— И что будем делать?

— Ждать эвакуатор.

— А выйти…

— Поранишься.

Я чувствую какое-то напряжение, изменившееся настроение Игоря. Наверное, это неприятно, разбить машину из-за козла, но внутренний голос подсказывает, что причина далеко не в аварии. Мне не хочется знать. Я, как маленький ребенок, оттягиваю неприятный момент, но Игорь сам заводит разговор.

— Ты спрашивала, зачем я тебя взял с собой.

— Да.

— Потому что хочу. Тебя. В своей постели.

Я качаю головой и вздыхаю. Да, это Крестовский. По-другому он просто не может. Как только мне кажется, что лед между нами тает, Игорь снова превращается в того холодного мудака, который силой запихнул меня в машину и привез в свой дом.

— Ты для этого снял дом с четырьмя спальнями? Чтобы у меня не было выбора?

— Да. Ты сломала мой план, и я этим очень недоволен. Хватит бегать, вечером ты или спишь со мной или спишь на пляже.

— Я живу с Крис…

Чувствую, как начинаю злиться.

— Мнение Крис никто не спрашивал.

— Да, я заметила. Поэтому она и на таблетках. Вы ее ни о чем не спрашиваете. Как и меня.

— Да плевать, Калинина, — он усмехается, — правда в том, что если раньше я сдерживался, потому что ты делала вид, будто меня ненавидишь, то теперь сбежать не получится. Я запомнил, как ты меня целовала. Не ври самой себе, ты хочешь заняться любовью не меньше.

— Ты псих! Я не буду с тобой спать!

— Будешь.

— Ага, сейчас.

— Это твой единственный вариант, Аня.

— Иначе что? Что ты мне сделаешь, если я откажусь?

— Ты не откажешься. — Он улыбается. — Не сможешь. Два раза, что мы были рядом, ты сходила с ума. Думаешь, в третий будет иначе? Вечером. Или придешь сама или я унесу тебя на плече, на потеху народу.

Я молчу, мне кажется, еще чуть-чуть и я наброшусь на него с кулаками. За то, что уничтожил на корню все возможности нормальных отношений. За то, что испортил мне день.

— Почему ты все портишь? Почему каждый раз, когда я думаю, что между нами может быть что-то, кроме скандалов, ты напоминаешь мне, за что я тебя ненавижу!

Игорь молчит, копается в телефоне и выглядит совершенно спокойным. Мы сидим так вплоть до приезда эвакуатора. Мне дико страшно, когда машину вытаскивают и она на мгновение зависает над пропастью, но я слишком зла на Игоря, чтобы просить у него защиты.

Когда я уже собираюсь выходить, он говорит:

— Я просто честен. Это куда более порядочно, чем держать тебя за дурочку и пользоваться наивностью, убеждая в вечной любви.

Не говоря ни слова, я выхожу из машины. Хочется орать и бить посуду, но вокруг только горы и редкие деревья.

Оформление дтп затягивается до темноты, хотя еще и не поздно. Затем мы ждем вторую машину, хотя Серж предлагает как-нибудь укомплектоваться в одну. Но ничего не выходит, да и полицейский категорически запрещает нам ехать так.

Постепенно все начинают злиться. Мы голодные, уставшие. Крис и Серж все еще дуются друг на друга и теперь в их компании я. Игорь делает вид, что все в порядке. Но между нами не все в порядке. Мы делаем шаг вперед, и сразу несколько назад, оказываясь друг от друга очень далеко.

Я не сомневалась, что он сдержит слово и сегодня придется остаться в его комнате. Но сомневалась, что смогу дать ему то, что он хочет. Мы из разных категорий и с разным опытом. Не понимаем друг друга от слова "совсем". Я боюсь его напора, а он словно намеренно держит меня на расстоянии. И как только я ступаю на запретную территорию, Игорь тут же холодно отодвигает меня в сторону.

— Ну че, я может пожрать съезжу возьму? — предлагает Серега. — Или давай девчонок отвезу до отеля, пусть заваливаются спать, мы уж тут покараулим. А завтра вставим фирме по первое число. Премиум рент кар, мать их.

Крис вместо ответа показывает брату средний палец.

— Вон там, — я показываю на возвышение чуть подальше, — есть таверна и пляж. Пойдемте поужинаем и погуляем. А когда машину пригонят, позвонят.

Я, в общем-то, не предлагаю, а скорее информирую о собственных планах, потому что устала сидеть на одном месте, а еще почти кончилась вода. Мне нужно в туалет, умыться, перекусить и, возможно, я перестану приходить в бешенство от одного вида Игоря.

Крестовские нехотя идут за мной, но вид простенькой таверны с десятком столиков на краю живописной бухты их совсем не впечатляют. Это не ресторан, в котором они привыкли питаться, это настоящая деревенская греческая таверна. Очень уютная и домашняя.

— Я туда не пойду, — кривится Крис. — Ужас какой-то.

— Да, помойка знатная, — впервые на моей памяти подает голос Алекс.

— Как хотите, — пожимаю я плечами и смело захожу в таверну.

У меня есть деньги, я хочу здесь пообедать — так какие могут быть возражения? Пусть Крестовские тащатся в свой фешенебельный ресторан пешком и, закинув языки на плечи, освежаются пивом за тысячу евро. Я буду делать то, о чем мечтала. Сидеть в простенькой и уютной таверне с видом на прекрасное лазурное море. И потягивать вино. Да, оно стоит несколько евро, зато без вездесущего снобского взгляда Кристины.

Ан нет — я слышу, как все семейство заходит внутрь за мной. Как недовольно сопит Крис, как презрительно цокает Алекс. Но мы размещаемся за столиком у самых перил и приветливый официант приносит нам несколько картонок — меню.

— Фу, — морщится Крис. — Они все потертые и старые.

Я не слушаю ее, напоминая себе, что Крестовские сами потащились за мной, и с интересом смотрю в меню. Здесь нет креветок в винном соусе и осьминогов под трюфелями, зато есть греческая запеканка «Мусака», а еще куча всяких салатов.

— Блин, кошмар какой-то. — Крис оглядывается и морщится. — Народ, ну вы серьезно? У них вообще есть лицензия? Да здесь для кишечных палочек естественная среда обитания!

— Как же ты купаешься в море? — усмехнулась я. — Ведь там столько грязи.

Крестовская снова демонстрирует свой средний палец, и я с интересом рассматриваю яркий маникюр. А что? Зачем-то же она его всем показывает. Вдруг мы пропустили шедевр?

— Я не буду здесь есть.

— Тебя никто и не заставляет, — не отрываясь от меню, сказал Игорь.

— Почему ОНА выбирает ресторан?

— Потому что других ресторанов я здесь не вижу.

— Значит, пусть потерпит!

— Не вопрос. Кто не хочет есть, тот ничего не заказывает и терпит.

К нам подходит женщина. Обычная, полноватая, в льняном сером фартуке, вышитом греческими узорами. На ее лице ни грамма косметики, а руки явно привыкли к работе. В сравнении с ней Крис просто барби, существо из совершенно другого мира.