Докатив свой контейнер до конца коридора и оставив его в подсобке, он нажал пальцем на серебристую кнопку на стене и покинул отделение интенсивной терапии.

Рассчитать время точно ему было сложно. Он не знал, когда Дженни поставят капельницу и как долго будет капать в ее вены физраствор. Но это уже не имело значения. К утру Дженни Крюгер должна была умереть.

Морган грела руки перед решеткой радиатора. Едва свет померк, температура резко понизилась.

Ланс проследовал проложенным маршрутом до маленького кирпичного жилого дома неподалеку от железнодорожной станции Грейс-Холлоу. В доме было всего восемь квартир. Четыре на первом этаже и четыре на втором. Уорен проживал в квартире, расположенной в торце нижнего этажа. Морган с Лансом вышли из джипа, пересекли пешеходную дорожку и направились вверх по бетонному пандусу. Ланс постучал в дверь. Никто не ответил. Морган не удивилась.

Развернувшись, она оглядела парковочную площадку перед домом:

– Я не вижу его грузовик.

Но, даже если Уоррен был дома, открыл бы он им дверь?

Зайдя на газон, Морган сложила ладонь домиком над глазами и всмотрелась в переднее окно.

– Что-нибудь видишь? – спросил Ланс.

– Нет, шторы задернуты. – Морган вернулась на пандус.

Ланс обошел квартиру, но все остальные окна закрывали жалюзи. У переднего окна Ланс изогнулся и попытался заглянуть в полудюймовую щелку между рамой и занавеской.

– Ничего не видно, – разочарованно пробормотал он.

Из соседней квартиры вышел мужчина в синем комбинезоне. Нахмурившись при виде Ланса, он с подозрением приподнял бровь.

– Здравствуйте, – устремилась к нему Морган.

Но улыбка на губах и невинное выражение глаз, похоже, не убедили мужчину.

– Чем могу помочь? – буркнул он.

Морган заулыбалась еще шире и полезла в карман за визиткой:

– Мы разыскиваем Уоррена Фокса…

– Мы из частного сыскного агентства. – Ланс быстро положил свою руку на руку Морган, помешав ей достать визитку. – Похоже, Уоррен унаследовал немного деньжат. Вы его не видели?

– Извините. – Сосед Фокса расслабился и помотал головой. – И хотел бы я вам помочь, но я сегодня не видел Уоррена. Попробуйте съездить в окружной центр переработки мусора. Я не в курсе, во сколько Уоррен освобождается, но он там работает.

– А вы его хорошо знаете? – поинтересовалась Морган.

– Нет. – Судя по резкому тону, никакого желания узнавать Фокса лучше у его соседа не было.

– А у вас нет никаких предположений, где еще мог бы быть Уоррен? – спросил Ланс. – Думаю, ему наверняка захочется с нами пообщаться.

Сосед застегнул молнию на куртке комбинезона:

– Загляните в «Черную таверну». Он частенько ошивается в этой забегаловке. А теперь вам придется меня извинить. Мне нужно на работу. – Мужчина развернулся и направился к седану, припаркованному возле дома.

– Спасибо вам! – прокричала ему вслед Морган.

Они с Лансом вернулись к джипу.

– Ты соврал ему, – захлопнула Морган свою дверцу с излишней силой. – Что, если он расскажет шерифу?

– Я сказал «возможно», – уточнил Ланс. – И именно поэтому мы не назвали ему своих имен и не вручили визитки.

– Шериф и так догадается, что это были мы, – вздохнула Морган. – Вот таким вот поведением мы и настраиваем Кинга против себя.

– Он и сам просто невыносим.

То же самое мог сказать о Лансе и шериф, – ни на секунду не усомнилась Морган.

– Я понимаю, ты разочарован, – сказала она. – Но мы должны с ним считаться. Нравится он тебе или нет, но Кинг – представитель закона. Есть битвы, которые мы выиграть не можем. И лучше в каких-то вопросах уступить, показать нашу готовность к сотрудничеству.

– Знаю. Ты права, но люди умирают. – Слова Ланса звучали расстроенно. – Моя мать чуть не умерла, а у нас до сих пор нет стоящих идей по поводу того, что случилось с моим отцом.

– А почему бы нам сейчас не навестить твою маму? – предложила Морган.

Ланс просмотрел маршруты на своем мобильном приложении:

– Сначала заедем в «Черную таверну». Она находится выше по дороге. А больница – в обратном направлении.

Он отъехал от поребрика. От квартиры Фокса до таверны было всего полмили. Уоррен мог заявиться домой в стельку пьяным. Вспомнив его душок у своего лица, Морган подумала, что это заведение подходило ему как нельзя лучше.

Ланс припарковался, и они зашли внутрь. Сомнений у ребят не осталось: эта небольшая таверна была ничем иным, как местным притоном. В ней было не больше десятка кабинок и столько же табуретов у стойки в замызганном баре. Воздух смердел кислым пивом и пожизненным разочарованием. На прикрепленной к стене грифельной доске мелом было нацарапано: «Разливное пиво – всего за бакс в счастливый час». В половине шестого этим предложением пользовалась дюжина клиентов. Большинство смотрели хоккейный матч на плоском экране, тоже висевшем на стене. А некоторые уже валялись на полу, явно перебрав, хотя «счастливый час» только начался.

Двое мужчин в конце бара вылупились на Морган. Ланс поспешил встать между ними и своей эффектной спутницей. Жест был излишним, но оценен по достоинству. Ланс и Морган подошли к барной стойке. Под ногами Морган заскрипел песок.

Руки бармена под короткими рукавами черной футболки были сплошь испещрены татуировками.

– Что желаете? – спросил он.

Морган перегнулась через барную стойку:

– Мы разыскиваем Уоррена Фокса.

Бармен бросил на нее беглый взгляд и не удостоил ответа.

Ланс водрузил на стойку свои мускулистые руки. И, понизив голос, произнес:

– Уоррену, возможно, светит наследство.

Бармен почесал красный бугорок на роботе, наколотом у него на запястье. И ребята разглядели на внутренних сторонах его рук еще множество точечных отметин.

Наркоман…

Дружелюбная улыбка на таких не действует. Наркоманов волнует только одно – где достать деньги на новую дозу.

Ланс извлек из своего кармана сложенную двадцатидолларовую банкноту и положил ее на барную стойку. А вторую зажал между пальцами. Это вмиг привлекло внимание бармена. Он схватил купюру и сразу же сделался словоохотливым:

– Я бы рад помочь, но я сегодня не видел Уоррена.

– А как часто он сюда заходит? – спросил Ланс.

– Почти каждый вечер, – указал бармен на другой конец зала. – Обычно он уже в половине пятого сидит вон на том табурете.

Уоррена не было ни на работе, ни дома, ни в его излюбленном заведении. Был ли он виновен? Или в опасности? Или просто напился где-то в другом месте?