Поняв, что от настойчивых требований нет никакого толка, конфедераты (так стали именовать себя местные сторонники слияния с МСК) перешли сначала к актам гражданского неповиновения, а когда убедились, что и это не помогает, к саботажу и диверсиям.

Здесь уже главной ударной силой против правительства выступили не обычные недовольные пользователи, а матерые специалисты-компьютерщики, причем не только вольнолюбивые хакеры, но и обычные программисты – служащие всевозможных учреждений. Идея освобождения от тотального надзора над Эй-Нетом сплотила вокруг себя многих энтузиастов. Даже тех, кто раньше выступал по разные стороны баррикад.

Пятьдесят Первый штат стал ареной борьбы не на жизнь, а на смерть. Порядок, что, казалось бы, воцарился в изолированной зоне с приходом туда государственного контроля, был уничтожен буквально в одночасье. Яростные атаки конфедератов обрушились на «бастионы» тех служб, что подвергали Эй-Нет жесткой цензуре и отслеживали всех мало-мальски подозрительных пользователей. А в их число мог легко угодить каждый, кто подключался к Эй-Нету и проходил идентификацию на ультрапротекторе.

Правительственные специалисты по информационной безопасности оперативно вычислили несколько диверсионных групп конфедератов и посредством того же ультрапротектора блокировали им доступ к Сети. Однако оставалось огромное количество высококлассных кибер-террористов, которые после легального подключения к Эй-Нету тут же умело шифровались и вели подрывную деятельность, не оставляя за собой никаких следов. К тому же лишенным выхода в виртуальное пространство изгоям не составляло труда использовать для проникновения в Сеть подставных лиц, чтобы затем, сидя вне зоны действия сканера биополя, давать помощникам инструкции и таким образом продолжать начатую борьбу.

Не проходило и дня, чтобы деятельность той или иной государственной структуры не оказывалась парализованной атаками конфедератов. Неуловимые и чрезвычайно опасные компьютерные вирусы уничтожали ключевые правительственные серверы и стирали ценнейшие базы данных. Взявшись за дело всерьез, подпольщики опустошали государственные банковские счета, дестабилизировали работу общественного транспорта, предприятий, служб и энергетических центров.

Война постепенно перекинулась за границы Пятьдесят Первого штата и покатилась по стране вспышками массовой паники, стихийными энергокризисами, всевозможными катастрофами, митингами и забастовками. Ситуацию сильно усложняло то, что на стороне конфедератов выступало много специалистов, которые в свое время проектировали ныне уничтожаемые ими компьютерные системы. Как и в любой другой войне, в Новой Гражданской также были невинные жертвы – неизбежные, хотя вполне предсказуемые последствия. Ответственность за них воюющие стороны с пеной у рта перекладывали друг на друга.

Через год войны от Эй-Нета в стране осталось одно название. Изодранную на лоскуты мелких локальных сетей, прежнюю единую Сеть постиг крах. Главные правительственные рупоры – радио и телевидение – также подвергались регулярным атакам конфедератов и потому функционировали с перебоями. Донельзя перегруженные, в связи с кризисом Эй-Нета, операторы мобильной связи мало того, что взвинтили до небес тарифы на услуги, так еще и не гарантировали никакой стабильной работы. Власти многих округов начали выделять средства на реставрацию уже почти канувшего в лету телеграфа – разумеется, пока в качестве резервного средства связи, – однако один лишь факт воскрешения этого «динозавра» говорил сам за себя: то ли еще будет…

Пользователи виртуального пространства Международной Сетевой конфедерации с ужасом взирали на творимый в «оплоте мировой демократии» информационный хаос и делали все возможное, чтобы не допустить у себя подобное беззаконие. А беспорядки тем временем приняли характер полномасштабного бедствия, с каждым днем усугубляя и без того плачевную ситуацию в стране. Массовый кризис ударил и по экономике, серьезно пошатнув курс национальной валюты, бывшей до войны одной из самых устойчивых валют мира.

Три года власти упорно называли бесчинства конфедератов происками международного терроризма. И только потом прижатое к стенке правительство признало часть выдвинутых ему претензий справедливыми и пошло на уступки. Но одним смягчением цензуры ситуацию было не выправить. МСК настаивала на полном уравнивании пользователей Эй-Нета в правах и свободах с пользователями «мировой паутины». А также на скорейшем наведении порядка в изолированной информационной зоне, что являлось куда более сложной задачей, чем убеждение политиков поступиться принципами. Восстановление изорванного в клочья единого виртуального пространства приходилось начинать почти с нуля. Для приведения Пятьдесят Первого штата к мировым стандартам требовались не месяцы, а годы. Спокойные мирные годы, не омраченные войнами и прочими политическими катаклизмами.

Именно в этом, а не в хроническом упрямстве властей состояла теперь главная загвоздка. Выяснилось, что остановить разогнавшийся маховик Новой Гражданской войны предпринятыми мерами невозможно. Зная о пресловутой несговорчивости правительства, конфедераты подготовились к затяжной войне весьма и весьма основательно. По всей стране ими была оборудована сеть ударных баз – отменно законспирированных, хорошо защищенных и напичканных современной электроникой опорных пунктов, с которых оппозиционные силы и вели свои непрерывные атаки по всем направлениям.

Большинство ярых конфедератов со временем настолько вошли во вкус этой войны, настолько пропитались ее атмосферой вседозволенности, что даже начали понемногу забывать об идеалах, за которые они, собственно говоря, и воевали. Выйти из образов народных героев было для многих борцов за свободу настолько сложно, что теперь они сознательно избегали любых переговоров с правительством.

Вполне безобидное понятие «свобода пользователя» начало ассоциироваться у конфедератов с абсолютной свободой. Поэтому неудивительно, что после такой подмены ценностей оппозиционерам стало тесно жить в рамках любых законов, включая и те, за какие они поначалу радели. К тому же, переняв от своих собратьев-хакеров секреты их криминального ремесла, масса прежде добропорядочных программистов успела сколотить на этой войне неплохой капитал и не желала возвращаться к прежней законопослушной жизни.

Лагерь оппозиционеров раскололся примерно пополам. Одна его половина продолжала искать выход из кризиса и добиваться от правительства не жалких подачек, а восстановления в Эй-Нете прежних порядков и его полноправного возвращения в единое информационное пространство. Остальная часть ортодоксальных борцов за свободу воевала исключительно ради войны, в которой они теперь видели смысл своего существования. Конфедератам-ортодоксам было уже не важно, с кем сражаться: с властью или со своими бывшими товарищами по оружию, коих несгибаемые «народные герои» стали обзывать бесхребетными соглашателями.

«Бесхребетники» старались во что бы то ни стало погасить костер Новой Гражданской войны, в то время как ортодоксы постоянно подливали в него масло. Понятное дело, что успех в этой «внутривидовой» борьбе сопутствовал последним, поскольку их занятие требовало куда меньше усилий и средств да вдобавок сводило на нет труд тех соратников, кто был готов идти на компромисс с властью.