– Повторяюсь, есть три варианта. Первый – действовать достаточно сильным отрядом, способным протаранить разъезды и заслоны принца Роберта. Второй – напротив, использовать маленький, не привлекающий внимание отряд и уходить проселочными дорогами. В обоих случаях можно будет запустить отвлекающие маневры в целях выигрыша времени и запутывания следов. Ну и третий вариант – это оставить монаршую семью в городе. Не спешите подвергать меня обструкции, – я поспешил опередить раздраженных критиков, – существуют способы спрятать даже самых видных людей под носом у врага.

– Все равно город отпадает, – решительно заявил де ла Фронтир, – кто-то обязательно проболтается, мы не можем так рисковать!

– Можно подумать, у нас есть варианты без риска! – зло бросил Репнин.

– Господа, – впервые подал голос де Бюэй, – чем дольше мы спорим, тем меньше у нас шансов на успех!

В этот момент распахнулись двери, противоположные тем, через которые попал в зал совещаний я. Все присутствующие невольно обратили взоры на вошедших и поспешили вскочить на ноги и склониться в поклоне.

– Ваше величество! Ваше высочество!

Королева Мария в свои тридцать два года выглядела не более чем на двадцать пять лет и была настолько красива, что у меня даже екнуло сердечко – попробуй спрячь такую красоту! Одень такую женщину хоть прачкой, хоть крестьянкой, хоть нищенкой, она все равно будет выглядеть королевой!

Шедший за ней наследный принц Людовик тоже выглядел моложе своих тринадцати лет, но в данном случае это было минусом, а не плюсом. Невысокий, щуплый, светловолосый, по слухам, гораздо больше жалующий занятия науками, нежели физическими упражнениями, он казался бледной тенью своего отца и полностью терялся на фоне прекрасной в своей решительности матери.

– Господа! Времени действительно мало, так что давайте не будем тратить его на обсуждение способов нашего бегства из Монтеры. Мы остаемся!

– Мария! Что ты делаешь?! – граф де ла Фронтир заломил руки. – Я не позволю…

– Месье комендант города! – холодно осадила родного отца королева. – Займитесь вашими прямыми обязанностями – обороните столицу от врага! Именно этого ждет от вас ваш король!

– Но ваше величество! – воскликнул первый министр. – У нам просто некому защищать город!

Эта фраза штопором ввинтилась в мой мозг, и я вдруг отчетливо понял, что все присутствующие здесь сановники, представляющие большую часть королевского совета, собрались здесь не для поиска решения по обороне столицы. Они уже давно смирились с мыслью, что город придется сдать, и главнейшей своей задачей считают лишь не дать попасть в руки нугулемцам королеве с сыновьями.

Но как же Монтера? Как же все эти люди на площади? Как же позор на долгие годы от бесславной сдачи столицы королевства?

Наклонившись к сидящему рядом со мной Бюэю, я, забывшись от волнения, впервые назвал его по имени:

– Франсуа, это правда, что столицу решено сдать?

Начальник Департамента безопасности, как-то затравленно взглянув на меня, кивнул во главу стола:

– Послушай Флавуа, потом будешь судить.

Я прислушался, попутно изучая лица присутствующих людей. Первый министр перечислял все имеющиеся в Монтере силы и доказывал их явную недостаточность. В городе осталось порядка семисот солдат гарнизона, две гвардейские роты, четыре сотни городской стражи, команды двух военных кораблей – примерно триста пятьдесят человек, порядка пятидесяти бойцов сможет выставить Департамент безопасности. Если сюда прибавить шесть десятков патрульных и призвать к оружию оставшихся в городе дворян, то соберется еще двести – двести пятьдесят человек. Итого около двух тысяч. Вроде бы не так уж мало.

Но это все были плюсы, теперь пошли минусы. В форте, защищающем монтерскую гавань, никак нельзя оставить меньше ста человек. На западной и северной стенах нужно оставить хотя бы сотню солдат. Команды с кораблей тоже нельзя снять полностью: во-первых, корабли могут понадобиться в случае атаки нугулемского флота, а во-вторых, моряки плохо приспособлены для войны на суше против настоящей сухопутной армии. Так же как стражники. Стража предназначена для поддержания порядка в городе, а не для противодействия профессиональной армии. К тому же в городе вот-вот вспыхнут беспорядки, и у городской стражи дел будет невпроворот. Департаменту безопасности тоже будет чем заняться. Остается тысяча сто – тысяча двести бойцов против двенадцатитысячной армии. Если прибавить к этому незащищенность столицы с восточного направления – стены там давным-давно нет, а предназначенные для замены ее функций бастионы еще далеки от завершения, – то становится очевидной вся тщетность попыток успешного сопротивления врагу.

– А как же ополчение? – прозвучал в наступившей тишине робкий мальчишечий голос принца.

– Ополчение? – несколько опешил от вопроса первый министр.

– В Монтере двести тысяч жителей, это значит, что город может выставить десятитысячное ополчение. В нашей истории были случаи, когда созыв ополчения решал исход сражений.

– О да, ваше высочество, – печально ответил маршал Калонже, – если бы Монтера, как в стародавние времена, была окружена стенами, то горожане стали бы неплохим подспорьем солдатам гарнизона. Но нынче город сильно вытянут в восточном направлении, и оборонять его очень сложно. И недостроенные бастионы должны были бы стать лишь главной опорой такой обороны, но без взаимодействия с армией и они не могли бы решить проблему полностью. Ну а вывести ополчение навстречу армии принца Роберта – значит фактически подписать ему смертный приговор. Нугулемцы сомнут и растопчут горожан в первой же атаке.

– К тому же, ваше высочество, – виконт Лимантен сквозь щель в шторах обозревал собравшуюся на площади толпу, – эти самые горожане скорее устроят бунт, нежели с оружием в руках встанут на защиту Монтеры.

В этот самый момент мое терпение иссякло. Я попал на королевский совет, а его участники тратят время на препирательства и словоблудие, в то время как драгоценные минуты утекают, как песок сквозь пальцы. Слава богу, что этот балаган посетили королева и наследный принц, и слава богу, что они настроены решительно, в отличие от прочих присутствующих.

– Ваше величество, ваше высочество, – поднявшись из-за стола, я сделал два быстрых полупоклона, обращенных к королевским особам, – с народом нужно поговорить. Если сделать это правильно, то этой же ночью у вас будет не десять, а все двадцать тысяч ополченцев, готовых умереть за вас и за свой город.

– А что же дальше, молодой человек? – устало бросил престарелый маршал.

– Да, что дальше, Орлов? – подхватил Флавуа. – Подбросите хворосту в этот костер войны, чтобы он еще ярче вспыхнул? Чтобы разъяренный сопротивлением враг, ворвавшись в город, выместил свою злобу на женах и детях попытавшихся остановить его горожан?

– У принца Роберта армия на две трети наемная, – спокойно парировал я, – следовательно, он никак не сможет пойти против установленных правил и на три дня отдаст город на разграбление своим солдатам. Так что и резня, и разбой, и насилие будут все равно. А выводить горожан в поле вовсе и не понадобится. Нужно использовать своих бойцов в тех условиях, в которых у них есть преимущество перед врагом!