Столько радости было, когда мне на голову сверток зеленый упал.

Тянулись дни дальше, раны заживали. Сухой рассказывал о клане Зеленого дуба, что знал. Я делал свои выводы, главный из которых – тут уважают только силу и презирают слабость в любых ее проявлениях.

Вокруг нашей клетки все быстро зарастало пушистыми от листвы лианами. Ночью я стал слышать странный рев, похожий на гул двигателя корабля. Хоть и далеко звучало, но так жутко…

– Это Боа, – прошептал как–то в полудреме старик. – Еще одно божество леса, которому вальки поклоняются. Никто никогда его не видел, но он большой, и он убивает. Все Боги леса убивают…

Принц Катэр-оун Шеннийский

Из клетки нас вывели рано утром. Был вынужден выскочить под страхом получения палкой по башке. Столько прыти во мне, оказывается!

– Прогуляемся, – сказала бодрым голосом кареглазая очаровашка.

В последние дни я понял, как я «люблю» женщин, особенно тех, кто думает, что может обойтись без мужчин.

Лоб, вероятно почуявший какой–то подвох, стал упираться.

– Я верой и правдой! Лесные Боги тому свидетели! Они благоволят мне! Я не могу пойти! – голос у мужика прорезался не на шутку.

Остальные тоже засуетились. Женщины долго не думали. Удар палкой по животам, по мордам. Я стою смирно, но кривлюсь, забыла спина, что такое в полный рост выпрямиться. Неудобно, непривычно. На меня уже замахиваются.

– Я молчал вообще–то! – вскрикнул, стараясь уйти от удара. За моей спиной разразился хохот. Вот и Света нагрянула. Сучка белобрысая.

– Правильно мясо почуяло, – говорит Света, спрыгивая на землю, икроножные мышцы от удара напряглись, такой эротичный ракурс, что млею. А девушка продолжает: – Идем в Мертвый город, лгать не стану, Боги Леса лжи в благородстве не терпят. Стражи с Кошками бились. Кошки хотят останки своих забрать. Просят нашей помощи. Стражи сытые, на нас не полезут, в смысле на вас… Задача проста: взять оружие Кошек, найти как можно больше уцелевших амулетов. Кто найдет хотя бы один получит отдельную клетку и чин чернорабочего.

И мы пошли через заросли, как стадо баранов, привязанные к общей веревке, угрюмые, сгорбившиеся. Ненавижу джунгли. Только сейчас это понял, тут ничего не видно, ничего не разобрать, тропинки зарастают быстро, насекомые все кусачие, чем меньше тварь, тем больнее кусает, а воздух… воздух тяжелый и напичкан всякой пыльцой, спорами и влагой. Чтоб все это сдохло, в огне сгорело…

– Не советую никому убегать, особенно тебе, Орлиный глаз, – бурчит Света и хлопает меня по плечу. – Наши стрелы отравлены ядом змеюки подколодной, это раз. Второе – это ловушки, много, годами их штампуем, сами иногда напарываемся, третье – это другие кланы, с которыми у нас договор убивать беглых и возвращать трупы, четвертое – это Боги леса, что лишают жизни всех чужаков рано или поздно. Еще есть шесть пунктов, но и этих достаточно, чтобы вы стали думать правильно своими мизерными мужскими мозгами.

Ветки бьют в лицо, перешагиваю тугие лианы и корни деревьев. Утомительное путешествие в сторону гибели. Ждут нас какие–то Стражи… да городок, где Кошек порвали. Колонну поникших мужиков сопровождает пара десятков валькиек. Они мелькают не все сразу, но я научился их различать, поэтому считаю новых. Света во главе колонны, идет уверенно.

После полудня показались каменные идолы. Орущие морды статуй были знаком границ Мертвого города. Света остановилась, нас развязали, дали мяса, покормили сытно.

– Дальше идете одни, – объявила она. – К ночи возвращайтесь на звуки свиста. В дома не лезть, в подземелья не спускаться. Разбудите Стражей, и вам конец. Давайте храбрецы, двинули.

И я пошел вперед, опасливо вступая на каменные плиты, что почувствовал даже через тонкие прутья высохших лиан. За спиной рабы, пытающиеся отсрочить свою гибель. Хитрые неторопливые ребята, которые пустили новичка Одноглазого вперед. А я иду первый, чтобы показать, никакой я не трус и не тряпка. И раз Света сказала, что выживем, надо ей верить, иначе смысл моего пребывания тут теряется. Если не верить тем, от кого зависит твоя жизнь, это полный маразм…

Шел долго, лишь интуиция вела меня, казалось бы, вперед. И вот висящие лианы разошлись будто занавес, открывая сцену с реалистичными каменными декорациями. Каменная плита завершалась лестницей, ведущий вниз. Моему взору предстал вид сверху настоящего лабиринта из невысоких домов и соединенных улочек. Прямоугольные, правильные фигуры, все строго и гармонично. Одним словом – мертво. С двух сторон над городом нависла крыша из ветвей и лиан, раскинулись кроны. Но к центру все сохло и крошилось, лианы трухой сыпались на каменные крыши. Я как раз застал их процессе медленного самоуничтожения. В центр молотило чересчур яркое солнце. Но впечатление такое, что город сам попросил джунгли закрыть его от света. Это все потому, что кроны и лианы нарастали друг на друга и не дойдя цели, дохли… дохли…

Спускаюсь по ступенькам. Кажется, что я тут один, ожидаемой суеты за спиной нет. Может мои товарищи по несчастью решили не ходить?! А я дуралей ринулся доказывать, что у меня яйца стальные.

Ступенька за ступенькой. Прохладный камень добавляет трусливого волнения. Спустился на первый уровень. Дома от одного до нескольких этажей. Вместо дверей квадратные проемы. И они пока встречаются сквозные.

Под пятками хрустят высохшие листья. Звук разносится будто по всему городу, оповещая местных. Запоздало подумалось, что оружие бы не помешало… Осматриваю местность на предмет наличия противника и отходных путей. Вскоре натыкаюсь на лестницу ведущую на очередной уровень вниз. Там тоже домики, но повыше. Вообще архитектурная мысль стала мне ясна – дома не выше уровня поверхности джунглей. И маскировка, и ветер не задувает. Заблуждение, ветер как раз тут листву–то подкручивает.

Жутко. Мужиков не слышно. Не скрою, что сейчас с превеликим удовольствием услышал бы хруст листы под товарищеской пяткой.

Выискиваю хоть что–то, что выделялось бы на местности. Тела, зеленые лохмотья одежды, кровь. Ничего…

Второй уровень, до которого я плелся пол километра, не меньше. На дорожках просматриваются квадратные колодцы. Черные дыры натыканы прям по улицам. На крыше одного из домов заметил распластанный труп. Вот же удача! До него шагов сто. Но спускаться ниже совсем не хочется. Не нравятся мне эти колодцы.

Вот только вариантов других не вижу.

Стоило мне спуститься на уровень ниже, как вокруг все стремительно потемнело. Будто черные облака нависли над городом. Шлепанья по каменной плите теперь отдавались эхом. Перешел на цыпочки, так любят перемещаться валькийки, бесшумно и попа качается. Что не сделаешь ради сексуально привлекательности?!

До меня донеслись звуки шагов. Кто–то из наших был на верхнем уровне. Акустика тут умная: на нижнем ярусе слышно, как шастают на верхнем. Страшно подумать, кто и откуда меня слышит…