– Вызвать по ним огонь артиллерии! – приказал Реммерт.

Минут через шесть громыхнула германская артиллерия. Там, где стоял подбитый танк, выросли фонтаны земли.

Теперь Хайнц Реммерт с 21 пехотинцем полностью занял высоту. При этом в плен к нему после упорного сопротивления попали 70 красноармейцев с четырьмя ручными пулеметами, из которых патроны остались только у одного.

Две роты красноармейцев через некоторое время нанесли контрудар. Им удалось добраться до самого заграждения из колючей проволоки. Но здесь они попали под огонь мотопехотинцев, которыми их двадцатилетний Старшой командовал так, словно он был опытнейшим боевым офицером.

Когда через несколько недель после этого лейтенант Реммерт занимался на курсах подготовки ротных командиров, одним вечером он услышал по радио в сводке военных действий описание того, как была взята «штеммеровская» высота. Сам он в той же сводке был упомянут как самый молодой офицер полка. Один из его сотоварищей по курсам, тоже слышавший эту сводку, сказал:

– Ну вот, еще один Рыцарский крест на чью-то грудь!

Но Хайнц, усмехнувшись, лишь покачал головой.

Когда же он вернулся в часть, то получил приказание явиться к полковнику Нихоффу. Полковник протянул ему отпускное свидетельство и сказал:

– Что ж, Реммерт, вы превосходно действовали при взятии «штеммеровской» высоты! Поэтому я намерен представить вас к награде. И я знаю, что именно будет одобрено наверху. Вы получите либо золотой Немецкий крест, либо почетную грамоту с ношением пряжки. Но я в любом случае позабочусь о том, чтобы вы были отмечены за ваше мужество. Из отпуска вы вернетесь обер-лейтенантом.

Все так и произошло, как предвидел полковник Нихофф. Хайнц Реммерт был досрочно повышен в звании.

А 16 октября ему «за выдающиеся заслуги на поле боя при Бабаеве» была вручена почетная грамота германского вермахта и полагающаяся к ней пряжка.

Когда к концу 30-х годов перед Хайнцем Реммертом встал вопрос, какую профессию ему выбрать, он точно знал только одно – его не тянет становиться учителем, подобно многим его предкам. Примером для него – пока еще неосознанно – служили двое его кузенов, бывших профессиональными солдатами. Один из этих двоих, ставший с 1932 года офицером рейхсвера, взял его летом 1937 года с собой в казарму. Хайнц Реммерт две недели делил кров и хлеб с солдатами, и это глубоко проникшее в его душу впечатление стало, похоже, главным в его решении стать офицером.

Он подал свои документы в 78-й пехотный полк, стоявший в Аахене, летом 1939 года прошел все обязательные для всех кандидатов в офицеры психотехнические проверки и получил статус резервиста для прохождения службы в случае начала военных действий.

Закончив школу 1 декабря 1939 года и получив аттестат зрелости, он стал солдатом.

В 78-м запасном пехотном батальоне, стоявшем южнее Данцига[73], Реммерт прошел курс молодого солдата. Там он служил вместе с шестью другими кандидатами в офицеры. Солдаты 1922 года рождения были самыми молодыми фанен-юнкерами на таких курсах.

Обучение продолжалось вплоть до мая 1940 года. В начале июня Хайнц Реммерт был направлен в действующую армию во Францию, где он попал в одну из частей 78-го полка. Полк этот, входивший в состав 26-й пехотной дивизии, в первые дни кампании во Франции понес тяжелые потери и накануне прихода в него Реммерта получал пополнение. За все время пребывания во Франции Хайнцу Реммерту не было суждено побывать в бою с противником.

С 1 октября 1940 года он стал фанен-юнкером в звании унтер-офицера и 15 января 1941 года был откомандирован в военное училище на срок в три месяца. 1 апреля 1941 года он получил звание фельдфебеля, а 30 апреля – лейтенанта.

В мае 1941 года Реммерт вернулся в свой полк. Сначала в 78-й запасной батальон, затем вместе с еще пятью лейтенантами он попал в Восточную Пруссию. Вдвоем с еще одним лейтенантом он был определен в 464-й пехотный полк.

За неделю до начала Русской кампании лейтенант Реммерт оказался в своей новой части, в которой ему доведется прослужить до самого конца войны. Командиром полка был подполковник Герман Нихофф, старый боевой офицер и выдающийся военачальник.

Таким образом, к началу Восточной кампании Хайнц Реммерт в свои 19 лет был самым молодым из офицеров полка. К концу же войны он по возрасту все еще оставался одним из самых молодых, но по стажу службы в полку одним из самых старших офицеров этой части. На каждой офицерской должности в стрелковом полку, который позднее стал 464-м пехотным полком, сменилось по крайней мере шесть человек.

Подполковник Нихофф направил обоих юных лейтенантов в 1-й батальон, где их принял подполковник Бём, которому солдаты-ветераны дали почетное прозвище Лев.

Особенно волновался Хайнц Реммерт, само собой разумеется, перед первой встречей с 3-й ротой, в которой он должен был командовать 2-м взводом. Понюхавший пороху фельдфебель этого взвода даже растерянно замигал при виде нового командира:

– Только взгляните на него! К нам пришли из гитлерюгенда!

Поэтому в первые месяцы своей службы в роте Хайнц Реммерт получил прозвище Малыш. Но уже по прошествии зимы его подчиненные звали его за глаза Старшой.

В начале Русской кампании 253-я пехотная дивизия шла отнюдь не в первом эшелоне, который должен был следовать непосредственно за танковыми и моторизованными дивизиями, но за последними. И вследствие этого лейтенант Реммерт неизбежно получал задания только по рекогносцировке и дозорной службе.

На реке Вилия, одном из притоков Немана, 464-й полк вступил в первое боевое соприкосновение с противником.

Форсировав Западную Двину, дивизия маршем двинулась дальше, через линию Сталина на Великие Луки, где Хайнц Реммерт в начале августа 1941 года получил Железный крест 2-го класса.

Овладев Великими Луками, дивизия продолжила свой марш мимо Невеля. Здесь ей пришлось заняться ликвидацией котла. Наступила осенняя распутица, и лишь в начале ноября дивизия вышла на южную окраину Валдайской возвышенности на участке Торопец – Селижарово, находящемся в верховьях Волги северо-западнее Ржева.

В ходе начавшегося вскоре после этого наступления через Волгу в направлении на Остров[74]Реммерт был награжден Железным крестом 1-го класса. Через несколько дней он стал командовать ротой.

Но 5 января 1942 года и на этом участке фронта началось отступление. Ему предшествовали самые холодные за время всей кампании ночи, когда мороз доходил до минус 52 градусов. Дивизия отошла на небольшой приток Волги. В конце января 1942 года ее участок фронта был полностью окружен противником.

Внутри этого большого кольца окружения дивизии 1-й батальон был еще и отрезан противником от основных сил. Снабжение осуществлялось только с помощью сильных ударных групп, которым каждый раз приходилось пробивать бреши в кольце окружения.