Как я была зла. Отчего организаторы этого мероприятия так жестоки? Ведь покажи они Арона, который отбивается от тех же самых неупокоенных, моя реакция была бы не хуже. Я все равно кинулась помогать, наплевав на приказы и собственную безопасность.

Но они подсунули страшную иллюзию гибели. Да у меня до сих пор перед глазами стекающая изо рта Арона струйка крови, и его безжизненное лицо с закрытыми глазами. Это ж какая должна быть психика у человека железная, чтобы не принять такое близко к сердцу.

Я обернулась вокруг своей оси, пытаясь найти кого-то живого. И не напрасно. Скопление магических потоков наблюдалось правее. Да там вся наша команда!

Швырнув от злости пульсаром в летящую на меня тень, кинулась к парням. Отключи я магическое зрение, наверное, не добралась бы. Потому что физически ощущала давящую, и все сгущающуюся темноту. Но сейчас у меня были ориентиры, которые упускать из виду, я не собиралась.

— Кудас-с-с-с-с, — тени шипели все отчаяннее, окружая меня со всех сторон.

— Берегис-с-с-с-сь…

— Пропадеш-ш-ш-шс-с-с-с…

Понимала, что они не могут причинить открытый вред, разве что немного подпитаться от меня, если голодные. Но все же инстинктивно закрывалась руками, когда тени принимались нападать.

Постоянно отбиваться пульсарами было нельзя. Так я весь свой резерв изведу, пока доберусь до команды. Но пару раз все же не удержалась, когда особо настойчивые души начинали закрывать лицо и глаза. До чего же пакостные сущности.

Когда добралась до ребят, воздух сгустился настолько, что мешал идти. И спасало меня только знание, что они здесь, стоит только руку протянуть. Но слышала я исключительно шипение теней, и совершенно перестала что-либо различать вокруг, даже разноцветные потоки.

Хотела крикнуть, что я тут, но изо рта не выходило и звука. Да и горло сводило спазмом, будто начинаешь давиться. Двигаться к парням на ощупь, было опасно. Ведь, если мы друг друга не видим, то любое прикосновение воспримется угрозой. И меня могут покалечить кулаками или магией.

Я сформировала щит — слабенький, ведь сколько продлится это мракобесие непонятно, а сил на подпитку требуется прорва. И видимо, мне сегодня благоволит Богиня, потому что почти сразу, защита побывала в действии, благополучно пережив удар пульсаром.

Они там видимо отбивались, и я даже успела пожалеть, что подошла так близко, потому что вслед за пульсарами, меня окатило волной воды, а потом начали облеплять тени. Сооружая некое подобие папье-маше.

И я не знаю, сколько бы выдержала вот так, в своеобразной изоляции. Но также неожиданно, как темнело, вокруг начало светлеть. Сначала стал понемногу разряжаться воздух, потом проясняться пространство. Но я смогла свободно вздохнуть только когда отступили неупокоенные.

— Ками! — крик, полный такого чувства, что защемило где-то под ребрами и отозвалось взаимной радостью.

Арон налетел словно вихрь, и теперь сжимал меня в медвежьих объятиях, целуя все, до чего мог дотянутся. Волосы, глаза, брови, щеки. А я не отталкивала, радуясь, что он жив. И пусть что хочет творит, и даже прилюдно, главное, не лежит как сломанная кукла с распятыми руками…

— Арон, пошли! Нашли время для нежностей, — недовольный и потрепанный Мар отчаянно хмурился. — Если они в самом начале химер напустили, дальше будет хуже.

— Химер? — я в ужасе уставилась на ребят. — Не иллюзии?

Они же выпускники, и наверняка гораздо быстрее меня могут отличить правду от вымысла. Неужели руководство Академии в этом году решили поиграть по-взрослому? Химеры, это вам не котята. Огромные крылатые львы, зачастую с двумя головами. Хищники, способные щелчком пасти переломить человека.

Богиня, как же хорошо, что мне достались всего лишь души и психологическая атака! Я бы и вида химеры не пережила, не то, что нападение.

— Точно не иллюзии, — к нам подошел Кирас, боевик-стихийник с мощнейшим даром.

Я видела их с Ароном тренировки, и испытывала в его отношении глубочайшее уважение. Но сейчас он не придумал ничего лучше, чем сунуть мне под нос окровавленную руку. Якобы, доказывая, что иллюзия такого натворить не могла. Ага, и я бы даже поверила, если бы не дружный мужской гогот, сопровождающий непроизвольное искривление моего лица.

Вот какие же они… мальчишки еще. Лишь бы подшутить, да повеселиться. А то, что своими выходками другим настроение портят, никого не волнует. Я с детства кровь не люблю, особенно в таком количестве.

— Иди сюда, болезный, — я притянула не ожидающего этого парня поближе, чтобы немного залечить. Рана глубокая, особого толка от меня не будет, но в сражении с химерами все парни выложились, и я чувствовала в себе необходимость хоть немного помочь целителю.

Сила отозвалась легко, и я вложила в плетение максимум, сразу заметив, как начала затягиваться рана.

— Все, теперь можешь двигать к Пирсу, он долечит, — я как могла мягко коснулась поврежденной руки парня, давая тем самым толчок. Потому что видела, что Кирас нерешительно замер, не зная, как реагировать на помощь.

Мне не нужна его благодарность, просто то, что сделала было правильно в текущих обстоятельствах. Ведь не облегчи я жизнь выдохшемуся целителю, он выложился бы сейчас при лечении по полной, и при новой стычке с опасностью, стал бесполезен. Холодный расчет, ничего личного.

Однако, когда тщательнее обычного заворачивалась в широкий шарф, и как могла тянула время, чтобы дать возможность парням спокойно пройти диагностику у Пирса, почти бесшумно подошел Кирас. Он молча сел рядом, лениво наблюдая за моими движениями.

И вроде бы — ничего такого, человек просто смотрит, не проявляя даже толики интереса. Но отчего-то становилось не по себе. Смущало это внимание — неправильное и неприемлемое.

— Мы вот всё гадали с парнями, что такого в тебе нашел Арон, — он заговорил так неожиданно, что я невольно вздрогнула, замерев с поднятой вверх рукой, которой зажимала непослушную ткань шарфа. — Пигалица же малолетняя, ни форм еще девичьих, ни обаяния. Как есть — Колючка, вечно растрепанная, диковато-пугливая. А он ведь сразу запал, зацепившись за что-то, нам непонятное.

Кирас продолжал рассматривать, теперь уже проявляя откровенный интерес, больше не прячась за ленцой и расслабленностью. Задерживаясь взглядом на отдельных частях тела

— ногах, затянутых в тонкие обтягивающие штаны; перехваченной тонким ремешком талии; ключицах, виднеющихся в распахнутом из-за жары вороте. Долго смотрел на только что переплетенную косу, сейчас, в свете яркого солнца, отчетливо отливающую золотом.

— Потом, когда выплыло твое памятное родство, все его, конечно, подкалывали, но каждый понимал, что на пятом курсе Арону данный факт, что троллю крылья. Смех смехом, но ситуация не прояснялась, — я не могла оторвать от него взгляд, постепенно леденея. От этих слов, оплетающих, как паутиной, и от понимания, что Кирас меня к чему-то ведет. — А потом в маленькой пигалице начала просыпаться магия, и простые черты полыхнули красками. И все, кто раньше лишь фыркал, взглянули по-новому…