Здесь, у самой реки, было прохладно, да и дышалось намного легче. И решил сделать остановку, отдохнуть немного, подождать отставший от «эмки» броневик и полуторку с бойцами охраны. Деревянный мост был вторым по Великой, на участке от Острова до Литовского брода – переправа выводила к рокадной железной дороге и к Черской. В отличие от Горбатовского моста, Луховицкий сейчас находился в недосягаемости от немцев, хотя танки 1-й панцер-дивизии ломились к нему нахрапом через боевые порядки частей Кузнецова и танкистов Черняховского.

Генерал прилег на траву, скинув с плеч пропотевший и грязный китель – пока ехали, дважды прыгал в пыльные кюветы, спасаясь от налетов. Но, к счастью, бомбы почему-то падали хоть и рядом, но осколки пролетали мимо. Опять же, ЗИС‑5 с радиостанцией разнесло прямо на его глазах, так что кому какая судьба написана.

– Эх, мне бы с удочкой посидеть чуток на бережку, искупнуться. Софья рядышком, хорошо. – Гловацкий вздохнул – первый раз пришла ему мечта о мирной жизни, такой желанной, и тут же рассеялась как туман. Сколько там ему осталось, какие тут могут быть личные помыслы?! А жаль…

Генерал закурил папиросу – все тот же дешевый «Норд», других даже для генерала не было, а бойцам, как он знал, выдавали махорку в пачках, и спрос на кисеты стоял жестокий. Шили из чего можно, даже портянки в ход пошли – так что комсостав роскошествовал, а он сам тем более – табачное довольствие получал без ограничений, чем и пользовался. И смотрел, как по мосту идут одна за другой повозки, на том берегу сразу уходя под защиту пелены дыма. Лошадей, вот умные и пугливые создания, даже понукать не приходилось, они сами торопились уйти как можно дальше от войны. Да, приказ он правильный отдал – выводить конные обозы дивизий полностью, да и всех лошадей, включая командирские, – к чему их губить. Оставался только автотранспорт и тракторы, этого было пока достаточно, и прятать от налетов авиации проще.

Шум мотора привлек внимание – вроде две машины подъехали, одна определенно полуторка, звук знакомый. Но откуда?! И зачем? Он с немым вопросом посмотрел на адъютанта, тот сидел рядом – за эти дни капитан стал его тенью. Семин выглянул из-за куста и тут же шепотом доложил:

– Полуторка с десятком саперов. С ними БА‑20 радийный.

– Что за хреновина? – Гловацкий удивился: зачем отправлять в тыл броневик. На ремонт, что ли?

– Стоять! Кто такие?!

Это охрана, взвод пограничников из частей по охране тыла, отошли от границы. К бойцам в зеленых фуражках привыкли на местных мостах, да и они генерала Гловацкого знали в лицо.

– Саперы из 111-й дивизии, приказано мост взять под охрану!

«Опаньки, это что за номер полковник Иванов выкинул?! Обеспечение отхода за реку планирует?! Немцы на него не давят, так, бодаются. Да и не имеет он права такие приказы отдавать без согласования со штабом корпуса. Что-то нечисто! Так, а ведь я здесь лежу, а немцы к мостам рвутся. Опаньки, а не диверсанты ли, часом, пожаловали? Две группы уничтожили, я погранцов на это жестоко настропалил. Но там под видом отступающих шли, а здесь дерзко, да еще с броневиком». – Гловацкий стал надевать китель, продолжая напряженно размышлять: «А ведь маскировка достоверная, не человеку, броневику поверят. Но как его протащили? Твою мать, так ведь они к Старо-Псковскому УРу вышли под другим прикрытием, и там их не могли не пропустить. А теперь новые себе документы вытянули – неплохо готовят в Абвере. Короткий срок выходит, значит, пленных в оборот взяли». – Гловацкий перепоясался ремнем и наклонился над Семиным.

