После нескольких предварительных вопросов Мейсон спросил:

– Вы знали Дугласа Хепнера при жизни?

– Да.

– В каких вы были отношениях?

– Я была его деловым партнером.

– Чем вы занимались?

– Обнаружением драгоценных камней, контрабандным путемввозимых в страну.

– Вы знаете, когда умер Дуглас Хепнер?

– Шестнадцатого августа.

– В какое время?

– Я знаю, какое время смерти определил патологоанатом.

– Разговаривали ли вы до этого с Дугласом Хепнером?

– Да.

– Говорил ли он вам о своей предполагаемой смерти?

– Минутку, – встал со своего места Гамильтон Бергер. – Явозражаю. Задан наводящий вопрос. Для ответа на него требуются показания счужих слов.

– Это предсмертное заявление, ваша честь, – заметил Мейсон.

– Мне кажется, что необходимо представить дополнительноеобоснование, чтобы характеризовать его подобным образом, – высказал свое мнениесудья Моран. – На теперешней стадии я склонен принять возражение обвинителя.Однако я прошу адвоката защиты, по возможности, дать полное обоснование, послечего суд примет окончательное решение.

Мейсон повернулся к свидетельнице и в тот же момент подняллист бумаги, которым прикрыл горку драгоценных камней, лежавших на столе,отведенном для защиты.

Сейди Пайсон увидела камни.

– О, вы в самом деле нашли их? – воскликнула она. – Неужелинашли?! Именно о них мне звонил Дуг! Он сообщил мне, что они у него. Он сказал,что они…

– Тихо! Тихо! – попытался восстановить порядок бейлиф.

– Свидетельница, молчите! – приказал судья Моран.

Ни у кого не осталось сомнения в естественности, искренностии непроизвольности восклицания Сейди Пайсон. Никакие репетиции не помогли быдостичь такой радости в голосе.

– Объявляется десятиминутный перерыв, – постановил судьяМоран. – Я приглашаю представителей обеих сторон присоединиться ко мне у меня вкабинете. Мистер Мейсон, наверное, не следует оставлять эти драгоценностилежать на вашем столе. Если вы хотите пометить их для идентификации, передайтеих на хранение секретарю суда. Перерыв.

В кабинете судьи трясущийся от гнева Гамильтон Бергерпоказывал пальцем на Мейсона.

– Это дешевая уловка – вы заставили свидетельницу выразитьэмоции перед присяжными. Это преднамеренная попытка представить доказательства,которые, как вам известно, суд не допустил бы. Вы специально прикрыли камнилистком бумаги, а потом сняли его в театральной манере. Вы превращаете суд,целью которого является отправление правосудия, в балаган.

– Я действовал в рамках правил, – возразил Мейсон. – ДугласХепнер нашел эти камни за день до своей смерти. Ему вкололи наркотическоевещество и держали против его воли. Контрабандисты пытались выяснить, что онсделал с камнями. На самом деле он нашел очень простой выход. Хепнерутребовалось покинуть дом «Белинда». Когда он вскрыл тайник, сработаласигнализация. Он прекрасно понимал, что у него практически нет шанса выйти изздания живым. На столе стояла открытая сумка Элеоноры. Дуглас Хепнер снялкрышки с нескольких баночек с кремами, спрятал внутри камни, а затем бросилсяна улицу.

– Вы сейчас не перед присяжными произносите речь, – напомнилГамильтон Бергер. – Мне нужны доказательства.

Мейсон взглянул на часы.

– Получите их через несколько минут. К счастью, работникитаможни – люди более широких взглядов. Они получили ордер на обыск и внастоящий момент находятся в квартире Этель Белан. Они обнаружат, что стеннойшкаф там был очень искусно разделен на две части и дальняя представляет собойтайник для сокрытия товара, ввезенного контрабандным путем. Если вы внимательнопосмотрите на план, приобщенный к делу как вещественное доказательство состороны обвинения – вами же, Бергер, – вы увидите, что стенной шкаф в квартиреЭтель Белан примерно на три с половиной фута меньше, чем аналогичный в квартиреСьюзен Грейнджер. Однако с точки зрения конструкции здания для этого нетникаких оснований. А если вы не хотите краснеть при большом скоплении народа,вам следует арестовать Этель Белан и Уэбли Ричи, пока они не сбежали и пока всезрители в зале не разобрались в сути дела. Я специально построил своевступительное слово таким образом, чтобы они поняли, что почва уходит у нихиз-под ног и совершили попытку к бегству. Таким образом, им смело можно будетпредъявлять обвинение и…

– Мне не нужны ваши советы! – заорал пунцовый ГамильтонБергер. – Мне не нужны…

На столе судьи Морана зазвонил телефон.

– Минутку, господа, – сказал несколько сбитый с толку судьяи снял трубку.

Он слушал несколько минут то, что говорилось на другом концепровода, а потом заявил:

– Я вам перезвоню.

Повесив трубку, судья Моран повернулся к окружномупрокурору:

– Похоже, что мистер Мейсон попросил представителей таможнисразу же связаться со мной по завершении обыска. Они нашли тайник в заднейчасти стенного шкафа в квартире Этель Белан. На этот раз там не оказалосьдрагоценных камней, вместо них лежали наркотики на общую сумму примерно двестипятьдесят тысяч долларов. Я считаю, господин окружной прокурор, что вам следуетпересмотреть свою точку зрения на сложившуюся ситуацию перед тем, каквозвращаться в зал суда.

Гамильтон Бергер напоминал человека, вокруг которого рушитсяпривычный ему мир.

– Я поздравляю вас, мистер Мейсон, с решением дела, –обратился судья Моран к адвокату защиты, – хотя я не совсем одобряю вашутеатральную манеру представления фактов.

– Мне требовалось сделать все именно таким образом, впротивном случае Этель Белан и Уэбли Ричи не совершили бы попытки к бегству.Однако, когда я высыпал на стол эти камни, контрабандисты поняли, что я ихраскусил. И не поздравляйте меня, восхищаясь моей сообразительностью. Мнеследовало раньше обратить внимание на то, что один стенной шкаф почему-то натри с половиной фута ýже остальных и что Уэбли Ричи мог прятаться тольков двух квартирах, если слышал разговор между моей клиенткой и Сьюзен Грейнджер.Он попал в ловушку, потому что укорял Сьюзен Грейнджер за скандал в коридоре.Он надеялся, что она не упомянет про это окружному прокурору. Если же он непрятался в квартире Сьюзен Грейнджер во время того разговора, то мог находитьсятолько в квартире Этель Белан, причем в каком-то специально обустроенном месте,потому что обвиняемая появилась в квартире незадолго до этого и не заметилаРичи. Мою клиентку обуяла паника, и, чтобы защитить себя, она начала врать, а врезультате с самого начала я не смог правильно оценить ситуацию.