– Разумеется, сэр. И я очень вам благодарен за это. Можете не сомневаться: все, во что вы меня посвящаете, навечно останется между нами.

– Излишне тебе уверять меня в этом, – покачал головой мистер Хидерстоун. – Будь по-другому, ты не увидел бы даже строчки из этих писем. Надеюсь, теперь ты согласен со мной и моими друзьями, что в данный момент всем нам лучше вести себя тихо?

– Разумеется, сэр. И отныне вам обещаю следовать вашим советам.

– Именно это мне и хотелось услышать из твоих уст, – тронула мимолетно улыбка губы хранителя. – А я со своей стороны обещаю отныне ставить тебя в известность о всех новостях немедля по мере их поступления. Тысячи людей, Эдвард, мечтают не меньше, чем ты, вновь увидеть короля на троне. Теперь для тебя уже не секрет, что и я в их числе. Только вот время наше еще не пришло. Значит, надо набраться терпения и выжидать. Кромвель уже на марше в Шотландию, и скоро вся эта армия будет обращена им в пыль. Впрочем, ты это узнаешь тогда же, когда и я.

– Спасибо вам, сэр, и еще раз хочу вам пообещать, что отныне во всем буду с вами советоваться.

– Я полностью верю в тебя, Эдвард Армитидж, и считаю на данный момент эту тему исчерпанной. Тем более Пейшонс и Клара ждут не дождутся, когда ты отправишься на прогулку с ними. Так что давай-ка пока мы с тобой распрощаемся.

После этого разговора их отношения, и без того замечательные, достигли стадии настоящей дружбы, ибо Эдвард теперь не просто хранителя уважал, а ощущал в нем единомышленника, а тот, держа обещание, стал немедленно посвящать его в курс даже самых секретных событий. С шотландской армией все обернулось именно так, как он и предсказывал. Кромвель ее расчленил и разбил, король же был вынужден отступить ни с чем на север страны, где теперь скрывался в горах, что лишний раз убедило Эдварда более не принимать серьезных решений без советов хранителя.

Жизнь его потекла в прежнем русле, и проводил он время вполне неплохо. Мистер Хидерстоун был очень доволен тем, как справляется он со своими обязанностями, Пейшонс и Клара всегда ожидали, когда, наконец, он им сможет составить компанию, а Освальд, так как сезон охоты был в самой поре, часто ходил с ним в лес, и больше они ни разу еще не вернулись домой без добычи, значительная часть которой перепадала лесному семейству. Пейшонс летом и осенью продолжала наезжать вместе с Эдвардом к Элис и Эдит, а иногда к ним присоединялся и мистер Хидерстоун. Их визиты прервали лишь зимние холода, во время которых Эдвард уже навещал своих в одиночестве. И так как он не упускал случая по пути поохотиться, стоило им со Смокером появиться в домике, как Билли был вынужден ехать с повозкой в лес, чтобы вывезти оттуда оленину. Здесь мы, однако, забежали вперед и теперь вновь вернемся к летней поре, где оставили Хамфри, которому предстояло отправиться в лес и проверить, действительно ли под поверженным молнией дубом зарыты сокровища.

Накопившиеся дела задерживали его на ферме, и собрался он в путь не назавтра же после отъезда брата, как было первоначально намечено, а лишь десять дней спустя. Пабло решил он в помощь себе не брать, оставив на его попечении девочек, и пустился в дорогу лишь в обществе Билли с повозкой, лопаты и заступа. А так как грабитель указывал путь к тайнику от дома Клары, то и Хамфри решил начать поиски с этой точки, полагая, что так ему будет проще сориентироваться. Доехав до густых зарослей, он уже собирался искать поверженный дуб, когда вдруг заинтересовался, в каком состоянии находится бывший дом Клары, и, привязав конька, направился шагом по узкой тропинке.

