершина вулкана. Больше нечему там быть, если это – два новых конуса, которые сформировались во время извержения. Сверься с книгой, Мот, это, наверное, Моди и Магни. – И она сосредоточилась на своем батончике.

Мы все посмотрели туда, куда она указала, – на два конуса и сухое озеро камней, от которых исходил пар.

– Это они.

– Ну вот, значит, решено. Я туда ни ногой; у меня, типа, ботинки расплавятся. Пошли налево.

Мы отправились дальше, намереваясь обойти холм Мидскер слева, причем Мот самодовольно ухмылялся.

Ветер усилился. Теперь он дул сильными холодными порывами со снежных полей, окружавших нас со всех сторон. Мы пересекли долину по утрамбованному льду, мимо металлических ящиков с инструментами для измерения сейсмической активности и новых знаков, предупреждавших нас, что надо бежать от потоков лавы. Я задумалась, куда бы мы побежали в случае чего. Куда бежать, когда ты стоишь на вершине горы, и все то, о чем тебя так долго предупреждали, наконец случается в одну катастрофическую секунду? Тогда уже слишком поздно думать о перемене маршрута.

Ледяная долина привела нас в неуютную лощинку, по которой бежали ручьи талой воды и всюду росли черные лишайники. Я присела пописать за булыжником; моча моментально замерзла, превратившись в желтый лед. Обезвоживание. Я знала, что мне нужно больше пить, но из-за холодного воздуха или ледяной воды почему-то снова не попила. Впереди виднелась треугольная цинковая хижина, крошечный приют Бальдвинсскали, в котором помещаются всего двадцать человек, и в нем рекомендуется останавливаться только в случае крайней необходимости.