– Леша, это диверсанты! Комдив 111-й такого приказа отдать не мог без моей санкции – им час добираться и нам час, – а в штаб от него до нашего выезда ничего не поступало! Вникаешь?

– Так точно, товарищ генерал! Ух ты, а броневичок прихватили, чтобы им сразу поверили! И мост для прорыва своих обеспечить…

– Хрен фашисты прорвутся! Но соображаешь ты у меня!

– И что делать будем?

– Убегать от них позорище для меня. – Гловацкий хитро ухмыльнулся. – Спектакль разыграем, купятся! Им я не мертвый, а живой нужен, так что брать будут. Гранаты есть?

– Так точно. – Семин, как иллюзионист, вытащил две «лимонки».

– Если в кузове сидят, метнешь в него! Или под ноги! Мишке скажи, чтоб из моего «Коровина» в броневике всех шлепнул – туда не стоит гранату кидать, вдруг взрывчатка. Пусть вытянет экипаж наружу, он же водитель, придумает что-нибудь. Давай наверх вылезай, там пограничники изводятся, нас ждут. Вон как тянут резину, видно, моего решения ждут. Жаль, но как предупредить парней? Ладно, время покажет! Лезь давай!

Гловацкий неторопливо вышел из-за раскидистого куста, где отдыхал в тенечке, и медленно стал подниматься на крутой бережок по зеленой траве. Его сразу заметили – не узнать малиновые генеральские петлицы на кителе было трудно.

– Я генерал Гловацкий, – с совершенно безмятежным видом произнес Николай Михайлович, одновременно быстро оглядывая открывшуюся перед ним картину. А она настораживала – рядом с его «эмкой» стоял броневик, люк на башне и дверца водителя открыты, прямо полная доверчивость. Полуторка обычная, десяток саперов, вот только обычные мосинские карабины, по штату положенные, у половины. У трех СВТ и у двух весьма редкостные для саперов ППД. Последние у сержанта, похожего на усушенного Шварценеггера в юности, и у воентехника, что-то староватого для своих лет.

– Кто вы такие? – вальяжно бросил Гловацкий, вопросительно подняв бровь. Командир тут же подошел, вытянулся, четко доложил:

– Командир взвода второй роты 181-го саперного батальона воентехник Семенцов! Имею приказ командира дивизии взять мост под охрану!

– Страхуется Иван Михайлович, узнаю. Только охрана есть надежная. Ну да ладно, пусть теперь дивизия за мост отвечает, выставляйте караулы, – недовольно бросил Гловацкий, буквально чутьем омоновца уловив, как чуть-чуть расслабился сапер. – Приказ письменный? Давай подпись свою наложу – будет моим приказом! Пойдем к машине! Да, и пусть твои орлы строятся – смену производить по уставу нужно. Пошли!

Краем глаза поймал взгляд пограничника – безмятежный, опасности не чует, и зря. Впрочем, он себя спокойно ведет, вот старший лейтенант еще не вник, что ситуация опасная.

– Слушай, у тебя водитель сообразительный? Пусть моему помогут, да и колесо сменить нужно. – Гловацкий говорил небрежно барским тоном, а краем глаза заметил, как хищно улыбнулся «воентехник». – Ты из запаса, что ли?! Забыл, как отвечать положено?!

– Виноват, товарищ генерал! Задумался, как вашу «эмку» починить! Из запаса я, в гараже работал. Сейчас сделаем как нужно, век бегать будет, как новенькая станет!

«За дебила меня держит! Еще бы – сейчас смену произведем, погранцы уйдут, и лепи генерала тепленьким. Да еще с бумагами за его подписью об охране важного моста. Да он сейчас наизнанку вывернется, шума поднимать не станут. Вон «сержант» его сообразил, что к чему, как лихо они кадровых изображают. И Мишка молодец, колесо уже спустил, я и не заметил. И мой пистолет взял, карман оттопыривается». – Гловацкий заметил, что экипаж БА уже покинул машину, и полностью уверился, что имеет дело с диверсантами – слишком согласованно действуют, с одного взгляда понимают друг друга.