На самом подходе к дому до него донеслись голоса. Хамфри насторожился, ибо прекрасно помнил: хранитель перед отъездом отдал приказ своим людям захоронить тела, дом запереть, а ключи привезти ему. Голоса слышались все отчетливее, и так как Хамфри не взял с собой ни ружья, ни собаки, то и показываться на открытом пространстве поостерегся, а, опустившись на корточки за густым кустарником, выглянул сквозь просвет между ветками. Окна и дверь дома, к его изумлению, оказались распахнуты, мало того, на лужайке у входа чистили ружья двое весьма нерасполагающего к себе вида субъекта, в одном из которых он почти немедленно распознал Корбулда. Это заставило Хамфри действовать с еще большей опаской, так как он знал, что Корбулд уволен и должен сейчас находиться в Лондоне.

Двое у входа вели беседу, но Хамфри был чересчур от них далеко и смысла ее разобрать не мог. Из дома вышли еще трое мужчин примерно такого же облика. Хамфри уже было ясно, что здесь поселился народ отчаянный. Он с большими предосторожностями ретировался к повозке и первое время ехал лишь по густой траве, опасаясь привлечь внимание обитателей дома стуком колес. «Народ это гиблый, – бдительно озирался по сторонам в опасении слежки Хамфри. – От таких ожидай чего угодно. И совершенно понятно, с какой целью к ним присоединился Корбулд. Он же поклялся Эдварду отомстить. Очень удачно, что я их там обнаружил. Сегодня же отошлю Пабло к хранителю».

Отъехав подальше и убедившись, что его вроде никто не преследует, Хамфри направил Билли туда, где должен был находиться тайник грабителя. Дуб, в который попала молния, смахивал на величественного покойника. В толстенном его стволе и множестве крепких густо растущих ветвей легко угадывались черты былой красоты, но жизнь из него ушла, и он, совершенно лишенный листвы, мрачным укором чернел средь зеленого леса. Билли явно понравилась местная травка, и он ее начал азартно щипать. Оставив его за этим занятием, Хамфри опять огляделся, определил по солнцу нужное направление и почти сразу же обнаружил участок, на котором трава росла ниже и реже, словно бы землю здесь не столь уж давно перекапывали. Он мигом взялся за дело, и вскоре лопата его наткнулась на что-то твердое. Теперь надо было расчистить землю вокруг. Под ней обнаружилась деревянная крышка. Хамфри удвоил усилия, весьма быстро извлек на поверхность ящик и уже собирался проверить его содержимое, когда заметил, что к нему издали движутся трое мужчин.

Случайно они оказались здесь или следили за ним от самого дома Клары, было уже не важно. В любом случае мешкать Хамфри не собирался и мигом подвел повозку вплотную к ящику, который тут же его усилиями оказался внутри. Уже держа в руках вожжи, он увидал, что трое преследователей перешли на бег и в руках у них блестят ружья. Он пустил Билли рысью. Сзади послышалась ругань.

– Стой или пулю сейчас получишь, – крикнул кто-то из них.

Хамфри отправил конька в галоп. Грянули выстрелы. Пули одна за другой пронеслись со свистом, к счастью, не причинив беглецу никакого вреда. Убедившись, что им уже его не достать из ружей, он, придержав конька, оглянулся. Трое преследователей стояли возле разрытой им ямы. «Вот ведь теперь ломают, наверное, головы, что я оттуда достал, – вновь пустив Билли вперед, подумал он. – Им бы сейчас куда лучше о собственной безопасности позаботиться. Я ведь теперь могу засвидетельствовать, что они стреляли в меня, да к тому же и знаю, где их найти».

Впрочем, по здравому размышлению ситуация перестала ему представляться настолько уж радостной. Если они догадались, что он обнаружил разбойничий схрон, то, вполне вероятно, сегодня же ночью предпримут попытку напасть на их дом. Тем более что недавно уволенному Корбулду известно: Эдвард теперь живет не с ними, а у хранителя. Хамфри поторопил Билли. Надо скорее попасть домой и как следует подготовиться к нападению. И Пабло сегодня, конечно, должен остаться дома, поездка к хранителю подождет до утра. Решая любую задачу, Хамфри всегда, с присущей ему обстоятельностью, предусматривал разные варианты, однако, подумав как следует за оставшийся путь до дома, остановился на первоначальном, ибо слишком уж вероятной ему представлялась ночная атака разбойников.