Эсквайр молил Бога, чтобы ей не взбрело в голову ворваться в кабинет и вцепиться в бедняжку миссис Росс. Так он думал, пока проходил через холл, через библиотеку и входил в кабинет. В любом случае разговор с красивой женщиной будет хорошим утешением.

Гостья выглядела очень привлекательно. Немного бледна, но это объяснимо. Селия Росс одевалась, как француженка. Ему всегда нравился черный цвет. Отличная фигура и красивые ноги. Он взял маленькую ручку в изысканной перчатке и крепко пожал ее.

– Что ж, – начал он разговор, – очень мило с вашей стороны.

– Мне просто нужно было вас увидеть. Вы считаете, я не должна была приходить в такое время?

– Вы знали, что это не так, еще до того, как сказали об этом.

Маленькая ручка стала высвобождаться из его руки.

– Я сделал вам больно? – обеспокоенно спросил эсквайр. – Я слишком груб с вами?

– Нет, что вы. Просто вы очень сильный, не так ли? Это из-за моего кольца.

– Я настаиваю на расследовании.

Эсквайр отогнул перчатку, потом снял ее.

– Взгляните! Красный след на вашем пальце. Так, и что нам с этим делать?

Раздался приглушенный смех. Джослин поцеловал каждый из ее пальчиков. «Ха! Ха! Мой мальчик!» – подумал мужчина и проводил даму к стулу.

– Мне очень приятно видеть вас, – вкрадчиво проговорил эсквайр. – Вам известно об этом, мадам?

– Неужели?

– Вам не кажется, что вы очень привлекательны?

– Что мне на это ответить?

– Вам это хорошо известно, так что ничего не нужно говорить. Ха! Ха! Ха!

– Раньше я уже слышала нечто подобное.

– Как часто? – промурлыкал эсквайр.

– Не имеет значения.

– Почему вы так соблазнительны?

– Такой уж меня создали.

– Маленькая дьяволица, – сказал Джослин и снова поцеловал ее руку. Он был очень взволнован. Все шло как надо.

– Ох, дорогой, – прошептала миссис Росс, – как вы побледнели!

– От страсти! – нежно произнес он.

– Не хотелось бы говорить, но я должна.

– Не смотрите на меня так, или мне придется поцеловать вас.

– Нет, прошу вас. Вы должны выслушать меня. Пожалуйста.

– Если я выслушаю, то рассчитываю получить награду.

– Мы это обсудим, – пообещала Селия.

– Обещаете?

– Да.

– Я слушаю, – возбужденно проговорил эсквайр.

– Это касается того ужасного происшествия. Во-первых, я хочу сказать абсолютно искренне, что вам не стоит меня бояться.

– Не стоит?

Джослин все еще держал ее руку, чуть разжав пальцы.

– Нет, – заверила она, – не стоит. Если вы просто будете мне доверять…

Она начала говорить. Джослин выслушал ее рассказ до конца. Но когда Селия закончила, он и не вспомнил про обещание.

III

Когда Аллейн попрощался с помощником комиссара и вернулся в офис, он встретил там Бейли.

– Итак, Бейли.

– Ну что ж, сэр. Томпсон проявил пленку мистера Басгейта. Кроме того, у него есть еще пара снимков леди.

Он разложил еще мокрые отпечатки на столе. На них была запечатлена миссис Росс в профиль на ступеньках гостиницы «Герб Джернигэма». А на другом снимке она была в анфас на тропинке. Найджел, видимо, делал снимки через открытое окно. Очевидно, Селия его не заметила. Ее голова была немного повернута, губа чуть выдавалась вперед, а уголки губ были опущены. Не самые лестные фотографии.

– Что-то в этом есть, верно? – спросил Аллейн.

Со своим привычным выражением упрямого неодобрения на лице сержант Бейли положил рядом с отпечатками карточку, на которой была двойная фотография. Острый профиль, тонкие губы, заостренный подбородок. А на снимке в анфас были запечатлены бесцветные волосы, зачесанные назад, как два крыла, с очень высокого лба.

