— Спасибо, — Ульяна поспешила сменить слишком опасную тему, — но это не выход.

— Наверное ты права, — Стас посмотрел через ее плечо. — Пару дней назад я спросил у Клотильды, что будет, если я откажусь от преподавания и решу снова заняться бизнесом. Так вот, на меня нацепят блокирующие браслеты, которые нельзя снимать ни на минуту.

— Блокирующие браслеты? — при воспоминании о холоде отравляющего силу металла передернуло.

— Знаешь, в голливудских фильмах такое показывают — на человека под домашним арестом цепляют электронику, и он не может отойти от дома больше чем на сотню метров, сразу приезжает полиция. Это что-то похожее, только замешано на алхимии. Ходить я смогу куда угодно, но снимать их — нет. Иначе запрут в Городе, и буду я там весело влачить жалкое существование до конца дней своих. Плюс придется ежемесячно отмечаться у Красновой, ну или где я там буду жить.

— Ты серьезно?

— Серьезнее некуда. У меня слишком опасный дар, — Стас невесело усмехнулся. — Так они считают. Но у тебя таких проблем возникнуть не должно, Солнц. Ты же просто архитектор.

— Сомнительное утверждение, — усмехнулась Ульяна.

Удивление Клотильды по поводу ее стремительно набирающей обороты силы теперь предстало совсем в другом свете. Сэм говорил, что нужно раскрыть для пробужденных новый мир, но что это за мир, где человека могут запереть за его способности, какими бы опасными они ни были?

И с чего это Стас заговорил про возвращение в Петербург?

Воспоминание ночного дежавю на утесах прокатилось холодом вдоль позвоночника.

— Ты собираешься вернуться? Больше не хочешь с ними работать?

Он горько рассмеялся.

— Выбор у меня небольшой, так что я остаюсь. Я другой, и не в самом хорошем смысле. Даже среди пробужденных. Мне никогда не будут доверять.

Желудок подкатил к горлу. Дело было не только в том, что он озвучил ее страхи, что недоверие Сэма затянется навсегда. Стаса притащили сюда, чтобы держать под контролем, чтобы следить за ним, в случае чего — натянуть поводок — и к ноге! Но что насчет нее? Сэм говорил, что увез ее на Мальту, чтобы защитить. Вот только кого — ее или себя? Если оппозиция доберется до сильных пробужденных, измененным будет значительно сложнее удержать новый мир в своих руках. Сэм не доверял Стасу и не доверял ей. Он что, считал, что она — угроза?!

Грудь сдавило болью, будто внутри полыхнул напалм.

— Картина Репина: «Не ждали», — насмешливо произнес Стас.

Ульяна подняла глаза и встретила взгляд Сэма. Изумленный, а спустя мгновение уже колючий и злой.

— Прошу прощения, что помешал, — несмотря на вежливые слова, в них не было даже намека на сожаление. Сэм нахмурился, уголки губ искривились, в глазах мелькнуло нечто очень нехорошее и жесткое, если не сказать жестокое. Никогда раньше Ульяна не видела его таким.

— Поговорим в следующий раз, — выплюнул он, резко развернулся и направился к зданию.

Ульяна подскочила, как ужаленная, Стас перехватил ее, но она вырвалась и бросилась за Сэмом. Ходил он быстро, поэтому догнать его удалось только на лестнице, ведущей к верхнему саду.

— Уделишь мне минутку своего драгоценного времени?

Сэм повернулся, сложил руки на груди, молча приподнял бровь. Похоже, время он уделить был готов, а вот слов было жалко. Что ж, это можно пережить.

— Вы притащили Стаса сюда, чтобы следить за ним?! Он не сможет просто так уйти? Это правда?

— Пока не может, это опасно. Террористы используют пробужденных в своих целях, — он прищурился, сквозь гнев в темных глазах проступило презрение. — Он жалуется на тяжелую судьбу, а ты и рада его пожалеть?

— Используют в своих целях? Используют? Использовать можно вещи, а мы говорим о людях. О людях со свободой выбора! Или нет? — Ульяна подошла к нему ближе. — Что насчет меня, Сэм? Что ты имел в виду, когда спрашивал меня про Стаса? Я поехала с тобой, потому что хотела быть рядом! Хотела научиться управлять даром, хотела быть полезной. Но знаешь, что? Если я решу уйти, ты меня не остановишь. И никто из вашей доблестной команды тоже! Похоже, вы давно перестали замечать, что рядом ходят самые обычные живые люди — пусть даже они и пробужденные, которым нет места до высоких целей, интриг, заговоров, далеко идущих планов и идеалов. Которые просто хотят жить здесь и сейчас, любить и быть любимыми!

Сэм отшатнулся.

— Ты свободна в своем выборе, — он не кричал, но в голосе сквозил арктический холод. — Уходи.

Лучше бы он ее ударил. Ульяна не представляла, как бы повела себя тогда, сейчас же просто развернулась и пошла в сторону бассейна, твердым шагом, с неестественно прямой спиной. Достаточно было и того, что кто-то внутри свернулся клубочком и выл, как потерявшийся щенок.

Стас все еще был там — стоял, облокотившись на поручни, глядя на море. Только оказавшись рядом с ним, Ульяна поняла, что совершила самую большую ошибку в своей жизни. Она должна была обойти Сэма, подняться по лестнице в сад или свернуть куда угодно, но только не возвращаться сюда. Нельзя возвращаться к тому, за кого ты собиралась замуж, после того, как любимый мужчина вышвырнул тебя из своей жизни. Нельзя просить бывшего отвезти тебя домой, потому что это нечестно, неправильно и мерзко. Но если все поступали с ней правильно и честно, то она — принцесса Диана.

Стас повернулся, лицо его помрачнело, он шагнул в сторону лестницы.

— Я его убью.

Ульяна перехватила его за руку, заглянула в глаза.

— Лучше проводи меня.

В такси водитель болтал без умолку, и к счастью. Видеть Стаса и понимать, что она сама просила его поехать с ней, было невыносимо. Наделать ошибок в минуты отчаяния просто, исправить их потом нелегко. Она же продолжала их совершать одну за другой: выходя из машины, приняла его руку, а после еще и пригласила в дом.

Они прошли на кухню, где Ульяна поспешно достала печенье и фрукты. Налила воды, включила плиту, расставила чашки, отвернулась и подхватила заварочный чайник. Все, что угодно, только чтобы не смотреть ему в глаза.

— Ты выглядишь уставшей. Позволь мне, — он подошел, перехватил чайник из ее рук. — Где у тебя чай?

Сопротивляться не осталось сил. Ульяна молча кивнула на шкафчик, опустилась на стул и уткнулась лбом в сцепленные руки. Стас гремел посудой, шуршал пакетами, потянулся легкий аромат ягод и трав, а она не могла заставить себя даже поднять голову.

— Говоришь, теперь тебе снится Клотильда? — он делал все, чтобы ее отвлечь, но от этого становилось еще тяжелее.

— Не снится. Это было что-то вроде дежавю или видения, еще в Петербурге. А вчера я видела тебя. На утесах Дингли, — она улыбнулась, а Стас нахмурился.

— И что же я делал?

— Ты собирался уезжать, но судя по всему, я тебя отговорила.