этих документов, публикации, передачи другой стороне? Если эти документы фальсифицированы — кому это было выгодно?

Мы ищем и упираемся — прямо в фигуру Александра Яковлева, единомышленника Горбачёва, архитектора перемен, автора концепции гласности.

Александр Яковлев был из той породы советских деятелей, которые сначала служили социалистической системе и сделали внутри этой системы карьеру, а затем отказались от своих взглядов, из убеждённых коммунистов превратились в столь же убеждённых антикоммунистов. Более того, Яковлев был лидером этой группы руководителей, подавал другим пример.

В первые годы перестройки появилось словечко «перекрасился»: так говорили про вчерашних секретарей обкомов, которые в одночасье сделались яростными демократами, сохранив при этом власть. Именно Яковлев вёл их за собой. Яковлев — член ВКП(б) с 1944 года. С 1946 года работал в системе пропаганды и агитации, сначала инструктором Ярославского обкома КПСС, затем инструктором ЦК КПСС. В 1958–1959 году Яковлев стажировался в Колумбийском университете. В 1960-м защитил кандидатскую диссертацию по теме «Критика Американской буржуазной литературы по вопросам внешней политики США 1953–1957 гг.». Наконец в 1965 году он стал 1-м заместителем заведующего Отделом пропаганды ЦК КПСС; его непосредственный руководитель — Михаил Суслов. С 1973 года — посол в Оттаве. В 1983 году в Канаду поехал Горбачёв, и они близко сошлись с Яковлевым, и летом 1985-го назначил его заведующим Отделом пропаганды ЦК КПСС. В марте 1986 году он был избран секретарём ЦК и стал курировать вопросы идеологии. Яковлев — один из авторов концепции гласности, на XIX Всесоюзной конференции КПСС возглавил комиссию, подготовившую резолюцию «О гласности». В 1991 году вышел из КПСС, в 1992 году назначен председателем Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий.

Итак, Александр Яковлев, как видно из биографии, был профессиональным агитатором и пропагандистом с 1946 года, с 23-летнего возраста, на протяжении 45 лет, то есть всю сознательную жизнь. Не просто партийным деятелем, но одним из самых высокопоставленных идеологов коммунистического строительства. Мы также видим, что Яковлев не занимался ни вопросами экономики, ни производства, ни торговли, ни обороны, ни сельского хозяйства, ни государственного управления, ни внешней политики, а только исключительно идеологией. И вот он, как настоящий идеолог, придумал аргумент для всех «перекрасившихся». Моральное оправдание.

В 1997 году в Париже была издана «Чёрная книга коммунизма», созданная коллективом французских авторов, посвящённая жертвам коммунистических режимов в разных станах. Предисловие в этой книге написал Яковлев, оно называлось «Большевизм — социальная болезнь ХХ века».

«Я, — пишет Яковлев, — много и въедливо изучал работы Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, Мао и других „классиков“ марксизма, основателей новой религии — религии ненависти, мести и атеизма. ‹…› Давным-давно, более 40 лет назад, я понял, что марксизм-ленинизм — это не наука, а публицистика — людоедская и самоедская. Поскольку я жил и работал в высших „орбитах“ режима, в том числе и на самой высшей — в Политбюро ЦК КПСС при Горбачёве, — я хорошо представлял, что все эти теории и планы — бред, а главное, на чём держался режим, — это номенклатурный аппарат, кадры, люди, деятели. Деятели были разные: толковые, глупые, просто дураки. Но все были циники. Все до одного, и я — в том числе. Прилюдно молились лжекумирам, ритуал был святостью, истинные убеждения — держали при себе.

