Попугай взмахнул крыльями и раскрыл клюв. Его окутало золотистое облако, развернулось в мерцающую ленту и обернулось вокруг Магистра. Тот пошатнулся и медленно опустился на колени.

Попугай как будто хмыкнул. Золотая лента стабилизировалась, и от Магистра в клюв попугая потянулось пульсирующее свечение.

Кьярра смотрела на это пару секунд, а потом не выдержала и отвернулась. Злилась на себя за трусость, нервозность или что там мешало смотреть, но отвернулась. Казалось, еще секунда — и она произнесет какую-нибудь формулу и разорвет эту связь. Безумие действовало хитрее Ненависти. О, во много раз хитрее! Ненависть просто и бесхитростно уничтожал все на своем пути, Безумие в самый важный момент лишало Кьярру ценного союзника. Да и только ли союзника?

Теперь она поняла, что значили слова «самая честная стихия» в храме Ненависти. Но толку?

— Чего вам? — нарушил зловещую тишину попугай. Скрипучий голос превратился в сытое урчание. Отчего-то оно вызывало отторжение, как скрип металла по стеклу.

— Уже можно… выдвигать наши требования? — спросил Магистр. Кьярра наконец обернулась. Он сидел на полу, скрестив ноги, и говорил, слегка задыхаясь, как после долгого бега. — Нам нужно остановить Ненависть.

— А, этот чудак! — перебило Безумие. — Он снова вылез! Сейчас повеселимся! Не забудьте попробовать тортик!

Больше ничего не слушая, попугай стремительно взлетел и скрылся за стенами. Но спустя долю секунды его пестрая голова опять нависла над храмом:

— Кстати, где?..

— В Центарии, — начала Кьярра, но не успела рассказать, как найти портал. Попугай щелкнул клювом и исчез. На сей раз окончательно.

Зависла мертвенная тишина. И все также, если не сильнее, путались мысли.

Кьярра чувствовала себя, как после хорошей попойки. Или, скорее, плохой попойки. После хорошей хотя бы бывает весело. Сейчас она не ощущала веселья, но и не могла трезво соображать. Множество вопросов теснились в голове и не формулировались. Реальность со всеми недавними событиями воспринималась как должное, не вызывая удивления. Гигантский попугай считает, что с Ненавистью в Центарии можно хорошо повеселиться? Наверное, так и надо. Магистр больше не противник? Будто так было всегда. Они застряли в храме без выхода, где из стен торчат задницы, а алтарем служит торт? Обычное дело. Они целовались? Еще более обычное дело, не о чем даже думать…

Кьярра с трудом встала, подошла к Магистру и критически его осмотрела. Он сидел, вытянув одну ногу и опираясь локтем о колено второй, согнутой. Сжимал пальцами виски и словно бы задумался о чем-то. Но в этом месте думать было бесполезно.

— Ты как? — спросила она. — Только не говори, что у вас нет способа восстанавливать магию.

Он медленно поднял голову. Кьярра поймала взгляд, в котором смешалась безнадежность и насмешка над самим собой, и вздрогнула.

— А у вас есть такой способ? — ответил Магистр вопросом на вопрос.

— Нет. Но в Центре пытаются что-то создать…

— Вот и у нас пытаются. В Цитадели. Не представляю, кто и когда теперь воскресит Цитадель. Я говорил, что было после того, как все маги оттуда эвакуировались?

Кьярра, как завороженная, молча покачала головой.

— Ненависть прошелся по убежищу. Самым краешком. Но этого хватило. Магов тоже теперь нужно воскрешать.

Она не нашлась что ответить. Ненадолго воцарилась тишина. Потом Кьярра сказала:

— Это не все маги Сайтарра. Кто-то должен был остаться.

— Надеюсь на это. Кто-то должен стать новым Магистром.

— То есть у вас даже не дают шанса восстановиться? — она почему-то возмутилась, хотя обычно сайтаррские законы интересовали ее, только если как-то угрожали Инсдану. — А если Магистр, к примеру, заболеет? Тоже сразу вон?

— Если заболеет — нет, — он усмехнулся краешком губ. — А если умрет — сохранить должность будет затруднительно. Воскрешают далеко не всех.

— Ты что, собрался умирать?

— Ну, пока нет. В Радиксе нет смерти, к тому же я еще немного протяну на резервах. А если мы наведем здесь порядок, вернем Смерть, усмирим Ненависть и так далее… За все нужно платить.

Он коснулся левой рукой браслетов на запястье правой. Сначала пришлось высвободить их из-под рукава куртки. Кьярра наблюдала с возрастающим удивлением. Она и раньше замечала эти украшения, но думала, что они служат лишь… украшениями. Мало ли мужчин носит браслеты, кольца, серьги и прочие побрякушки?

— Я еще жив только благодаря им, — сказал Магистр. — Раньше я интересовался способами повысить магический потенциал…

— И темными ритуалами. И генетическими экспериментами. Я слышала, — перебила Кьярра. Рассказы Винати еще звучали в ушах, точно начальник только вчера сплетничал с ней о новом главе сайтаррской Цитадели. Магистр приподнял брови:

— Польщен, что обо мне пытались что-то разузнать. Нет, там были не совсем генетические эксперименты, скорее магическая трансплантация, если это можно так назвать. Ну и так как я… улучшил свой организм, — он хмыкнул, — некоторые из этих улучшений несовместимы с жизнью. Браслеты контролируют их, чтобы я не рассыпался на части раньше срока. А заряжаются они от моей собственной магии, батарейки тут не сработают. Заряда еще хватит на какое-то время. Потом, если мы вернем Смерть, я познакомлюсь с ней с другой стороны… А ты освободишься от сделки. Удачно вышло.

Кьярра помолчала. У нее ненадолго пропал дар речи. Она привыкла обдумывать все услышанное, но в храме Безумия мышление отключалось, оставляя чистые эмоции. И желание держать их при себе отключалось тоже.

— И ты еще искал способ приманить Безумие, — пробормотала она. — Сумасшедшие поступки… Да ты уже давно ненормальный! Оно должно было броситься к тебе на шею, как только ты окажешься в сферах бытия! Чем надо было думать, чтобы по доброй воле превратить себя в такое?!

Магистр тихо рассмеялся. Кьярра не понимала, что веселого в ситуации, но сама не заметила, как начала смеяться вместе с ним. То ли он так заразительно это делал, то ли храм Безумия умножал на десять эмоции и делил на сто способность мыслить.

— Я просто искал способ достичь инсданского уровня магии, — сказал Магистр, все еще улыбаясь. — Мне очень хотелось сравняться с инсданцами. Настолько, что это стало важнее жизни.

Кьярра отвела глаза. И опять не почувствовала ни удивления, ни потрясения. Только отстраненно отметила, что, похоже, его гонка началась задолго до того, как неизвестная аномалия столкнула в Радиксе Сайтарр и Инсдан. И что гонка эта была куда серьезнее.

— Противно? — вдруг поинтересовался Магистр.

— Что?

— Говорю, противно теперь иметь со мной дело, когда знаешь, что я живая развалина?

Кьярра поморщилась. Ей не нравилось слово «развалина». Не применительно к нему. А что до «противно»… проклятье, она ведь только что начинала думать о другом. Но уже не могла вспомнить, о чем именно. Аворов храм Безумия, превращающий людей в тупых развалин! Она с силой потрясла головой, но мысли от этого не прояснились, лишь в затылке поселилась глухая боль.