Тупая пуля из металлокерамики, попав Бухенвальду в голову, буквально расколола череп, как метко брошенный камень, угодивший в глиняный горшок.

– Что? – несмотря на исполинские габариты, Шварц вскочил, как распрямившаяся пружина. Но предпринять уже ничего не мог – следующий выстрел продырявил его мощную грудную клетку вместе с сердцем. Качок широко раскрыл рот, как будто пытаясь сделать последний глоток воздуха, и с грохотом рухнул на спину.

Дитрих, не сводя безумного взгляда с Райса, проворно скатился с кровати и тут же, вскочив на ноги, бросился к окну. Пуля ударила его между лопаток, швырнув на пол. В последнем отчаянном порыве он впился пальцами в утрамбованную землю и несколько раз в агонии дернул ногами.

Зигфрид действовал совершенно безумно: сперва отпрянул в дальний угол, а потом как затравленная крыса рванулся в сторону источника опасности, выставив перед собой руки с растопыренными пальцами.

Буц – очередная гильза покатилась по полу. Зигфрид схватился за простреленное горло и рухнул на колени.

– Ты чего, Райс, кокса обожрался? – Понтий с ужасом выходил из ступора, не сводя завороженного взгляда с черного зрачка бесшумного пистолета. Раскаленный воздух барака мгновенно пропитался запахом крови, и этот сладковатый аромат смерти буквально взламывал мозг Понтия. – Ты чего, брат, мы же одна команда, – молодой человек с трудом сглотнул подступивший к горлу ком тошноты и обреченно добавил: – Была.

– Вот именно была, – ощерился Райс, ствол пистолета медленно поднялся на уровень глаз Понтия. – Если знаешь молитву – читай...

Толстый цилиндр прибора бесшумной и беспламенной стрельбы просунулся сквозь зеленые листья пальмы, глядя на мир черным зрачком смерти.

Перекрестие прицела, как паук, набежало на волосатую грудь боевика. Тот уже покончил с шитьем и поднял над головой куртку, собираясь ее надеть.

– Время «Ч», – четко объявил в эфир Платов и плавно надавил на спусковой крючок. – Пуф, – автомат ощутимо ткнулся в плечо.

Тяжелая пуля, угодив боевику в грудь, швырнула его на пол. Его напарник, очнувшись от шума, едва успел убрать с лица панаму, как тут же его голова превратилась в кровавое месиво.

Пулеметчики, доставшиеся Ангелову, так же погибли мгновенно, ничего не успев даже сообразить – одному пуля угодила в позвоночник, а второму разворотила горло.

Проворно закинув автомат за спину, Виктор легко слетел вниз по тросу, где его уже ждал Платов.

– Вперед, – скомандовал Захар.

У ворот охранники вели себя как обычно – лениво прохаживаясь по пыльной дороге и так же с ленцой переругиваясь.

Появление из-за стволов деревьев нападающих осталось для них незамеченным. Один из часовых, сунув в рот короткую сигару, развернулся на сто восемьдесят градусов. В ту же секунду Ангел выстрелил от живота, короткая очередь перечеркнула долговязое тело пополам. Часовой выронил автомат и стал медленно заваливаться на спину. На звук упавшего оружия развернулся его напарник. От ужаса он на мгновение застыл, потом попытался сорвать с плеча автомат. Но тут же на его груди появились два черных дымящихся отверстия. Он поднял клубы пыли, замертво рухнув рядом с товарищем.

– Так, внешний периметр зачистили, – проворчал Платов, тыльной стороной ладони смахивая со лба пот, и, подмигнув Ангелу, добавил: – Теперь идем вовнутрь.

– Сим-сим, откройся, – криво усмехнулся Виктор, беря автомат на изготовку...

Пройти в зону технического обслуживания базы оказалось так же просто, как в городе перейти улицу на зеленый свет. На щуплую фигуру узбека никто не обратил внимания. Вольер со служебными собаками представлял собой правильной формы квадрат, возведенный из высоких пластиковых щитов, за которыми скрывались клетки с ротвейлерами. Он и должен был стать необходимым компонентом гибели четвероногих сторожей.

Несмотря на то, что Бекбаев передвигался почти бесшумно, собаки его все же учуяли и разразились злобным лаем.

Приблизившись к ограде, Магомедин прижался спиной к раскаленному под солнцем пластиковому листу. Времени, прошедшего с момента данной Котовским команды, прошло достаточно, чтобы ликвидировать внешнюю охрану и теперь пришло время его действий.

Зацепив предохранительные кольца газовых гранат, Бекбаев дернул их в разные стороны и не мешкая швырнул через голову за ограду. Следом выхватив из-под рубахи длинноствольный пистолет с навинченным глушителем, он со всех ног бросился в направлении барака, где отдыхала остальная охрана.

За его спиной прозвучали два едва различимых хлопка, и собачий рев тут же сменился леденящим кровь в жилах воем, сразу же оборвавшимся...

До часового у входа в штабной коттедж оставался десяток шагов. Панчук сунул в рот сигарету и, похлопывая себя по груди в поисках зажигалки, не спеша двинулся в сторону штаба.

Краем глаза Владимир заметил Бронислава Литуса. Латыш шел вдоль своего участка, не спуская с Панчука взгляда. Что задумал недавний собеседник, Шатун не мог понять, глаза Бронислава прикрывали темные солнцезащитные очки.

– Стой, куда направился? – пухлощекий охранник с густыми черными усами неожиданно круто развернулся в сторону пришельца. Сейчас, как и многие бесправные люди, охранник ощутил себя значительной фигурой. Правая рука сжимала направленный в грудь Панчука короткоствольный «узи», левая вяло опиралась на открытую кобуру, откуда выглядывала рукоятка хромированного револьвера.

– А что, разве сюда нельзя? – удивился Шатун, его пальцы наконец замерли возле нагрудного кармана. – А я думал, мне везде можно. – Его взгляд выхватил главную деталь: проявивший бдительность часовой допустил одну маленькую оплошность, которая теперь будет ему стоить жизни – портативный израильский автомат «узи» был на предохранителе.

Крышка консервной банки, блеснув на солнце, пролетела к террасе, черканув часового по горлу. Колумбиец схватился обеими руками за шею, из-под пальцев полилась густая алая кровь. Он сполз по стене, закатывая глаза.

Владимир в два шага вскочил на крыльцо, сорвал с плеча хрипящего охранника автомат. Сняв с предохранителя, привычно передернул затвор, досылая патрон в патронник. Сильным ударом ноги он распахнул дверь и ворвался вовнутрь.

В холле никого не оказалось, зато в соседней комнате собственной персоной находился советник Кортеса и двое его помощников. Клерки наркомафии, облаченные в полувоенную форму, Шатуну были ни к чему, тем более что один из них даже попытался достать из кобуры оружие.

Короткая очередь разметала эту парочку по сторонам. После дымящийся ствол уставился в грудь советника.

– Нам с вами, сеньор, предстоит серьезный разговор.

Владимир Панчук сделал несколько шагов в глубь комнаты и тут же заметил, как изменилось выражение лица колумбийца. Смертельный испуг сменился самодовольной надменностью.