– Сам, – усмехнулся я. – Правда, подождать пришлось. Через кого-нибудь с громкой фамилией было б быстрее.

– И поэтому вы тянули с ответом? – улыбка Софьи стала лукавой.

– Я не тянул, – пожал я плечами. – Просто время у меня было. Да и сейчас есть.

Софья вздохнула и покачала головой.

Машина остановилась возле ступеней, ведущих к башне-небоскрёбу. Ярый вышел первым, осмотрелся, затем вышел Вадим. Он открыл мою дверь, я обошёл машину, и Мастер открыл вторую пассажирскую дверь.

Я помог Софье выйти, и под руку мы начали подниматься по высоким ступенькам.

– Помните, – указал я вниз, на середине подъёма, – тут княжич Астраханский пытался добиться вашего внимания.

– А добился спора с вами, который стоил ему корзинки арбузов.

– И арбузной плантации.

Мы заулыбались.

– У нас уже немало общих воспоминаний, – заметил я. – И надеюсь, в будущем их станет ещё больше.

– Я тоже, – тихо ответила Софья.

Возле парадного входа в ресторан нас встретила четвёрка охранников. И в отличие от прошлого раза мне даже не пришлось ничего говорить. Мужики с поклоном пропустили нас внутрь. А затем девушка-администратор провела нас через главный зал.

Остановились перед двустворчатыми дверьми, над которыми висела табличка «Белый зал». Администратор вопросительно посмотрела на меня.

– Софья Антоновна, добро пожаловать. Надеюсь то, что вы увидите там, вам понравится, – сказал я княжне, а затем кивнул администратору.

Она распахнула перед нами двери.

– Ух ты… – восторженно прошептала Софья.

В белоснежной комнате, обставленной белой с молочным оттенком мебелью, на стульях и свободных столиках стояли вязанные куклы. Вязаный оркестр, конюх с лошадкой, охотник, подстреливший утку, и ещё несколько персонажей. Некоторые из них держали живые розы – белые, голубые и алые.

Софья, как заворожённая, вошла в зал. Она брала в руки куклы, разглядывала ярлычки с клеймом мастеров.

– Признавайтесь, Аскольд Игоревич, – обернулась лучащаяся от счастья девушка. – Вы ограбили недавнюю выставку в Петрограде?

– Нет, просто связался с мастерами, контакты которых мне удалось найти, – улыбнулся я.

Я помог Софье снять верхнюю одежду, а она так и не смогла оторваться от кукол. Может, я перестарался?

– Скоро подадут горячее. Я взял на себя смелость заказать на нас двоих, – проговорил я, когда в зал заглянула официантка.

Только после этого Софья взяла себя в руки.

– Позвольте первой сказать тост, – воодушевлённо произнесла девушка, когда мы сели за сервированный для нас стол с закусками и напитками. – Я поднимаю этот бокал вина за вас, Аскольд Игоревич. За то, что не перестаёте меня удивлять. Спасибо, – счастливо улыбнулась она.

– Позвольте мне сразу сказать ответный, – тепло сказал я. – За вас, Софья Антоновна. За то, что сегодня рядом со мной самая прекрасная и несравненная девушка этого мира.

Она мило смутилась. Раздался звон хрусталя, и мы сделали по глотку терпкого напитка.

Затем мы пробовали разные блюда местной кухни. Полноценно ел я, а Софья клевала, как птичка, и восторженно повторяла, как ей понравился сюрприз. Среди кукол она нашла ту, которую сшила сама Лили Марвелъ – мелкого смешного карапуза и посадила его рядом с собой на стол.

– Скажите, Софья Антоновна, не желаете ли потанцевать?

– Желаю, Аскольд Игоревич, – задорно ответила она.

Я подал условный знак официантке, стоявшей возле дверей, ведущих в бытовые помещения. Та поклонилась и распахнулась створки, впуская музыкантов.

Поднявшись со стула, я поклонился Софье и молча протянул ладонь. Она вложила в неё свою прохладную ручку, я вывел её в центр зала, заиграла музыка…

И мы закружились в танце.

Мы молча отдались танцевальному влечению, и наши движения говорили сами за себя. Я чувствовал трепет, нежность и благодарность Софьи. И отвечал ей тем же.

– Благодарю за танец, – сказал я, когда музыка смолкла, и повёл Софью не к её стулу, а к тому, что стоял возле стены, окружённый двумя пышными букетами роз. Девушка удивилась, немного напряглась, но не задавая вопросов шла рядом со мной.

Одного взгляда хватило, чтобы вышколенная официантка тихо выпроводила музыкантов и сама скрылась за дверью, оставив нас двоих в зале наедине.

Софья заметила это, постаралась не подать виду, но чуть сбилась с шага. Даже Царице Лицея сложно скрыть волнение.

Я усадил девушку на стул и посмотрел ей в глаза сверху вниз. Она замерла, ожидая, что будет дальше.

Я же вспомнил дворцовую присказку моего дома:

«Наследный принц преклоняет колено лишь трижды в жизни. Когда выбирает будущую императрицу. Когда провожает в последний путь императора. Когда сам становится императором».

Улыбнувшись, я опустился на одно колено и достал из кармана бархатную коробочку.

Открыл её перед Софьей и достал золотое кольцо с большим лиловым камнем.

– Позволите вашу руку, Софья Антоновна? – спросил я, глядя в её удивлённые серые глаза.

Она протянула мне правую руку, я надел на безымянный палец идеально севшее кольцо, а затем произнёс:

– Софья Антонова Троекурова, окажите ли вы мне честь, после получения мной титула аристократа, стать моей женой и вместе со мной создать имперский боярский род?

– Имперский? – только одно слово и смогла пролепетать девушка спустя четыре секунды.

– Вы говорили, ваш отец готов отпустить вас из княжества. Я предлагаю нам вместе сразу сделать наш род максимально независимым.

– Это… рискованно, – ответила она.

– Мне кажется, вы не из робкого десятка, – по-прежнему стоя на одном колене, проговорил я и улыбнулся.

Шесть секунд мы, будто две мраморные скульптуры, неотрывно смотрели друг другу в глаза.

Затем Софья усмехнулась.

– Хватило же вам наглости переиначить под себя щедрое предложение княжеского рода, – в её голосе слышалось восхищение.

– Если бы я покорно принял ваше предложение, я бы не был достоин вас, – спокойно ответил я.

Да, Софья видит во мне равного партнёра, а не подчинённого.

– Прошу вас, встаньте, Аскольд Игоревич, – твёрдо сказала она.

Я молча поднялся на ноги, Софья встала со стула. Мы стояли друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза.

Теперь её ход.

Девушка неуверенно потянулась ко мне головой. Не прямо, а чуть по диагонали.

И чмокнула меня в щеку.