Качинос бывают разные: явно человеческие существа в масках зверей и птиц, «глиняные головы» — существа с телом человека, но с круглым шаром вместо головы, и «клоуны» — изображения голых раскрашенных людей. Есть среди качинос так называемые «убийцы миссионеров»: тут лица самих убивших испанских миссионеров людей из клана орла скрыты масками, в то время как миссионеры изображены абсолютно реалистически, даже с тонзурами. Впрочем, никогда нельзя сказать с уверенностью «люди из клана орла» или «духи-покровители клана орла»: в тот момент, когда индейцы-хопи надевают маску и костюм качинос, они сами становятся ими.

Миссионеров действительно убили в XVII веке — это отражено не только в преданиях хопи, но и в записях испанской администрации. А то, что эта сценка разыгрывается поныне, показывает, что в малопонятных для белых куклах-качинос своеобразно записана и история «мирного, доброго народа» — так переводится самоназвание хопи.

Глава 10. Как исчезает этнос (Трагедии этнографии)

В эпоху, когда карта мира являла собою лист бумаги, лишь постепенно заполнявшийся надписями и чертежами, первооткрыватель волен был давать обнаруженному им острову, реке, горе, морю, да и материку любое название. И вписанное скрипучим гусиным пером название это позволяет нам через века узнать имена и тех, кто покровительствовал экспедиции и снарядил ее, и тех, кто в экспедиции участвовал, а также представить себе душевное состояние людей, увидевших после долгого плавания землю, их восторг или разочарование. Хранят для нас названия и уверенность в правоте, и слепую веру, и заблуждения, и ошибки.

Два названия, о которых пойдет речь ниже, были даны по ошибке. Обе ошибки принадлежат Магеллану. Первое название — Патагония, что переводится как Страна Большеногих, второе — Тьерра-де-лос-Фуэгос — Огненная Земля.

Ни Магеллану, ни его матросам не довелось встретить людей на патагонском берегу, но на прибрежном песке ясно были видны отпечатки ног — гигантских, однако явно человеческих.

Предположить, что в новооткрытой стране живут люди с гигантскими ногами, было для испанских моряков вполне естественным. Ведь в то время всерьез относились к рассказам об одноглазых великанах-людоедах и людях с песьими головами. И откуда было знать храброму капитану и его спутникам, что следы эти оставили индейцы племени техуэльчи, обутые в громоздкие мокасины из звериных шкур? Так появилось на карте название Патагония.

А Огненная Земля? Корабли Магеллана шли проливом, названным впоследствии его именем, сквозь густой туман. Дело в том, что густой молочный туман стоит здесь чуть ли не триста шестьдесят пять дней в году и столько же ночей. На еле различимом в тумане берегу светилось множество огней. И на воде тоже видны были огни. То были не вулканы, как думал Магеллан, то горели костры: на суше — индейцев племени она, на воде — в лодках — племени морских кочевников алакалуфов. Неизвестный остров назвали Огненной Землей.

Вместе Патагонию и Огненную Землю называют еще Краем света. Такого имени не найти ни в одной даже самой подробной географической номенклатуре, но когда в Аргентине и Чили говорят о Крае света, то имеют в виду самую южную — к югу от сороковой параллели — часть Американского континента. Трудно представить себе место, менее приспособленное для человеческого житья.

Без устали дующий ветер: сухой — над пампой, с дождем — вдоль Анд. Ураган над морем, ураган над землей. Редкие деревья, сохранившиеся в пампе, распластаны, как придавленное ползучее пламя. Они изогнуты, они растрепаны, как дым. Ржавая проволока на покосившихся столбах отмечает границы поместий — эстансий. Бесчисленные стада овец бродят по пампе, и кажется, что для них только и создана эта унылая земля на Краю света.

…Для тех, кто жил здесь задолго до того, как корабли Магеллана отправились в путь, эта земля не была краем света. Она была просто их землей.

Солдаты залегли у входа в пещеру, скрываясь за камнями и кустарником, потом дали залп. Ответных выстрелов не последовало. Тогда лейтенант, сопровождаемый капралом, отважился войти в пещеру.

У костра сидели шесть человек: пятеро индейцев, шестой — белый. Это был высокий человек с изможденным лицом, длинной бородой и спутанными волосами. При виде лейтенанта он даже не поднял головы.

— Именем Республики Чили, — произнес лейтенант, — вы, Антуан де Тунэн, арестованы. Сдайте оружие.

Бородатый не шевельнулся. Лица индейцев оставались невозмутимыми.

— Вы слышите меня, Антуан де Тунэн? Вы арестованы, — повторил лейтенант.

Антуан де Тунэн не поднялся.

— Я Орели Первый, король Араукании и Патагонии, — произнес он тихо, — и требую, чтобы…

Его ударили прикладом. Потом заломили руки и набросили на шею веревку. Вывели из пещеры, посадили на коня, захлестнув петлей ноги под конским брюхом.

Месяц спустя, апрельским днем 1871 года, в порту Вальпараисо бородатый человек в сопровождении двух жандармов подошел к трапу французского корабля «Вандея». Один из жандармов достал из-за пазухи сложенный лист бумаги.

— Именем Республики Чили, — прочитал он, — вам, Антуан де Тунэн, запрещается появляться в пределах Республики при каких бы то ни было обстоятельствах. В противном случае вы будете расстреляны без суда и следствия первым же опознавшим вас чилийским военнослужащим.

Потом они сняли с де Тунэна наручники и подтолкнули его к трапу.

…Путь домой, во Францию, был неблизкий, и Антуан де Тунэн, лежа на жесткой койке, не один раз перебрал в голове бурные события последних лет жизни.

Десять лет назад де Тунэн, скромный адвокат из провинциального французского города Периге, исполнял свои прямые обязанности, никоим образом не связанные ни с пампасами, ни с индейцами далекой Южной Америки. Но как раз в это время в Старый Свет стали проникать скудные сообщения о войне в Араукании, той части Края света, что ограничена с запада Тихим океаном, а с востока — Андами. Земля эта — за рекой Био-Био — номинально принадлежала Чили, но индейцев-арауканцев гражданами Чили фактически не признавали, а эту землю индейцы, естественно, считали своей, потому что испокон веков жили на ней. С течением времени, однако, белых, пришедших с севера, становилось все больше, и вскоре они уже начали теснить индейцев. Земля понадобилась для овечьих пастбищ. Тогда индейцы взялись за оружие. Им противостояла регулярная чилийская армия. На первых порах армии приходилось чаще отступать. Но зато, когда ей удавалось разгромить какое-нибудь племя, она действовала беспощадно. Слухи об этих жестокостях, попадавшие время от времени во французские газеты, дошли и до провинциального адвоката Антуана де Тунэна.