Аллейн пробормотал:

– Сара Розен. Возраст тридцать три года. Глаза светло-голубые. Волосы: светлая блондинка. Со вкусом одета. Хорошая речь образованного человека. Обычно представляется вдовой. Задержана вместе с Клодом Смитом по подозрению в шантаже в тысяча девятьсот тридцать первом году. Впоследствии отпущена за недостатком улик. Клод получил десять лет, не так ли?

– Все верно, сэр. Они останавливались в отеле «Ритц» как брат и сестра.

– Помню. Как насчет отпечатков?

– Они достаточно четкие.

– Шантаж, – задумчиво проговорил Аллейн.

– Я посмотрел в деле. Она была замешана в этом, но следствию не удалось ничего найти против нее. Видимо, она сумела свалить всю вину на напарника.

– Да, она могла так поступить. Спасибо, Бейли. Если бы я узнал об этом немного раньше… Ох, ну ладно, не важно. Все совпадает.

– Что-нибудь еще, мистер Аллейн?

– Я иду к себе домой минут на тридцать. Если Фокс позвонит до моего возвращения, скажите, что я там. Машина должна выехать сейчас. Я прослежу за этим. Полагаю, нам лучше взять тюремную надзирательницу. Хорошо. Спасибо вам.

IV

Генри размышлял, что именно эта миссис Росс хотела рассказать его отцу. Он с негодованием наблюдал их все возрастающую симпатию друг к другу. «Как неприятно, – думал он, – видеть, как твой отец пытается соблазнить женщину». Когда Джослин говорил с миссис Росс, его громкий смех, манера отклоняться назад, беспрерывно кланяться и жестикулировать, особый блеск глаз и глупость диалога – все это расстраивало его сына. А что, если Джослин вздумает жениться на ней? Генри не имел особых возражений против миссис Росс, но сама мысль о ней как о мачехе вселяла в него ужас. Юноша искренне любил отца, и осознание, что тот выставляет себя дураком перед женщиной, было для него невыносимым. Мисс Прентис ушла к себе в комнату. Дины не было рядом, и Генри не знал, что делать.

С тревогой на душе он вошел в библиотеку, надеясь, что дверь в кабинет будет открыта. Но та была закрыта. Юноша мог слышать лишь женский шепот. Что, черт подери, миссис Росс могла говорить? Потом Генри услышал восклицание отца, в котором прозвучала настойчивость и страстность. Затем последовала долгая пауза.

«Боже праведный! – подумал Генри. – А что, если он сделал ей предложение?» В нетерпении он взял энциклопедию с полки, хлопнул стеклянной дверью шкафа и бросил книгу на стол.

Потом он услышал восклицание отца, и голоса стали более отдаленными. Джернигэм-старший и миссис Росс ушли в дальний угол кабинета.

Генри бросился в кресло, и его мысли снова заняла загадка этого преступления. Кого же подозревает полиция в попытке убить Элеонор Прентис? Кто, по их мнению, имел самые веские причины желать ей смерти? С чувством страха юноша подумал, что сам мог бы привести достаточно аргументов в пользу убийства этой женщины. Мог ли Аллейн подозревать его? Кого все-таки подозревал старший инспектор? Конечно же, не Дину, безусловно, не ее отца и не Джернигэма-старшего. Тогда, может быть, Темплетта? Или миссис Росс? Но если убийца именно доктор, то он все четко спланировал, так как настаивал на том, что Элеонор не должна играть на пианино. Наверняка Аллейн спрашивал у миссис Росс, говорил ли ей Темплетт о запрете для его кузины играть на пианино в тот вечер. А тирада Дины против Селии Росс означает ли, что она ее подозревает? Есть ли у полиции соображения по поводу того, кто мог подойти к инструменту, когда в ратуше собрались люди, и остаться незамеченным? История Глэдис Райт уже известна в Пен-Куко. Возможно, их последняя догадка крутилась вокруг того, что Элеонор Прентис сама каким-то образом повредила себе палец и установила ловушку для своей закадычной подруги. Или они согласились с версией пастора, что это была попытка преднамеренного убийства, превратившегося в самоубийство?