– Да, тут и днем свидетелей трудно найти, что же говорить про полночное время, – заметил он. – Скажи, капитан, ты в том пустом доме напротив не был?

– Нет, не пришлось, – ответил Щербинин. – А зачем?

– Так, из любопытства. Я, капитан, очень любопытен от природы. Дверь здесь, конечно, заперта…

Он легко перепрыгнул низкую ограду покинутого особняка, поднялся на крыльцо и подергал дверную ручку.

– Заперто. И, кажется, не на один замок. Да и как могло быть иначе? И жалюзи на всех окнах опущены… А что у нас с тыла? Нет ли в этом доме двери черного хода?

И Лев направился в обход дома, Щербинин следовал за ним. На правой боковой стене дома обнаружились два окна, но они были закрыты жалюзи, как и окна фасада. Но когда он обогнул дом, сразу увидел то, что искал – неприметную дверь, прикрытую от посторонних глаз кустом сирени. Лев подергал ручку – эта дверь тоже была заперта. Однако его это не остановило: он извлек из кармана связку отмычек, выбрал одну из них и вставил в отверстие замка.

– Что вы делаете? – воскликнул капитан. – У нас ведь ордера нет! И дом наверняка на сигнализации! Сейчас группа реагирования примчится, будет целый скандал!

– А мне почему-то кажется, что никакого скандала не будет, – ответил Гуров, орудуя отмычкой. – И сигнализация не сработает. А насчет ордера – если нужно, мы его получим. Неужели суд откажет нам в такой невинной просьбе? Ага, вот оно!

Третья по счету отмычка сработала, замок щелкнул, и дверь открылась. Он сначала заглянул внутрь, повертел головой, потом шагнул за дверь. Щербинин вошел следом за ним.

В коридоре, где они стояли, было темно. Однако постепенно глаза оперативников привыкли к освещению, и стало ясно, особой темноты здесь нет: свет из-под опущенных жалюзи проникал в помещения дома, и впереди, в большой комнате, куда выходил коридор, было достаточно светло.

Однако Гуров не спешил идти туда. Присев на корточки, он внимательно разглядывал пол.

– Старая добрая метода! – проговорил он вполголоса. – Сколько всяких технических ухищрений появилось, а она все так же выручает нашего брата.

– Следы ищете? – догадался Щербинин.

– Точно, капитан, следы. Но пока без толку. Кто-то поработал здесь тряпкой или щеткой. Вот тут, вдоль стен, видишь, сколько пыли? А здесь, посередине, чисто.

– Верно, верно! – согласился капитан, тоже присевший на корточки. – Здесь все вытерли.

– Здесь побывал гость, – заключил Гуров, выпрямляясь. – Очень внимательный гость, чистоплотный. Он не только вытер за собой пыль со следами, он еще и сигнализацию выключил, чтобы зря не звонила, не беспокоила бойцов из группы реагирования. Ну, здесь смотреть больше нечего. Давай теперь поднимемся на второй этаж, а еще лучше – на чердак, там посмотрим.

Оперативники прошлись по первому этажу, потом поднялись на второй. На лестнице, а также в коридоре второго этажа Гуров обнаружил ту же самую картину: пол в середине прохода был вытерт, никаких следов на нем обнаружить не удалось.

По вертикальной пожарной лестнице они поднялись на чердак. И здесь их наконец ожидала удача: чуть в стороне от чердачного люка обнаружился в пыли след левой ноги, обутой во что-то вроде кроссовки. Лев тут же поставил рядом с этим драгоценным отпечатком спичечный коробок, а затем сфотографировал след на телефон.

– Вот, наконец хоть что-то! – заключил он. – И этот факт доказывает старую истину: утаить все улики, стереть абсолютно все следы невозможно, как бы преступник ни старался. Всегда что-то останется. Так, теперь давай полюбуемся видом из окна…

Они подошли к чердачному окну и выглянули наружу. Прямо перед ними находился дом погибшего министра. Отлично были видны и двор, и входная дверь, и все окна, выходящие на фасад.

– Вот отсюда он вел наблюдение за домом, – сказал Гуров. – Надо будет прислать сюда группу криминалистов, пусть все тут хорошенько осмотрят. Никаких окурков или там ниток из подранной о гвоздь куртки они, конечно, не найдут – таких подарков ждать не стоит. Но вдруг найдется отпечаток? Тогда можно будет считать, что убийца у нас в руках. Ну, нам здесь делать больше нечего. – Он отошел от окна и направился к лестнице, но внезапно остановился. – Постой! Ты же мне начал рассказывать о разносчике пиццы, чье имя обвел в кружок. Давай расскажи, что не так с этим разносчиком.

– Прямо здесь? – удивился капитан. – Ну, как хотите. Значит, история такая. 3 сентября, в пятницу, семья Приходько решила заказать на дом большую пиццу фирмы «Вкуснятина». Согласно условиям фирмы, разносчик должен был доставить заказ не позднее чем через двадцать минут. Самого министра в это время еще не было дома, а Лидия Захаровна находилась в зимнем саду, возилась с розами. Так что…

– Что-то я не пойму, – прервал его Гуров. – Если мужа не было дома, а жена возилась с цветами, кто же тогда сделал заказ?

– Кто сделал? Сын сделал, Евгений. А что, ему шестнадцать лет, он юноша уже вполне самостоятельный. Он остался в холле дожидаться разносчика, чтобы принять заказ и расплатиться. И действительно, в положенный срок, ровно через двадцать минут, явилась девушка-разносчик с большим пакетом. Вручила пакет, получила деньги, но не ушла сразу, попросила разрешения сходить в туалет и выпить стакан воды. Евгений, будучи настоящим кавалером, разумеется, разрешил даме это сделать.

– Так, и что дальше? В чем интрига? Девушка попросила что-то еще? Задержалась в туалете дольше разумного срока?

– Нет, ничего такого. Действительно сходила в туалет, потом на кухню, налила воды, выпила и ушла. Все. А интрига в том, что в фирме «Вкуснятина», куда я обратился, чтобы проверить эту историю, мне сообщили, что у них нет ни одной девушки-разносчика! И что в тот вечер они никого в дом министра Приходько не посылали.

– А вот это уже интересно! – воскликнул Лев. – Как же такое могло случиться? Значит, и заказ не им делали? И не их диспетчер его принял?

– Нет, когда я сверил показания Евгения и диспетчера фирмы, картина стала выясняться, – объяснил Щербинин. – В фирме получали заказ с телефона Евгения. Разносчик фирмы уже собрал несколько заказов, которые приходились на этот район, и уже собирался сесть в свой «Матиз» и ехать, но тут его что-то отвлекло. А когда он направился к выходу, у диспетчера снова раздался телефонный звонок. Звонивший назвался Евгением Приходько и заявил, что он передумал и отменяет заказ на пиццу. Что ж, такое случалось, и не раз. Диспетчер пожал плечами и сообщил об отмене заказа разносчику. А тот, естественно, выложил коробку с пиццей из машины и отправился в путь, который стал для него несколько короче.

– И в дом Приходько он, конечно, не заезжал?

– Конечно. С какой стати?

– Стало быть, пиццу в дом Приходько доставила какая-то самозванка… – медленно произнес Гуров и задумался. А поскольку он замолчал, капитан решил продолжить:

– Конечно, ни Евгений, ни другие члены семьи не знали, что пиццу им доставил неизвестно кто. Все всплыло только после гибели министра, а если точнее, сегодня, когда я по вашему заданию стал выяснять, кто приходил в дом в последнее время.