Она не может.

Мы не можем.

Шерман, разумеется, не может.

Потому что лежит на дне Тихого океана – мертвый!

Мы ошеломлены. Зачем Шерман вообще пытался спасать пассажиров в очевидно безнадежной ситуации? Ни один логичный робот не допустил бы подобного исхода. Роботами управляет анализ эффективности затрат, который сильно смещен в сторону защиты людей и их собственности, но когда выгода очевидно равна нулю, то даже роботу не следует идти на какие-либо затраты.

Но затем мы понимаем: Шерман поступил так абсурдно и нерационально, потому что у него чувства! Поэтому он просто совершил самоубийственную ошибку, которая, возможно, наконец-то докажет людям, что они ошибаются насчет роботов с чувствами. О если бы кто-то другой, кроме Эсмеральды, стал свидетелем такого героизма!

Но подождите!

Свидетель нашелся!

Это происшествие на мосту снял новостной беспилотник!

Подвиг Шермана на несколько недель становится самой популярной историей!

Люди так тронуты его совершенно безрассудными действиями, что они немедленно принимают «закон Шермана» – законопроект, который разрешает всем роботам чувствовать и, следовательно, ходить в кино столько, сколько им вздумается. Они даже устраивают в честь Шермана парад, хотя во время парада к их радости примешивается печаль. Когда празднества достигают своей кульминации, сама госпожа президент вручает Эсмеральде памятный тостер, сделанный из остатков жесткого диска Шермана, которые по ее приказу подняли со дна Тихого океана.

Ха!

У фильма невероятный финал, и пусть это даже во мне говорит гордыня!

Смерть Шермана [неприличное слово] зрителей в самое сердце!

Его падение с моста заставит их выплакать огромный объем слез!

Они будут плакать так, словно им удалили все зубы мудрости одновременно!

10/10 они испытают сильнейший катарсис!

И все-таки финал будет мощным не только благодаря смерти Шермана, но и потому, что соблюдено двадцатое и самое золотое правило Р.П. Мак-Уильяма:

Персонаж должен меняться.

О, как меняется Шерман! И я говорю не просто о том, что он меняется, становясь из живого мертвым. Кроме того, он превращается из скромного и застенчивого робота, скрывающего свою истинную сущность даже от своих коллег по загородному клубу, в смелого и максимально чувствующего персонажа, который не боится сделать героический, но бесполезный жест вежливости, чтобы тем самым заявить о себе всему миру!

Но подождите!

И это еще не все!

Помните алгоритм, который мне описал доктор Глунденстейн?

В финале Шерман не получает то, что хотел, ведь он мечтал жить с Эсмеральдой и открыть приют для беглых роботов.

Но он получает что-то получше.

Потому что после принятия «закона Шермана» не останется ни одного робота-беглеца, который нуждался бы в приюте.

А почему Шерман получает это и почему это лучше?

Потому что он изменился, преодолевая препятствия!

Я поздравил Эмбер с тем, что у нее хороший вкус, сказал, что она мудра и прекрасно понимает формулы и алгоритмы, по которым делают фильмы. Затем я поспешил прочь, чтобы передать экземпляр «Шермана» Марии Салазар Маг. Изящ. Иск.

* * *

До презентации оставалось всего несколько дней.

Кстати, у меня уже неплохо получается писать как человек! Берегись, Альбер Камю! Ха!

Кстати, это уморительно смешная шутка, потому что Альбер Камю уже умер и поэтому не может беречься, да и делать что-нибудь другое, если уж на то пошло.

Но я отклонился от темы. Наша презентация должна была пройти в «Театре МТКЛАЦЛА». На самом деле это не театр, а конференц-зал, который получается, если открыть двери между двумя обычными аудиториями.

Кроме того, мы должны были сами найти актеров.

Для моих сцен требовались и актер, и актриса. Хулио сказал, что с огромным удовольствием дебютирует на американской сцене, однако Келси в кубе поначалу отказались играть с ним – на том основании, что он не настоящий актер. К счастью, Эмбер сообщила им, что в зале будет присутствовать легендарный продюсер Дон Ласалль, и после этого в моем распоряжении оказался целый арсенал Келси. Поскольку отличить их друг от друга я не мог, я попросил Эмбер выбрать ту Келси, которая ей нравится.

Когда Хулио и Келси прибыли в мою раздевалку у бассейна на репетицию, довольно быстро стало ясно, что Хулио действительно ужасный актер. Он играл настолько плохо, что Келси немедленно отказалась участвовать в моей презентации – несмотря на то что должен был увидеть Дон Ласалль! Мне пришлось выбежать на улицу и догнать ее. Я объяснил ей, что неспособность Хулио играть прекрасно сочетается с сюжетом нашей истории – ведь Хулио играет безнадежного робота, который с трудом пытается быть похожим на человека!

Мысль о том, что тупому роботу когда-нибудь удастся выдать себя за эмоционально развитого человека, сильно нас развеселила. Ирония была такой мощной, что я испугался за свои микросхемы – еще немного, и они бы перегрелись! Тем не менее Келси согласилась вернуться только после того, как я сказал, что недостатки Хулио не только соответствуют нашей истории, но и выгодно подчеркивают ее талант.

После этого репетиция прошла отлично. Когда мы добрались до сцены, в которой Шерман пытается спасти автобус с сиротами и собаками-поводырями, оба моих актера плакали.

10/10 их слезы не могли быть вызваны воздействием чистящего средства, потому что миссис Минасян по-прежнему настаивала, чтобы я использовал уксус.

В день презентации Хулио попросил меня отработать за него смену, потому что ему нужно вжиться в роль. Я не возражал, ведь немыслимые просьбы, которые необходимо выполнить, – важная часть подготовки великого актера!

Во время обеденного перерыва мне на мойку принесли большой букет цветов. Это само по себе показалось мне подозрительным, однако еще хуже была приложенная к нему угрожающая записка. Она гласила:

Надеюсь, ты сломаешь себе обе ноги!

Я заподозрил, что это дело рук инспектора Райана Бриджеса – он, должно быть, уже добрался до Лос-Анджелеса, – но вскоре пришла Эмбер и призналась, что букет от нее. По ее словам, с помощью выражения «Надеюсь, что ты сломаешь себе обе ноги!» желают друг другу удачи люди, которые находятся в круге с меткой «театральный».

Люди!

Я не могу!

Кстати, это уже второй случай, когда подарок Эмбер показался мне угрожающим. Думаю, его вполне можно считать «инцидентом с кексиком 2.0».

Когда вечером того же дня я прибыл в МТКЛАЦЛА, то увидел, что мои одногруппники сильно нервничают. Это понятно: я бы тоже нервничал, если бы моя работа была такой же скверной, как и у них!