Уснуть в ту ночь так и не удалось. Я бродила по квартире, замирая то возле одного окна, то возле другого. Курила, опять сновала из угла в угол и, с трудом дождавшись пяти часов утра, отправилась на родной участок. Скребла снег лопатой, думая о том, как бы хорошо было вовсе не возвращаться домой. Переходить с улицы на улицу, радуя своим трудолюбием одиноких прохожих. Но возвращаться все-таки пришлось. Физические упражнения не прошли бесследно, и я довольно скоро уснула.

Разбудил меня телефонный звонок. С большой неохотой я поплелась в прихожую, уверенная, что звонит Берсеньев. Звонил, как ни странно, Олег Викторович, мой бывший.

— Ты куда пропала? — спросил он с намеком на обиду. — То житья от тебя нет, то не звонишь.

— Арестовал злодеев? — вяло молвила я, чтобы поддержать разговор.

— Злодейку. Ты что, забыла?

— Юдина убила любовница?

— Похоже на то. Но предъявить ей обвинение возможным не представляется.

— Ввиду отсутствия улик?

— С уликами как раз полный порядок. Нашли человека, который видел машину Юдина недалеко от редакции, примерно в то время, когда погибла его жена. И с пассией его картина вырисовывается вполне ясная… Но сегодня на проспекте ее сбила машина. С летальным исходом. Водитель с места преступления скрылся. Так что в обоих случаях предъявить обвинение просто некому.

— И ты решил, что меня это порадует?

— Вообще-то рассчитывал на сочувствие. Столько работы, и все впустую… Завтра пресс-конференция, будем делать хорошую мину при плохой игре, а журналисты выльют на нас ушаты грязи…

— Не позавидуешь.

— Ага. Как сестрица?

— Чем справляться о ее здоровье, лучше б нашел парня, который в нее стрелял.

— Ищем. И знаешь, есть успехи. У меня в связи с этим к тебе возникли вопросы… личного характера.

— Что за вопросы?

— Ну… давай не по телефону. Касаются они Анастасии Малаховой. Ты ведь слышала о ее убийстве? И с мужем ее знакома?

— Чего ты юлишь…

— Дело-то щекотливое. Короче, жду тебя завтра часика в три. Потолкуем. И решим, что делать дальше.

Повесив трубку, я немного поболталась в прихожей. Из того, что сказал бывший, нетрудно понять: официальное следствие двигается в том же направлении, что и наше с Берсеньевым неофициальное. И когда тайное станет явным… бедные мои родители, еще один скандал им обеспечен.

Мысль о родителях подействовала благотворно, чувство вины гнало к родному гнезду, заставив на некоторое время забыть про все остальное. Родителей я застала на пороге квартиры, они как раз собирались к Агатке. Мы отправились к ней втроем, сестрица, завидев, как мы гуськом проникаем в ее палату, слегка напряглась, но вскоре смогла расслабиться, однако время от времени все равно на меня косилась с подозрением.

У Агатки мы пробыли больше часа, потом заехали в торговый центр купить маме зимние сапоги. Поход прошел относительно мирно, а главное, успешно. По этому поводу мама обещала торжественный ужин. Я кромсала овощи, помогая ей на кухне, сновала от стола к плите и даже что-то напевала себе под нос. За ужином засиделись, выпили бутылку вина. Говорили в основном о сестрице. В половине одиннадцатого папа заявил, что мне лучше остаться у них, и я согласилась, лежала в своей бывшей комнате и ревела, закрыв голову подушкой, чтоб не слышали родители.

В девять я уже была на работе, стол завален бумагами, мысли заняты делом. Дважды звонил Берсеньев, но я на звонки отвечать не стала. В половине двенадцатого позвонили на рабочий телефон. Трубку сняла Ирина и тут же протянула ее мне.

— Фима, это Сергей Багрянский. — Трубку я взяла и вяло поздоровалась.

— Не могли бы мы встретиться? Сегодня, — спросил Сергей.

— Сегодня у меня запланирован визит к следователю, — ответила я.

— Во сколько?

— В три.

— Что, если встретиться сейчас? У меня в офисе.

Поразмышляв немного, я согласилась и через полчаса уже входила в кабинет Багрянского.

Его секретарша была тиха и даже слегка напугана, потому я не удивилась, обнаружив в кабинете вместе с Сергеем Багрянского-старшего. Он сидел в кресле слева от стола, величественный более обыкновенного, Багрянский-младший замер рядом, положив руку на плечо отца. А я подумала, что они очень похожи. Может, Федор Осипович не является его биологическим папашей, зато Сергей его точная копия. Тот же взгляд, та же манера выпячивать подбородок, та же скупая улыбка.

Багрянский-старший кивнул, а Сергей сказал приветливо:

— Проходи, присаживайся.

— Я лучше постою. Уверена, разговор будет недолгим. — Сергей усмотрел в моих словах подвох, но предпочел и дальше разыгрывать роль гостеприимного хозяина, а я продолжала их разглядывать.

— Собственно, мы хотели поблагодарить вас, тебя и Агату, за помощь. Ну, и конечно, обсудить вопрос о вознаграждении.

— Вы всерьез решили, что имеете на это право? — спросила я, переводя взгляд с отцовской физиономии на физиономию сына. Они быстро переглянулись.

— Не понял, о чем ты, — ласково произнес Сергей.

— Я об Анне. О ее вчерашней кончине. Наличие бабла в гигантских размерах позволяет вам вершить правосудие по собственному усмотрению?

— Фима, ты отдаешь отчет в своих словах? — посуровел Багрянский-младший, старший молчал, не спуская с меня глаз.

— А ты хороший друг, Серега. Использовал мою сестру, чтобы найти убийцу матери. А потом девушку сбила машина. Думаешь, Агатка тебе спасибо скажет? Наверное, сын ты тоже хороший, только вряд ли бы твой поступок порадовал мать. Приятно, что вы с отцом наконец-то нашли общий язык. О вознаграждении поговори с сестрой, но я уверена, твоих денег она не возьмет. — Не дожидаясь ответа, я направилась к двери, и тут подал голос Багрянский-старший:

— Даже если сумма будет шестизначной?

Данное замечание сильно рассмешило, и сдерживать я себя не стала. Посмеялась немного, стоя возле двери, оба терпеливо ждали.

— Вы и святому Петру попробуете бабло втюхать? Отпущение грехов по сходной цене. Для меня деньги — зло, я стараюсь держаться от них подальше. Так что и семизначная сумма меня не впечатлит. Агатку тем более. Всего хорошего, сукины дети, — закончила я, прикрывая за собой дверь.

Мои последние слова секретарша, безусловно, слышала, вытянулась столбиком и тут же уткнулась взглядом в стол. Я вежливо попрощалась и поспешила покинуть офис.

Места на парковке не оказалось, и машину я бросила в переулке. Направляясь туда, прикидывала, как половчее все рассказать Агатке. Досадливо поморщилась и решила: пусть сестрица сама разбирается со своим школьным приятелем. Позднее, когда наберется сил и выйдет из больницы. Если он и ей деньги предложит, то всю оставшуюся жизнь будет сожалеть об этом.