Женщина выглядела загнанной в ловушку, нервно оглядываясь по сторонам.

– Джарлакс, – сказала она.

– Как я мог забыть о встрече с такой очаровательной женщиной, как ты? – спросил Джарлакс, но никто не обратил на него внимания.

– Ты сказала мне, что они мертвы или стали нежитью, – сказал Реджис. – Он ни то, ни другое!

– Я думала... – Аззудонна остановилась и покачала головой, выглядя очень смущенной и более чем немного расстроенной.

Киммуриэль был на поверхности ее сознания, и понял, что выражение ее лица было честным отражением того, что находилось в ее сердце и душе.

– Ты должна сказать нам, где они, – потребовал Реджис.

– Я не могу. Я не знаю, – ответила она, затем дернулась и бросила сердитый взгляд на Киммуриэля.

– Ты имеешь в виду, что не скажешь, – поправил Киммуриэль.

– Как я могу быть уверена? Но да, я этого не сделаю!

– О, ты сделаешь, – прорычал Бренор и шагнул вперед – или пытался, пока Вульфгар не выставил руку, чтобы преградить ему путь.

– Просто спроси его, – сказала Аззудонна, указывая на Джарлакса. – Почему ты... – Она остановилась и на мгновение казалась смущенной, как будто что-то обдумывала.

Затем она улыбнулась, слегка усмехнулась и кивнула.

– Джарлакс жив, значит, и остальные могут быть живы, – сказал ей Реджис. – Неужели ты не расскажешь нам, что знаешь, и тем самым позволишь им умереть?

– Если это было так просто, – ответила Аззудонна.

– Так будь проще, – прорычал Бренор.

– Идем, – сказал Киммуриэль своим друзьям. – На данный момент мы здесь закончили.

– Я останусь ненадолго, – сказал Реджис, но не успел он объявить об этом, как из открытой двери послышался другой голос.

 – Нет, – приказала Пенелопа. – Все вы, выходите. Я посижу с нашей гостьей.

Акцент, который она сделала на последнем слове, был лишь подкреплен суровым взглядом, который она бросила на Бренора, когда произнесла напоминание.

–  Почему ты ждешь? Мы должны попасть туда! – Бренор обратился к Киммуриэлю, когда псионик присоединился к нему, Вульфгару, Реджису, Пвенту, Даб'ней и Громфу в гостиной некоторое время спустя, вернувшись к ним, что примечательно, без Джарлакса.

– Я могу доставить вас туда, где я нашел Джарлакса прямо сейчас, если это ваша цель, – ответил Киммуриэль. – Там ничего нет, и никаких указаний о том, куда идти дальше.

– Как сильно ты искал?

– Я не мог долго оставаться, и ты тоже.

– Потому что было холодно, – напомнил ему Вульфгар.

– Это и близко не описывает ситуацию, – сухо ответил Киммуриэль.

Варвар кивнул.

– Это объясняет одежду Аззудонны. Если бы ты надел ее, когда отправился за Джарлаксом, тебе было бы удобнее.

– Там ничего не было видно, – повторил Киммуриэль. – Огромные горы из скал и камня, все покрыто белым, все окутано тьмой. Потребовались бы годы, чтобы как следует обыскать эту отдаленную землю.

– Именно поэтому Джарлакса и поместили туда, когда он позвал тебя, – сказал Громф.

– Что ты знаешь? – потребовал Бренор.

– Кто бы ни забрал память Джарлакса, он далеко ушел, – ответил Громф.

– Оставив его умирать?

– Скорее всего, они знали, что у него был свисток, чтобы связаться со мной, – сказал Киммуриэль, и это вызвало любопытные взгляды со всех сторон. – Я предполагаю, они, вероятно, вернули его ему, иначе он воспользовался им раньше.

– Кто эти «они»? – спросил Вульфгар. – Вот в чем вопрос, не так ли?

– И у Аззудонны есть ответы, – сказал Бренор.

– И у Джарлакса есть ответы, – быстро добавил Реджис. – Или, по крайней мере, были.

– Почему ты не проделаешь с ним свои фокусы? – потребовал Бренор у псионика.

– Потому что он отдыхает. Ему это нужно.

– Ба! Пузан, возьми свой камень и нанеси ему визит, а?

– Это не принесет никакой пользы, – заверил дворфа Киммуриэль. – Этот рубин вытягивает правду так же, как слишком много выпитого крепкого напитка, но неспособность Джарлакса ответить не имеет ничего общего с нежеланием с его стороны.

Затем дверь комнаты открылась, и Пенелопа вошла рядом с Джарлаксом, который был обут только в один сапог, а другой держал в руке, с озадаченным выражением на лице.

– Что? – спросил Бренор.

Джарлакс прошел в середину группы, сел на подлокотник кресла и поднял босую ногу, чтобы все увидели три надписи засохшей кровью: ИЛЬХ-ДАЛ-АУТ, вырезанные на его подошве.

– Ильхдалаут? – спросил Реджис.

– Что, во имя Девяти Кругов Ада?

– Это имя дали тебе твои похитители? – спросил Реджис. – Или просто шрамы от пыток?

– Я думаю, это сделал я, – сказал Джарлакс, его голос был таким нетвердым, каким никто из них никогда от него не слышал.

– Это не старая рана, – заметил Вульфгар.

– День-два, не больше, – согласилась Пенелопа.

– Но что это значит? – спросил Реджис.

 – Иль? Ильхаресс, матрона? – спросил Громф. – Ильхарн, покровитель? Тебя сделали чьим-то покровителем?

– Нет, – ответила Даб'ней, выходя вперед. Она опустилась на колени перед Джарлаксом и взяла его ногу в руки, чтобы лучше рассмотреть явно недавние порезы. – Возможно, Ильхар. Она сделала паузу, произнося множество итераций, затем улыбнулась, кивнула и объявила: – Ильхар, делхарил, аутна.

– Может быть, – признал Громф.

– Мать, дочь, внучка, – перевел Реджис. – Но что это может означать?

– Это обычное высказывание на молитвах, – сказала Даб'ней. – Преемственность матриархата дроу, требование Ллос.

– Джарлакс теперь молится Ллос? – спросил Бренор, фыркнув.

– Ивоннель, Квентл, Ивоннель, – сказал Громф, глядя на Киммуриэля.

– Что это значит? – спросил Бренор.

– Что общего у этих троих, кроме семейных уз, отмеченных на ступне? – спросил Громф.

– Воспоминания, – ответил Джарлакс, и он тоже посмотрел на Киммуриэля, который помог Квентл и младшей Ивоннель разобраться в воспоминаниях Ивоннель Вечной.

Даб'ней отошла в сторону, когда Киммуриэль занял ее место и усадил Джарлакса в кресло.

– Дайте нам немного уединения, – сказал он остальным.

– Я никуда не уйду, – сказал Бренор.

– Не сейчас. – Киммуриэль посмотрел на него, но спорить не стал, особенно потому, что никто из остальных, казалось,