— Вы в этом уверены?

— Боюсь, мы опоздали, и сестра уже мертва, — мрачно проговорила она.

Оливер с громким гиканьем развернул своего коня и исчез во тьме.

Сесили слышались отдаленные гулкие звуки, разобрать значение которых она не могла, как не могла заставить себя открыть глаза. Ее тело, съежившееся в комочек на дне ямы, онемело от холода. Она почти не чувствовала ног. У нее было странное чувство, будто она плывет на большом корабле, и ее медленно вздымают и опускают огромные морские волны.

— Сесили!

Это слово прозвучало очень далеко и размыто. Она даже не была уверена, что действительно услышала его. Может, этот голос звучал только в ее голове?

— Сесили!

На этот раз слово прозвучало громче и отчетливее. Ближе. Но она была не в силах ответить на зов. Кто бы ни звал ее, он пройдет мимо, не услышав никакого отклика.

— Несите сюда факелы! Скорее! Сесили! Ты здесь?

Оливер?

Она услышала глухой тяжелый удар о землю рядом с собой, потом чьи-то сильные руки обняли и повернули ее.

— Сесили! Боже мой!

Это был действительно Оливер. Оливер…

— Сибилла! Она насквозь промокла! Я не могу заставить ее очнуться!

Она почувствовала легкий удар по щеке.

— Сесили, прошу тебя! Открой глаза!

Она с огромным трудом заставила себя разомкнуть веки.

— Мы в аду, Оливер, — едва слышно прошептала она. Его лица она не могла разглядеть, поскольку свет факелов у края ямы был слишком далеко и мог только очерчивать его силуэт.

— В аду? О нет! — энергично возразил Оливер, наклоняясь к ее уху. — Сесили, это вовсе не ад.

— Не может быть, — упорствовала она, — я умерла, а ты и Сибилла тоже здесь, рядом со мной.

Несколько секунд Оливер озадаченно молчал, потом расхохотался, прижимая ее к своей груди и раскачиваясь вместе с ней из стороны в сторону.

В следующее мгновение яма так ярко осветилась опущенными вниз факелами, что Сесили невольно зажмурилась.

— Сесили, ты ранена? — раздался энергичный голос Сибиллы.

— Моя рука, — пробормотала Сесили. Она была несказанно рада видеть бледное озабоченное лицо сестры. — Я поранилась о сук коряги…

Она снова закрыла глаза. Голова кружилась, Сесили была на грани обморока. В следующую секунду она услышала треск разрываемой материи. Осматривая ее пострадавшую руку, Сибилла ни разу не ахнула. Это был хороший знак.

— Кровотечение остановилось, — сказала наконец Сибилла, — но я бы все же наложила жгут выше раны, прежде чем везти ее домой.

— Она поедет со мной, — заявил Оливер.

— Нет, — возразила Сибилла, — ваша сломанная рука еще совсем слабая, Сесили может упасть.

— Она не упадет. Мои руки достаточно крепки, чтобы удержать ее в седле.

Его настойчивые уверенные слова прозвучали чудесной музыкой для ушей Сесили. К ее немалому удивлению, Сибилла уступила:

— Хорошо. Нужны веревки и одеяла, чтобы поднять ее.

Через несколько минут Сесили положили в импровизированные носилки и стали осторожно поднимать со дна каменной темницы, которую Джоан Барлег намеревалась сделать ее могилой. Сесили чувствовала, как благодарные слезы текут из ее глаз. Оказавшись на поверхности рядом с Сибиллой, она позвала сестру по имени.

— Постойте! — скомандовала та и тут же наклонилась над ней: — Что случилось? Тебе больно?

— Я… я звала тебя… — едва слышно прошептала Сесили.

— Я знаю, — тихо сказала Сибилла, и в ее ледяных синих глазах сверкнули слезы. Протянув руку, она ласково погладила волосы сестры, потом наклонилась и поцеловала ее в лоб. — Я услышала тебя.

— Джоан Барлег… — начала было Сесили.

— Это она сбросила тебя в яму.

Сесили кивнула:

— Она поехала в Хэллоушир просить убежища. Что, если…

— Не беспокойся насчет Джоан, — твердо сказала Сибилла. — Она никогда больше не причинит зла ни тебе, ни кому-либо еще. — Сибилла отступила на шаг и велела солдатам: — Несите ее.

Садясь на коня, Оливер постарался разместиться как можно ближе к крупу. Солдаты подсадили Сесили в седло перед ним, и Оливер бережно обнял ее обеими руками. Она снова была без сознания, и у него от жалости сжималось сердце. «Ничего, теперь все будет хорошо, — говорил он себе. — Непременно будет».

Краем глаза он увидел, как Сибилла села на Октавиана и повернула коня мордой в его сторону.

— Она не умрет, Оливер, — спокойно сказала она, едва заметно улыбаясь. — Смею сказать, вы были в гораздо худшем состоянии после падения с лошади в круге Фоксов. Отвезите ее в Фолстоу, и пусть Грейвс поможет вам позаботиться о ней до моего возвращения. Я вернусь к утру.

Оливер бережно прижал Сесили к себе и недовольно фыркнул:

— Этот старый барсук ни за что не станет слушаться меня.

— Станет, — уверенно возразила Сибилла. — Скажите ему… скажите ему, что я снова отправилась в поход.

— Что? — недоуменно нахмурился Оливер. — Что это значит? Какой еще поход? Куда вы собираетесь ехать?

— Грейвс все поймет и после этих слов станет покорно выполнять все ваши указания.

— Сибилла, вы едете вслед за Джоан в Хэллоушир? Но вас туда даже не пустят! Если она попросила убежища, сестры и близко не подпустят вас к ней.

— На сестер-монахинь я и не рассчитываю, — хладнокровно ответила Сибилла. — Ваше дело позаботиться о Сесили. Я постараюсь вернуться как можно быстрее.

И, повернув коня, она быстро исчезла во тьме, не взяв для сопровождения ни одного солдата. Несколько секунд Оливер смотрел ей вслед, раздумывая над тем, что она собирается сделать с Джоан Барлег.

Когда она совсем пропала из виду, его внимание снова сконцентрировалось на Сесили.

— Приказывайте, лорд Белкот, — с почтением сказал один из солдат.

— Едем в Фолстоу, — коротко ответил он и, чуть тронув коня шпорами, повез свою драгоценную ношу домой.

Встревоженный и заметно удрученный, Джон Грей ждал ее в маленькой келье.

— Где она, Джон? — напрямую спросила Сибилла.

— Сесили? Ее здесь нет. Я думал, она все-таки приедет, но явилась только Джоан Барлег.

— Я знаю, где сейчас Сесили, — сказала Сибилла. — Я ищу как раз Джоан Барлег.

Джон долго молча смотрел на нее. Потом тихо проговорил:

— Я не могу выдать тебе ее, Сибилла. Она сказала, что в один прекрасный день ты, возможно, явишься сюда за ней, выдвигая против нее безумные обвинения. Мне показалось, она сильно боится тебя.

— Правильно делает, что боится. Где она?