Значит, свадьбы не избежать. На этот раз Алексу предстояло пройти всю церемонию бракосочетания от начала до конца. Как ни странно, несмотря на фальсификацию документов, Алекс давно и прочно чувствовал себя женатым человеком. И свадьба, конечно, не могла изменить эти ощущения.

— Я предлагаю обсудить этот вопрос с моей женой, — ответил он.

— В таком случае попроси ее связаться со мной в ближайшие несколько дней. Твой отец и я поживем в коттедже еще две недели. Пока мы здесь, в лондонском доме идет ремонт. Там меняют обои и шлифуют полы в библиотеке и гостиной. Я не выношу пыли, она дурно влияет на мои легкие.

Значит, отец будет некоторое время жить по соседству с ним. В не столь отдаленном прошлом это известие привело бы Алекса в ужас и заставило бы бежать в другой конец Англии. Но сейчас он ничего не чувствовал. Герцог потерял свою власть над ним. Он заметно сник после знакомства с внуком. Прежде Алекс часто получал от него записки с требованием немедленно явиться в Лондон. Последние пять лет он игнорировал их и ездил в Сомерсет-Хаус только по просьбе матери.

— Твой отец был бы рад, если бы ты привез к нам в гости Николаса, — сказала герцогиня и торопливо добавила: — Не говори «нет», прошу тебя, найди в себе силы быть великодушным. Ты же знаешь, что твоим отцом движет гордыня. Заставить его признать свою ошибку или извиниться может, пожалуй, только закон, принятый парламентом.

Алекс считал, что и закон в этом случае не помог бы.

— И ты думаешь, я забуду, как отвратительно обходился со мной герцог, только потому, что мне посчастливилось произвести на свет ребенка, который как две капли воды похож на его возлюбленного сына?

— Почему ты называешь его по титулу? Он же твой отец.

— Он делал все возможное, чтобы я забыл об этом.

— Ты несправедлив к нему, мой милый. У него просто свои взгляды на жизнь. К тому же признайся, дорогой, ты постоянно действовал в пику ему.

Это было правдой.

— Зачем ты требуешь, чтобы я подружился с ним? Он добивается моей дружбы потому, что теперь считает меня своим сыном?

— Ты и есть его сын! — резко сказала мать.

— Я был его сыном все тридцать четыре года своей жизни, мама.

Герцогиня тяжело вздохнула, ее серые глаза смотрели на Алекса с тревогой.

— Я не прошу тебя забыть прошлое, это невозможно. Я только прошу не лишать отца общения с внуком.

Только матери удавалось разбудить в нем совесть. Она всегда умела достучаться до него.

— Я подумаю об этом.

На ее лице появилась улыбка.

— Хорошо. Это все, о чем я прошу.

— А взамен я прошу, чтобы вы были добры к моей жене. Я не допущу грубого обращения с ней. Мне не понравилось, как вы разговаривали с Шарлоттой на балу.

Герцогиня выпрямилась, высокомерно вскинув подбородок. Слова сына неприятно поразили ее, и она готова была осадить его. Алекс почувствовал, что перегнул палку.

— Не обижайся, мама, — поспешно сказал он, — но я знаю, какой любезной ты можешь быть, если захочешь. Я не раз видел, как ты очаровываешь окружающих своей обходительностью. Примени свой талант в общении с моей женой.

— Хорошо, я постараюсь. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Алекс.

— Я тоже на это надеюсь, — серьезно сказал он.

Алекс встал, чтобы проводить мать. В холле лакей подал ей шляпку с перьями и шелковую шаль. Герцогиня надела их и нежно поцеловала сына в щеку. От нее привычно пахло духами, которые она покупала еще в Париже, в то время, когда Алекс был ребенком.

— Поцелуй за меня внука и проследи за тем, чтобы в следующий раз, когда я приеду, он был дома, — сказала герцогиня, когда Алекс подсаживал ее в карету.

Устроившись на сиденье, она царственным жестом помахала Алексу рукой, и экипаж тронулся в путь.

— Дядя Лукас! — закричал Николас и бросился по коридору, топоча маленькими ножками.

Вскоре он уже висел на шее гостя. Лукас поймал его, поднял вверх на вытянутых руках и закружился на месте. Николас расхохотался как сумасшедший.

— Еще! Еще хочу! — в восторге кричал он.

— Хорошо, еще один раз, и все, — сказал Лукас. — Твоя мать мне голову оторвет, если твой желудок извергнет завтрак.

— Ты что-то рано сегодня приехал, — заметила Шарлотта. — Вы с Кейти куда-то собрались?

На следующий день после бала Кейти призналась сестре, что Лукас был частым гостем в Радерфорд-Мэноре.

— Сегодня я отправляюсь в Лондон. Я заехал сюда, чтобы подарить Николасу вот это.

И Лукас достал из кармана сюртука небольшой заводной паровозик. Николас пришел в восторг от такого подарка. Выхватив красный паровозик из рук Лукаса, Николас завел пружину и поставил его на деревянный пол. Когда он покатился по коридору, малыш расхохотался от радости.

Когда паровозик остановился, Николас поднял его и, схватив Лукаса за руку, потащил гостя к лестнице.

— Пойдем в детскую, пустим его по рельсам!

Лукас позволил ребенку увлечь себя и, повернувшись к Шарлотте, с беспомощным видом пожал плечами.

— Ну хорошо, идите, — сказала она. — Но только на минуту. Дядя Лукас спешит на поезд.

Проводив их взглядом, Шарлотта отправилась на поиски сестры.

Кейти была там, где она обычно проводила утренние часы, — в малой гостиной за фортепиано. Она была полна решимости овладеть искусством игры на этом инструменте. О совершенстве не могло быть и речи, конечно. Как оказалось, Кейти не обладала особым музыкальным дарованием для того, чтобы стать выдающейся пианисткой.

Как только Шарлотта вошла в комнату, Кейти перестала играть и с улыбкой повернулась к сестре на вращающемся стульчике.

— Я не ожидала, что ты сегодня навестишь меня. Тем более что Элизабет и Амелия уже уехали домой.

Армстронги и Кресуэллы со своим потомством покинули Рединг через два дня после бала. Шарлотта приезжала в поместье брата, чтобы проводить их.

— Мой сын не дает мне залеживаться в постели, он очень рано будит меня по утрам, — сказала Шарлотта, пересекая комнату и направляясь к дивану. — Сегодня мы решили проведать вас.

Она услышала в отдалении рокочущий мужской голос. Он доносился со двора. Шарлотта подошла к окну и с любопытством выглянула на улицу. То, что она увидела, вызвало у нее беспокойство. Рядом с экипажем, который Лукас арендовал в Рединге, стояло ландо ее мужа.

Лукас все еще находился наверху вместе с Николасом.

— Алекс приехал, — промолвила Шарлотта.

Запаниковав, она вскочила на ноги и выбежала из комнаты в холл. Он был пуст, если не считать лакея, дежурившего у входа.