— М-м-м? — удивился Артур.

— Расскажу, когда выживем.

— Мне нравится твой оптимизм.

— Мне тоже. Он искусственный, правда.

— А ты говори: «эко», — подмигнул Эдинброг.

БББАХ! На небе лопнуло еще одно яйцо… Дракон разрушил еще одну башню… Мое сердце болезненно сжалось, но…

Из бокового входа академии выбежал Борис. С Васькой, с кристаллами и… с отпечатками красной помады во всё лицо.

— ЭЭЭЭ?! — хором возмутились мы с Артуром.

— Что? — ни капельки не смутился Борис. — Вам привет от Мэгги. Точнее, «пока». Просит найти способ послать весточку из другого мира, раз мы туда уходим. И говорит, что верит в тебя, Эдинброг. Мол, ты точно справишься. Передает поцелуи.

— Вижу, — фыркнул колдун.

* * *

Мы забрались на спину нойдичу, и дракошка, пару раз тяжело хлопнув крыльями для примерки (почти две сотни килограммов сверху плюхнулось, шутка ли!), вскоре взмыл над академией…

Я была нашим пилотом. Приятный и правильный выбор, думаю.

Ведь я хоть что-то знала о полетах, тогда как Артуру все еще было плохо, а Бор, как выяснилось, до ужаса боялся высоты. Про Ваську молчу: в общем-то, кот и землянин хором орали благим матом, и, кажется, прокляли меня всеми доступными способами.

Ведь я вела нойдича прямо на купол. Тараном.

Артур уверенно сказал, что мы сможем его пробить и даже без ссадин для транспорта. («А для нас без ссадин?! Хотя нет, хрен с ними с ссадинами — без пике?» — простонал сзади Бор, но это был риторический вопрос. Ну или мы решили его таким счесть для удобства).

— Давай, малыш! — увещевала я нойдича, похлопывая его по шее. — Не бойся!

— Курлык! — отвечал дракоша.

И мы уже почти влетели в молочно-прозрачное стекло, когда нам наперерез бросилась нечто алое, огнеупорно-бронежилетное, непробиваемое и полыхающее огнем.

Мастер Ойгонхарт, давно не виделись…

Огромный, ополоумевший дракон взревел, разевая пасть. Он рванул на нас, как подорванная с хвоста петарда. Нойдич крякнул. Я малодушно взвизгнула, но… Ойгонхарту в подмышку вдруг прилетела ледяная сапфировая стрела. Он возмущённо поперхнулся пламенем и на мгновение притормозил, отсрочив наше бесславное поглощение.

Трыньк!

Вторая стрела.

Я чуть наклонилась вниз, увидев, как там, на земле, стоит нимфин со своим лесным луком, а рядом — огромная пума Пустыня… Каприз бросил взгляд на меня, неопределенно кивнул и выпустил третью стрелу.

— РРРРААААА!!! — взбесился Ойгонхарт, уходя в пике. И освободил нам путь.

Трыньк! — услышала я, когда я мы пробивали купол…

Я до сих пор не знаю, что стало с Капризом. Но верю, что они с Пустыней нашли способ спрятаться от бешеного дракона. А лучше — натравили его на черных мерзотных клякс, уже катящихся на землю из очередного прорванного портала…

Несколько часов спустя мы были в Антрацитовой библиотеке.

— Он не справится, — глухо сказал Борис и устало прикрыл глаза.

Я промолчала в ответ. Я была согласна с землянином, но мне не хотелось произносить это вслух.

Мы уже очень долгое время находились в подземной Антрацитовой библиотеке.

Борис и я сидели бок о бок на винтовой лестнице, и над нами безмолвствовал люк, ведущий наружу. За ним ни черта не было слышно — и впрямь как бункер. Под лестницей вдаль убегали ровные ряды респектабельных темно-коричневых стеллажей. На необработанном скалистом потолке искрили лампочки, плюяясь колдовством.

Артур без устали изучал старинные манускрипты и записи своего отца, тренировал плетения. Но у него вообще ничего не получалось.

Какой-то полный провал.

Эдинброг чертил в воздухе колдовские знаки, а они обжигали его, превращаясь в стрелы. Он рисовал на полу пентаграммы, но их контуры таяли и растворяли камень. Он пел формулы — и книжные шкафы вокруг обращались в пыль…

— Ччччччерт! — Эдинброг в ярости саданул кулаком по стене, когда очередное заклятье схлопнулось, разбив несколько ламп и погрузив библиотеку в полумрак.

Мне казалось, что с каждым разом у него получается не то чтобы лучше, а, наоборот, хуже.

Считается, что практика и повторение — это хорошо, и в большинстве случаев так и происходит. Но сейчас нашим главным врагом было время. Каждая секунда играла против нас: на улице лопалось всё больше порталов, появлялось больше тварей, гибли люди. Артур, заводя заклятье на новый круг, не мог не считать про себя: вот сейчас мы проиграли еще немного… и еще… и еще… А я остаюсь на том же уровне, и если полчаса назад этот уровень был бы приемлем, то теперь яма стала глубже, и в итоге мы в еще большем минусе, чем были изначально.

Утекающее время плюс избыточная важность — комбо, которое сносит крышу и разъедает изнутри.

Артуру нужно было разобраться с формулой — и срочно. А он не мог. Физически не получалось.

В принципе, конечно, никто не обещал, что мы выиграем в этой битве. Нам просто так казалось, ведь надежда — чуть ли не главное из человеческих чувств. Оно заставляет нас жить, созидать, любить, продолжать род. Именно оно бесконечно толкает нас вперед, пусть даже мы и подозреваем, что кончатся наши сказки жирной точкой и долгой темнотой форзаца.

— Он не справится, — выдохнула я все-таки и закрыла лицо руками. Борис понимающе-горько усмехнулся, и даже кот, разочарованно мявкнув, отвернулся от Артура.

Тот будто почувствовал, что его маленькая армия окончательно сдалась. Эдинброг перестал колдовать и поднял голову, глядя на нас. Глаза у него были уставшие, будто не видящие. Пальцы легонько тряслись от перенапряжения.

— Как дела? — фальшиво улыбнулась я. — Выглядит неплохо!

— Да, вроде бы у тебя уже лучше выходит! — также неискренне поддакнул Борис.

— Мря! — распушив хвост, лицемерно одобрил Васька.

Артур кивнул, но ничего не сказал. Потом он поднялся к нам по ржавым скрипящим ступеням и долго смотрел сначала на Бориса, потом на меня. Мне стало неожиданно неуютно под его взглядом.

Как будто бы что-то изменилось.

— Здесь я сделал все, что мог, — сказал Эдинброг. — Пора выходить наружу.

Все что мог? Пора?!

В животе у меня болезненным жгутом свернулся страх. То, что мы видели, отнюдь не впечатляло. Я почувствовала, как дернулся кадык Бориса, сидевшего рядом. Мы с землянином невольно и ошарашенно переглянулись.

— Вы готовы? — спросил Артур, внимательно глядя на нас.

— Конечно! — ответили мы хором. И я добавила:

— Может, я все-таки смогу тебе помочь? Я твой фамильяр, как никак. Немного халявной силы желаешь, пс-с? — я подмигнула, пытаясь развеять атмосферу, но в итоге прозвучала как полная идиотка.