а я любовался небывалыми по точности передачи картинами ещё в двух местах. Руку такого мастера нельзя перепутать. Выходит, этот парень работает на обе стороны, а они этого не знают? Или делают вид, что не знают? Или знают, но не афишируют?

Рина молчала, обдумывая мои вопросы.

– Второе,– продолжил я,– почему твоё руководство до сих пор не накрыло дом, из которого в самый центр Москвы ведёт подземная дорога? Объяснения Валерия Фёдоровича для меня просто смехотворны. Все подземелья охраняются так, что мышь не проскочит. Пару лет назад один парень проник под Кремль и опубликовал фото своих похождений. ФСО таскала его к себе целый месяц, он едва избежал реального срока. Ну а история с кражей Президента это просто космос! Ничего более абсурдного я ещё не слышал. Кстати, ты заметила, что его выступление было перенесено? Казалось бы, вот Сталин, вот двойник во главе государства, самое время менять власть. Но этого не происходит. Отчего? У меня есть только один ответ: с Президентом всё в порядке и его не надо искать. Он сидит на своём рабочем месте и большой вопрос, знает ли, что творится у него за спиной?

– Я ничего не понимаю,– она обхватила голову руками.– Валерий Фёдорович…

– Я попросил твоего Валерия Фёдоровича,– перебил я,– связать меня с родителями. И что же? Он отказал по какой-то надуманной причине, юлил, переводил разговор на другие темы. Похоже на то, что мои родители находятся в заложниках!

Я увидел, как побледнело её лицо.

Только сейчас до меня дошло, что её родня также может находиться в руках людей из конторы.

– Гоша,– тихо прошептала она,– этого не может быть, ты ошибаешься.

– Правда? А как насчёт прослушивающего устройства в твоих серёжках? Или в этот момент ты отвернулась в сторону и не видела его? Скажи, где ты их приобрела?

– Их мне подарили на день рождения.

– Давно?

– За две недели до операции в Репино.

– Кто конкретно подарил?

– Валерий Фёдорович от имени всего коллектива. Это был первый подарок за долгие годы моей работы.

– Понятно. Теперь ответь, отчего Толик постоянно находится под твоими окнами? Если охраняет, то от кого? Ты спокойно выходишь в магазин, а он остаётся в машине, я это проверял, наблюдая из окна.

– Раньше такого не было,– согласилась она,– он стал дежурить только с твоим появлением. Я и сама не поняла, для чего это было нужно.

– Какое совпадение,– саркастически заметил я,– перед моим появлением тебе сделали дорогой подарок в виде золотых серёг с жучком и приставили телохранителя. Теперь-то ты убедилась, что твоё милое гнёздышко прослушивается? А если я скажу, что, возможно, оно ещё и просматривается?

Рина покраснела:

– Это слишком низко!

Я откинулся на спинку сиденья:

– Для этих людей не существует таких понятий. Они ведут очень сложную игру и, надо отдать им должное, ведут практически безошибочно. Кстати, на процедуре прощания с Виктором Антоновичем я обнаружил, что в гробу находится деревянный чурбан. Как ты это объяснишь?

Она, не отвечая, пила кофе маленькими глотками.

– Что касается просьбы о разговоре с интересующим меня человеком, твой шеф просто отказал, сославшись на то, что тот слишком крупная фигура, и они сами разберутся с ним. Выходит, товарищ Сталин, которого мы нашли, для них мелковат? Почему, спросишь ты? Повторю: потому что он не Сталин.

– Гоша, слишком много информации, я не успеваю за тобой.

– Это ещё не всё, но раз так, подведём некий итог. Вся история или большая её часть кажется мне надуманной. Находящаяся в наших руках информация это некая ширма, за которой скрыт главный интерес невидимого кукловода. Поймём его истинную цель, значит, сможем сыграть на равных. В противном случае так и останемся простыми пешками для размена.

– Можно я немного подумаю?– попросила она.

Отвернувшись, я стал смотреть в окно, за которым в свете фонарей мелькали деревья.

Через некоторое время я почувствовал, как она потянула меня за рукав:

– Всё, что ты сказал, звучит очень убедительно. В этой истории очень много нестыковок, на которые мы оба не имеем права закрывать глаза. Я не знаю, что происходит, и у кого находятся ответы на твои вопросы, но для меня лично главное состоит в двух вещах. Это наши родители и…

Глубоко вздохнув, она сделала паузу:

– …и ты. Между нами не должно быть недоверия. Хочу, чтобы ты знал: я участвую в чужой игре только потому, что у меня не было выбора. Теперь он сделан, и я прошу тебя поговорить со мной по-особенному. Понимаешь, что я имею в виду?

– Ты уверена, что хочешь этого?

– Я настаиваю. Не хочу, чтобы тебя посещали мысли о том, что я шпионю за тобой, нам нужно быть полностью уверенными друг в друге. Рано или поздно ты бы и сам пришёл к этому, так пусть уж лучше инициатива исходит от меня.

– Хорошо,– немного подумав, ответил я,– расслабься и подумай о чём-то хорошем.

Скинув кроссовки, она села в позу лотоса.

– Это займёт всего несколько минут,– я мысленно отдал команду на подчинение.

Её тело тут же безвольно повисло на ремне безопасности.

– Как тебя зовут?– спросил я.

– Екатерина,– тихо ответила она,– но родители с детства называют меня Риной.

– Сколько тебе лет?

– Тридцать.

– Где ты работаешь, и как зовут твоего руководителя?

– Контора называется «Система», ей руководит человек по имени Валерий Фёдорович.

– Как ты попала на операцию в Репино?

– За два дня до её начала мы прилетели в Петербург, в аэропорту нас встретили и сразу отвезли в отель.

– То есть вы жили в нём, ожидая приезда артиста?

– Нет, он прилетел вместе с нами.

«Ну и дела,– подумал я,– его привезли, заранее зная, что он никогда не выйдет оттуда живым».

– Кто его убил?

– Не знаю. Шеф дал мне выходной, и почти весь день я провела на пляже.

– Ты знала, что должно произойти?

– Нет, клянусь! Когда я увидела его тело в ванной…

Рина вдруг разрыдалась и сделала попытку отстегнуть ремень.

– Отпустите меня!– громко закричала она.– Я никому ничего не скажу! Прошу, отпустите меня!

Шофёр даже не вздрогнул, но по увеличившемуся мельканию деревьев и столбов я понял, что он резко нажал на педаль газа.

– Эй, дядя, тише!– приказал я ему.

Он прижался к рулю, но скорость сбросил.

Тело Рины мелко подрагивало, и я решил, что пора заканчивать с расспросами.

– Спи,– ласково сказал я ей и, отстегнув ремень, положил её голову себе на колени.

Она моментально расслабилась, и из её левой руки на пол упал пузырёк со