После XX съезда в сверхузком кругу своих ближайших друзей и единомышленников мы часто обсуждали проблемы демократизации страны и общества. Избрали простой, как кувалда, метод пропаганды „идей“ позднего Ленина. ‹…› Группа истинных, а не мнимых реформаторов разработали (разумеется, устно) следующий план: авторитетом Ленина ударить по Сталину, по сталинизму. А затем, в случае успеха, Плехановым и социал-демократией бить по Ленину, либерализмом и „нравственным социализмом“ — по революционаризму вообще. ‹…›

Советский тоталитарный режим можно было разрушить только через гласность и тоталитарную дисциплину партии, прикрываясь при этом интересами совершенствования социализма. ‹…› Оглядываясь назад, могу с гордостью сказать, что хитроумная, но весьма простая тактика — механизмы тоталитаризма против системы тоталитаризма — сработала».

Оказывается, Яковлев не «перекрасился», не разочаровался в принципах. Всё было иначе. Оказывается, он давно, ещё с младых ногтей, возненавидел коммунистическую идеологию и решил бороться с системой «изнутри». Он преподносит это как подвиг, себя считает героем. Да, признаётся Яковлев «с гордостью», я жил за счёт системы, пользовался всеми её благами, восходил по номенклатурной лестнице, вкусно и сладко ел и пил, развивал марксизм-ленинизм, выполнял распоряжения Суслова, но всё это был хитрый план. На самом деле он искал возможность не просто укусить руку, которая кормит, но и оторвать эту руку, изглодать её.

«Я лгун, — признаётся Яковлев, — но лгун не простой, а высочайшей квалификации, великий мастер лицемерия».

В уже упомянутой нами стенограмме семинара Фалина в Институте динамического консерватизма о Яковлеве говорится так:

«Вскоре после командирования А. Н. Яковлева в Канаду Центр получил данные о том, что он „в кармане у американцев“. Весьма почтенный британский господин предупредил давнего знакомца, сотрудника советского посольства в Оттаве: „Будь осторожен с новым шефом“. Аналогичные сведения поступили от другого источника с уточнением, что Яковлев попал в тенета американских спецслужб во время стажировки в Колумбийском университете США.

Ю. В. Андропов распорядился установить за Яковлевым плотное наблюдение, при удобном случае отозвать из Канады, но в аппарат ЦК, где тот ранее работал, не пускать. Его определили на должность директора Института мировой экономики и международных отношений. Уже при Горбачеве КГБ получил документальное подтверждение компрометирующих Яковлева данных. Об этом мне известно от В. А. Крючкова, которому было поручено встретиться с фигурантом, обрисовать суть донесений и посмотреть, какой будет реакция. Яковлев, по словам Крючкова, не проронил ни слова и вопрос, что доложить генсеку, обошел молчанием.

Заслушав доклад В. А. Крючкова, Горбачев спросил и сам себе ответил: „Яковлев полезный для перестройки человек? Если полезный, то простим его. У кого в молодости грехов не было!“ Так и разрешили каверзный вопрос».

В ноябре 2003 г. Владимир Крючков дал интервью «Комсомольской правде» и подтвердил, что имел разведданные о контактах Яковлева с сотрудниками американских спецслужб. Яковлев — это вам не Солженицын, нищий рязанский учитель, бросившийся обличать коммунизм с открытой грудью и вышвырнутый из страны в казённой пиджачной паре с 70 дойчмарками в кармане. Яковлев — это предатель высочайшей пробы.

Остаётся неясным, почему Суслов, непосредственный руководитель Яковлева, за многие годы совместной работы не разглядел сущности этого человека. Догадка одна: Яковлев лжёт в своём предисловии к «Чёрной книге коммунизма», так же как лгал и Суслову. Яковлев не был никаким тайным врагом советской системы, но лишь глубоко беспринципным лгуном.

Прямые доказательства вербовки Яковлева не опубликованы, но они и не нужны. Суть человека видна по его поступкам и по его словам, в первую очередь по словам записанным. Сам признался, на весь мир, письменно: на протяжении 40 лет был лжецом, двуличие стало основой его гражданской и психологической позиции. Это его признание вдобавок показывает, что Яковлев был не слишком умён, скорее наоборот, простодушен, если пытался выдать за благодеяние своё