Крапучо не был настолько самоуверен, чтобы обитать рядом с открытыми окнами. Жил он на пятом этаже. Почему-то такие люди, как он, всегда стремились забраться повыше. Как по мне, глупая идея. Лучше внизу находиться, чтобы всегда была возможность отойти.

Влетел я в какую-то пустую комнату, с шумом и гамом. Приземлившись, плечом вынес дверь и оказался в коридоре. Сколько у меня времени, чтобы найти засранца? Не знаю, но медлить точно нельзя.

Ближайшая дверь распахнулась, и оттуда выскочил охранник. Здоровый тип, но без оружия в руках. Увидев меня, потянулся было к кобуре. Огнестрел, какой-то пистолет. Раритет, можно сказать, сейчас такие не производят.

Цепью в лоб он получил раньше, чем успел дернуться. Прямо рядом с дверью и осел.

Оказавшись рядом, бросил короткий взгляд, проверяя, что там, внутри. Хорошо, что сразу не полез. Раздался выстрел, и пуля выбила крошку из стены напротив. Следом за этим раздался характерный щелчок. Так бывает, когда оружие клинит. Спасибо наставникам, что показали это.

Не зря же я упомянул, что огнестрел — это раритет. Настолько старые, что сломаться могут в любой момент.

Для меня этот звук послужил сигналом. Ворвавшись внутрь, я первым делом выбил оружие из рук. Следом и мужика вырубил. Их бы в нашу крепость, учиться двигаться, а не стоять на месте.

Место, куда я попал, оказалось кабинетом. За столом сидел сам Крапачу.

Это я удачно зашёл.

— Кто ты такой? — крикнул он.

— Тот, кто хочет получить ответы и очень быстро.

— Да ты знаешь, к кому пришёл?! — вскочил разозленный Крапучо.

Я отпустил цепь. Не выпустил, а всего лишь позволил ей повиснуть.

Брови Крапучо, густые и кустистые, сошлись вместе. Пока он ещё чувствовал уверенность.

***

Через полчаса наша группа стояли на совсем другой крыше и наблюдали за… церковью.

Крапучо оказался столь любезен, что поделился информацией. Его даже упрашивать не пришлось. Стоило обозначить вопрос, как тон сменился, и он разговорился. По его реакции было видно, что происходящее ему не нравится, и, если кто-то с этим разберется, против он не будет.

Ушлый тип. Ещё пожурил меня, что не обязательно было так врываться.

Я припомнил, как его люди нас по городу гоняли, и вырубил мужика, узнав, что хотел. Сотрясение ему обеспечено. Может, и сдохнет.

Такова жизнь, если что.

— И что будем делать? — спросил лежащий на крыше Шупе. — Лезть туда — форменное самоубийство.

Он был прав. Говоря церковь, я имел в виду огромное здание на окраине города, со своей отдельной территорией. На которой стояла вооруженная охрана, с эмблемами Псов на плащах. Всего человек десять циркулировало, контролируя территорию. Сколько внутри — неизвестно, но сомневаюсь, что мало. А ведь ещё стоит учитывать вероятность подхода подкрепления, среди которого могут быть усиленные камнями. Почему нет? Это для мелких сошек вроде Крапучо камни — величина недостижимая. А для влиятельного ордена, у которого есть несколько команд, которые регулярно в Колодец спускаются, всё возможно. Командиры точно усилены должны быть, а значит, наши преимущества не помогут.

— К тому же, — продолжал нервничать Шупе, — скорее всего, наши мертвы. Либо у них забрали камни, и они словили откат.

— Хочешь их оставить? — обманчиво равнодушно спросил Гатс.

— Даже если хочу, никогда этого не озвучу, — хмыкнул Шупе. — Как там наставники говорили. Ученики должны помогать друг другу. Иначе и головы лишиться можно. Оно мне надо?

Про себя подумал, что Шупе верно заметил. Я про то, что его слова олицетворяли. Помогать из страха наказания. Если спросить себя, то далеко не всем из учеников я хотел бы помочь в такой ситуации. Гон и Джессика как-то не входили в список тех, с кем я хотя бы хорошо общался.

Но и оставить их неправильно. Эта мысль была отчётливой, ясной и пробивающей насквозь. Снова тот самый момент, когда разом воспринимаешь скрытые смыслы. Один раз оставишь, потом это повторится. Не будет никакого единства. И, быть может, когда-то сам окажешься в положении, когда к тебе не придут на помощь. Забьют, посчитают слишком сложным.

Только вот если прислушаться к себе да не очковать, а смело вопрос поставить, то и эта мотивация, когда помогаешь, ожидая, что и тебе помогут, — ерунда какая-то.

Как бы сказал Стропо, мысль, недостойная шиноби.

Помогать надо по другой причине. Потому что это правильно.

А ещё потому, что мы крутые ученики крутого Мастера. Надо соответствовать.

— Я схожу на разведку, — сказал остальным. — Ждите здесь.

— Ой дурак… — протянул Шупе.

— Это слишком рискованно, — также спокойно заметил Гатс.

— Повторяешься. Никто из вас проникнуть внутрь не сможет. А я — смогу.

По краю придётся пройти, но что поделать.

То, насколько я овладел редким камнем не сравнить с первыми днями. Как и не сравнить с тем, что давали малые камни. За сегодня я несколько раз использовал способность и пока не приблизился к тому пределу, когда запасы кончатся. Летать ещё не научился, до максимума не развился, но шансы проникнуть внутрь у меня есть. Как и отступить.

— Можно отвлечь, — предложил Шупе.

— И добиться того, что они встревожатся и пойдут проверять периметр, — возразил я.

— Логично, — не стал настаивать Шупе. — Не дураки ведь.

Не дураки. Стоит про это помнить. Что дело буду иметь не с уличной шпаной, а с военным отрядом.

— Я пошёл.

Болтать быстро надоело. Возможно, мы опаздываем, сами того не зная.

До церкви было где-то под сотню метров от той крыши, где мы сидели. Это мой предел сейчас. Условный. Потому что расстояние, которое смогу пролететь, во многом зависит от скорости начального движения.

Если оставить вещи, долететь проще будет, но… Как-то не хочется оказаться на вражеской территории без брони, ножа и цепи. А больше у меня ничего и не было.

Что же… Надеюсь, удача сегодня на моей стороне.

Разбежавшись, оттолкнулся и бросил себя вперед и вверх. Лететь по прямой было бы проще, но я опасался, что так меня заметят. И без этого ухищрения могли засечь. Момент я подобрал такой, когда вроде никто наверх не смотрел, но…

Летел я как стрела и, когда преодолел половину расстояния, чуть ослабил воздействие, изменив траекторию и устремившись вниз.

Самое сложное в такой ситуации — приземление. Я ведь не могу тормозить и летать в полной мере. Только делать себя «легче». Ослабил хватку — полетел вниз. Усилил — продолжишь двигаться туда, куда и раньше. Короче говоря, в крышу я врезался со всей скоростью, которую набрал. В последний момент, убрав воздействие на себя, попал в кирпичную часть. Со смаком так. После чего рухнул уже на черепицу, но здесь я снова включил силу, поэтому приземлился мягонько.