Она замолчала, пожав плечами.

– Вы знаете, кто его убил? – спросил Мейсон.

– Элеонора. Когда он нашел камни, она поняла, что он играл сней… Ну, что произошло в действительности, я не знаю. Единственное, что мнеизвестно, – это то, что драгоценности были у Дугласа перед смертью.

– Он пытался расколоть профессиональных контрабандистов?

– Да. Они работали по-крупному.

– Элеонора не была членом банды?

– Боже, нет. Она помогала Дугласу. Она следила за СьюзенГрейнджер.

– И вы знали, что Дуглас Хепнер уговорил ее предстатьревнивой неврастеничкой, чтобы вселиться в квартиру Этель Белан? Вы знали, чтоей следовало пригрозить убить Дугласа Хепнера, чтобы он никому не достался?

– Если я скажу «да», это поможет девушке? – спросила СейдиПайсон после недолгого колебания.

– Ее могут оправдать.

– А если я не расскажу об этом, то она может отправиться вгазовую камеру?

– Да.

Сейди Пайсон глубоко вздохнула.

– Я не знаю, виновна она или нет. Я не обязана ничегоговорить.

– Предстоит суровое сражение по поводу того, удастся ли мневключить ваши показания в доказательства или нет. Я считаю, что судья пойдет наэто. В любом случае, если вы согласитесь сказать правду, я попробую. Окружнойпрокурор будет настаивать, что это показания с чужих слов и они не относятся кделу. Однако, перед тем как строить свою защиту, я должен точно знать вашупозицию и все факты.

– Мне придется занять место дачи показаний?

– Да.

– Я не могу, – покачала головой Сейди Пайсон. – Вы самиупомянули мою семью. У меня есть дочь. Ей восемь лет. Мне не нужна лишняяизвестность. Я не хочу попадать на первые полосы газет и не допущу, чтобы приперекрестном допросе всплыло мое прошлое.

– Но вы также не можете позволить, чтобы Элеонораотправилась в газовую камеру за преступление, которого она не совершала.

– Я не стану вам помогать, мистер Мейсон.

Лицо адвоката сделалось суровым, как гранит.

– Станете, – заявил он. – У вас нет выбора. Именно поэтому явручил вам повестку о явке в суд.

– Вы очень заботитесь об Элеоноре Корбин, за спиной которойцелое состояние, но не думаете обо мне, – с горечью в голосе сказала СейдиПайсон. – Я уезжаю и беру с собой только то, что вы видите на кровати.

– Простите. То, что вы помогали таможенникам, – это одно, ношантаж – совсем другое. Вам придется начать новую жизнь.

– На какие деньги? Зарабатывая тем, что скрыто под старымхалатом? У меня осталось только это, билет на автобус до Нью-Мексико и тридцатьдолларов наличными и…

– Я думал, что вы собирались на самолет.

Она горько рассмеялась в ответ.

– Я отлетала на самолетах. Я сажусь на автобус, но решила неставить об этом в известность администратора.

– А теперь послушайте меня, – обратился к ней Мейсон. – Я недаю вам никаких обещаний, но, если нам удастся до конца разобраться с этимделом, не исключено, что мы найдем драгоценности, о которых вам говорил ДугласХепнер. Мы разоблачим контрабандистов.

– А затем вы присвоите все лавры себе…

– Нет, – покачал головой Мейсон. – Именно это я и пытаюсьдонести до вас. Двадцать процентов за нахождение бриллиантов будут ваши.

Она посмотрела на него в задумчивости.

– Вы боретесь против сильных противников, – заметила СейдиПайсон.

– За вами приедет моя секретарша, Делла Стрит, и отвезет васв безопасное место. Завтра утром вы сядете в свидетельскую ложу. Если намудастся вернуть эти камни – награда ваша. А потом я возьму с вас обещание, чтовы покончите с шантажом и всем этим темным бизнесом и станете такой матерью,какой сможет гордиться ваша дочь.

Сейди Пайсон молчала несколько минут, а потом протянулаМейсону руку.

– Это все, что вы хотите? – уточнила она.

– Да, – ответил адвокат.

Делла Стрит ждала Мейсона, когда он появился утром в залесуда. Секретарша протянула ему замшевый мешочек, в котором лежали драгоценностииз кремов и лосьонов Элеоноры Корбин.

– Все в порядке? – поинтересовался Мейсон.

– Да, шеф. Сейди сидит внизу в машине вместе с одним изоперативников Дрейка. Когда она тебе потребуется, подойди к окну и махниплатком. Человек Пола сразу же приведет Сейди в зал.

Судья Моран занял свое место. Бейлиф стукнул молоточком постолу.

– Суд пришел к заключению, что при сложившихсяобстоятельствах нет необходимости издавать приказ об эксгумации трупа, –объявил судья Моран. – Однако суд желает обратить внимание коронера на то, чтопатологоанатом, производящий вскрытие, обязан не только определять причинусмерти, но и исследовать сопутствующие факторы. На сегодняшний день мы не можемс полной уверенностью утверждать, что следы на руке усопшего оставлены иглойшприца. Это вывод свидетеля. Я отказываю в просьбе адвокату защиты и не даюразрешения на эксгумацию трупа. Если будут представлены дополнительныедоказательства, указывающие на возможное присутствие морфия или на то, чтоусопшего где-то держали против его воли, суд пересмотрит свое решение. А теперь,насколько я понимаю, адвокат защиты желает задать несколько дополнительныхвопросов Сьюзен Грейнджер.

– Мы возражаем против подобной просьбы адвоката защиты, –заявил Гамильтон Бергер, – и готовы сослаться на ряд прецедентов и судебныхрешений…

– Каких, например? – поинтересовался судья Моран.

– Во время судебного процесса защита не имеет правапроводить перекрестный допрос по частям, а обязана закончить его до того, каксвидетелю позволяют покинуть место дачи показаний.

– Вам не требовалось это цитировать, – заметил судья Моран.– Суд изучал право. И, кстати, господин окружной прокурор, разве вы не помнитедругие прецеденты и судебные решения, в которых говорится, что судья, ведущийпроцесс, принимает решения по поводу порядка представления доказательств идопроса свидетелей и обязан использовать свои полномочия в целях отправленияправосудия?

– Конечно, ваша честь, это общее правило, – согласилсяГамильтон Бергер. – Однако в нашем случае…

– В нашем случае, – перебил судья Моран, – вы пригласили в свидетельскуюложу Уэбли Ричи. Вы не спросили его о том, слышал ли он разговор между СьюзенГрейнджер и обвиняемой. Это всплыло гораздо позднее. В результате вы вызвалиРичи во второй раз. Суд предоставил вам на это разрешение. Суд считает просьбузащиты позволить допросить мисс Грейнджер в отношении показаний мистера Ричивесьма разумной при сложившихся обстоятельствах. Весьма своеобразныхобстоятельствах, хочу заметить, господин окружной прокурор. Суд приказываетмисс Грейнджер снова занять свидетельскую ложу.