Для крупных видов проблему мог представлять сам по себе процесс вставания: большая голова приводила к тому, что впереди оказывался массивный элемент, а маленькие ручки, пусть даже с хорошо развитой мускулатурой, были не слишком удачно расположены на туловище, чтобы обеспечивать значительное рычаговое усилие. Крупные животные могут казаться довольно неуклюжими, когда встают[21], и даже животные более скромных размеров, такие как лошади и коровы, поднимаются медленно или вынуждены вертеться и делать резкие рывки, чтобы встать на ноги. В случае крупных тираннозавров руки могли обеспечивать некоторый толчок, чтобы оторвать туловище от земли; голова, возможно, запрокидывалась назад и вверх при помощи мощных шейных мышц, в то время как ноги выпрямлялись, и животное качалось назад; а потом шаг вперед давал бы некоторую опору передней части, поднимающейся в вертикальное положение.

Отсюда мы можем перейти в область фантазий и догадок: у современных животных (включая птиц и крокодилов) существует много видов поведения, наличие или отсутствие которых мы просто не можем установить у тираннозавров. В связи с нехваткой данных или даже возможности делать хоть сколько– нибудь обоснованные предположения (как в случае родительской заботы, обсуждавшейся в предыдущих главах), эти виды поведения остаются неизвестными и в некотором смысле непознаваемыми. Возможность какого-либо поведения упоминается здесь не в качестве гипотезы, что оно присутствовало у тираннозавров, но для демонстрации того, что еще мы можем обнаружить в будущем. Довольно часто на свет выплывают невероятные материальные данные, которые показывают, что динозаврам (и другим вымершим видам) были свойственны определенные черты и поведение, и это каждый раз воспринимается и СМИ, и общественностью как сенсационное открытие. Однако в таких случаях особенно примечательно не само поведение, но наша способность подтвердить, что оно имело место. В данном случае имеется в виду насиживание яиц, и исследователям наличие такого поведения казалось вполне очевидным и даже чрезвычайно вероятным, а находки окаменелых экземпляров овирапторозавров на гнездах были восприняты как поразительные не из-за самой идеи динозавров, сидящих на яйцах, но, скорее, потому, что этот факт оказался недвусмысленным образом продемонстрирован. Что еще в таком случае мы можем считать как минимум возможным для тираннозавров?

Среди птиц довольно распространены постоянные пары, когда самцы и самки остаются вместе на протяжении нескольких лет подряд, занимаясь охраной территории и совместной охотой, а также выращиванием потомства. Такие связи зачастую требуют положительного подкрепления, и могут существовать сложные ритуалы ухаживания и такие действия, как взаимное кормление для поддержания пары (например, альбатросы проделывают подобные красивые ритуалы). В действительности привлечение партнера может потребовать победы в бою, в том числе не только в сражении самцов за право спариться с самкой, но, возможно, и наоборот, битвы между самками за самца (и такое бывает у некоторых современных видов) или же самке может быть необходим акт покорения самцом, демонстрирующий его мужскую качественность. Многие птицы также выполняют задачи «помощника по гнезду»: в таких случаях детеныши предыдущих лет, еще не готовые размножаться или неспособные найти гнездо, помогают родителям выращивать своих сиблингов в следующем сезоне размножения, и млекопитающие, живущие группами, тоже могут объединяться для выращивания потомства. Сложное охотничье поведение также потенциально возможно (просто не продемонстрировано); например, недавно было высказано предположение, что крокодилы могут пользоваться инструментами: наблюдали, как они собирают веточки, которые нужны птицам для постройки гнезд, а потом нападают на птиц, прилетающих за этими веточками. Любое подобное поведение не обязательно могло проявляться у тираннозавров, но я не удивлюсь, если будут найдены данные, подтверждающие у них – или у любой другой ископаемой группы – что-то подобное.

Итак, в целом мы знаем довольно много о поведении и экологии тираннозавров. Мы разобрались с такими классическими противопоставлениями, как хищничество либо падальщичество, и у нас есть информация о том, чем и как тираннозавры питались. Хотя непосредственных данных о процессе охоты нет, мы можем сделать некоторые правдоподобные предположения о том, как тираннозавры могли охотиться, и о подходах, которые они, вероятнее всего, применяли, учитывая размеры крупных видов и недостаток доступных укрытий. Поведение и экологию ископаемых животных изучать трудно, поскольку обычно сохраняется очень мало информации, но мы можем высказывать обоснованные предположения об этих аспектах жизни тираннозавров, проводя сравнения с современными видами.

Слишком часто, когда речь заходит о тираннозаврах – и вообще о любых динозаврах, – основной фокус внимания падает на одного тираннозавра. Среди всех динозавров он намного более известен широкой публике, и в результате практически каждое открытие нового динозавра (и даже многих нединозавров) как будто сравнивается с ним. Привлекательность и узнаваемость «царя-тирана» динозавров таковы, что он стал эталоном для СМИ вне зависимости от того, имеет ли отношение к какой-либо конкретной истории.

Разумеется, тираннозавр по-своему был удивительно интересным животным, но чрезмерное внимание к нему как к некоему ориентиру для сравнения зачастую ничем не обосновано. Он являлся типичным динозавром не больше чем трубкозубы, лемуры или кенгуру – типичными млекопитающими. Он был животным с особенностями, отшлифованными давлением эволюционного отбора вплоть до формы, весьма отличной от большинства других тероподов и, даже если брать крайние проявления, от большинства других тираннозавров. Хотя ближайшие родственники тираннозавра в родах тарбозавра и чжучэнтираннуса были очень похожи на него, он выделяется среди них тем, что в течение десятилетий его исследовали непропорционально много, и, поскольку вследствие этого мы теперь знаем о нем больше, чем о каком-либо другом динозавре, тираннозавр стал лучшей моделью для будущих исследований. Как плодовая мушка дрозофила (Drosophila melanogaster) – центральный объект генетических исследований, гладкая шпорцевая лягушка (Xenopus laevis) – неврологии, а маленький круглый червь-нематода (Caenorhabditis elegans) – биологии развития, так тираннозавр является ключевым животным для большинства исследований динозавров{81}. Данное обстоятельство явно внесло свой вклад в его переоцененность в глазах общественности (и даже в некоторых научных кругах), но также это означает, что он является наиболее изученным из всех динозавров. Мы просто больше знаем о тираннозавре, чем о любом другом вымершем динозавре, и в результате его биология – превосходный предмет для обсуждения (а для меня, по удачному стечению обстоятельств, и идеальная тема для написания книги).