— Мы будем уходить через квартиру?

— Вы будете...

— А вы?

— А я по-другому.

Телохранитель прислушался к происходящему на нижних этажах. До следующего штурма оставалось не больше нескольких минут.

— Слушайте меня внимательно. Сейчас вы зайдете в квартиру и, стараясь не потревожить ни одной вещи и не оставить следов, пройдете в спальню. Там будет стоять платяной шкаф. Должен стоять шкаф. Ну или что-то вроде шкафа. Вы заберетесь в него и, не шелохнувшись и не издав ни звука, просидите до послезавтрашнего утра. А лучше до послезавтрашнего вечера. Или еще дольше. Чем дольше, тем лучше...

— А вы? Вы-то как?

— Я? За меня не беспокойтесь. Я уведу их через крышу. Я в отличие от вас высоты не боюсь. И еще. Самое главное. Когда вы отсюда выберетесь, позвоните по телефону 223-20-12. Попросите позвать Робинзона Крузо...

— Почему Робинзона Крузо?

— Потому что людей с такой фамилией в нашей стране нет! Вы запомнили? 223-20-12. Робинзон Крузо! Запомнили?

— Запомнил.

— Вы позвоните, и там вам помогут.

— Кто поможет?

— Такие же люди, как я.

Снизу зашуршали осторожные шаги. Телохранитель втолкнул Ивана Ивановича в квартиру, приложил кулак к уху, напоминая о звонке, оттопырил большой палец — мол, все будет нормально, и тихо прикрыл дверь.

Иван Иванович прошел по квартире, нашел спальню, нашел действительно стоявший там шкаф, открыл дверцу и, раздвигая многочисленную одежду, залез внутрь.

Во второй шкаф за неполный месяц. С улицы сквозь закрытые окна донесся нарастающий вой сирен, скрип тормозов, какие-то команды. С противоположной стороны, со стороны лестничной клетки, послышались голоса. Потом крики и топот множества ног. Ударили частые выстрелы. Потом выстрелы, крики и топот сместились куда-то вверх. И наступила тишина. Мертвая тишина.

Иван Иванович обессиленно сел на дно шкафа и тихо заплакал...

С чувством глубокой безнадежности следователь Старков бродил по месту недавнего происшествия. Вернее, чего уж греха таить, по месту недавнего боя. Вначале под аркой, где на асфальте в нескольких местах были нарисованы меловые фигуры изъятых для патологоанатомического исследования трупов. И были заметны большие пятна подсохшей крови. Пятен было больше, чем меловых обрисовок, потому что убили не всех. Кое-кого лишь ранили.

Потом следователь Старков шел к двери в подъезд. И предъявлял на входе удостоверение сержанту, который призван был не допускать на место преступления посторонних зевак.

— Ну что, всех вывезли?

— Всех, товарищ майор. Кого в морг, кого в больницу. Ужас сколько. Я такого не упомню. Знатная мочиловка. Куда там Чикаго!

— Да уж не маленькая.

— Уже три телегруппы приезжали. Но генерал велел гнать их в три шеи.

— Правильно велел...

В подъезде, на первом этаже, и на втором этаже, и на третьем этаже, суетились криминалисты. Они разматывали во все стороны желтые рулетки, собирали в полиэтиленовые мешки гильзы, выколупывали из стен застрявшие там пули, снимали с перил отпечатки пальцев.

— Здоров, — приветствовал их Старков.

— Здоров, сыщик.

— Трудитесь?

— И не говори. Работы на неделю хватит. И эксперт поднял здоровый пакет, чуть не доверху заполненный стреляными гильзами. — Во, смотри.

— Ты как грибник грибы показываешь.

— Грибы есть. Маслята. Насобирал вот...

— Ну, тогда я дальше пошел.

— Валяй. Только за перила не хватайся. И не поскользнись. Там кровища кругом.

Старков аккуратно обошел две повторяющие человеческие фигуры обрисовки и поднялся на второй этаж. На втором этаже знакомый ему по юрфаку однокашник разговаривал с пожилой женщиной.

— Я уже говорила. Милиционеру с автоматом. А потом такому толстому с погонами...

— Это вы им говорили. А мне не говорили. Так что вы постарайтесь припомнить все как можно подробней.

— Ну, значит, я собиралась пойти за молоком. Вышла из квартиры, спустилась, а тут аккурат два мужчины лежат.

— А вы что, выстрелов не слышали?

— Выстрелов? Нет, не слышала. Я на левое ухо немного глуховата. А на правое и вовсе. Хлопки слышала, но думала, кто-то дверью стучит. Балуется.

— Так, дальше.

— Спустилась я, значит, вот сюда, а здесь... Я вначале думала, они пьяные. Хотела спросить, кого им надо. А они повернулись и чуть меня не убили.

— Из чего не убили?

— Из пистолетов.

— Каких пистолетов?

— Откуда я знаю. Из таких больших черных пистолетов.

— А почему вы решили, что они хотят вас убить?

— Потому что пистолеты. И потому что там был тот, который за мной охотится. Он все это время за мной охотится. Он тогда меня хотел убить и в этот раз хотел.

— Кто тот?

— Ну тот, который нашего соседа зверски убил. И меня хотел после него. Только я убежала. И теперь хотел. Садист.

— А отчего тогда не убил? Если хотел?

— А вам обидно, да? Вам трупов мало, да? Вы бы лучше преступников ловили, чем сожалели, что они не всех убили...

— Вы меня не так поняли. Мы, наоборот, очень рады, что вы живы...

Однокашник заметил Старкова и поздоровался.

— Видал! — показал он глазами вокруг.

— Впечатляет, — согласно кивнул Старков. Женщина немного успокоилась.

— Что вы еще видели?

— Ничего я не видела. Я убежала.

— Вы уверены, что это был именно тот человек, которого вы видели в этом подъезде прошлый раз?

— Я еще из ума не выжила! Он это был. Он! И снова с пистолетом.

— Хорошо, спасибо, можете идти.

Женщина ушла, опасливо обходя кровавые лужи.

— Вот так, — сказал однокашник, — а ты не верил.

— Во что не верил?

— В то, что это он убил. А он на тебе — снова здесь и снова с пистолетом. Верно говорят, что преступник всегда возвращается на место преступления.

— Зачем?

— Что зачем?

— Возвращается.

— Черт его знает. Может, действительно за этой старухой? Которая его опознала.

— А все другие тогда при чем? Однокашник недоуменно пожал плечами.

— Но одно я точно тебе скажу, как и тогда говорил. Супер он. Ты посмотри, сколько народу напластал. И все на моем участке. Что он так вцепился в мой участок...