— Ты меня извини, если что, — сказала Карен. — Я тебя не отвлекаю от важных дел?

— Нет, что ты. Я всегда рад твоим звонкам. Ты же знаешь.

Но всякий раз как они говорили по спутниковому телефону, у Майкла душа в пятки уходила. Маловероятно, что она и теперь звонит, чтобы сообщить какую-то хорошую новость.

— Что случилось?

Он ногой закрыл дверь радиорубки и устроился на компьютерном стуле без подлокотников.

— Я просто решила сообщить, что Крисси покидает госпиталь, поэтому звонить туда больше не имеет смысла.

В первое мгновение Майкл воодушевился — неужели Кристин возвращается домой? — но торжества в голосе Карен как-то не ощущалось, и он уточнил:

— А куда ее переводят?

— Домой.

Майкл растерялся. Кристин отправляют домой, это ведь добрый знак?

— Врачи решили, что состояние улучшилось настолько, что ее можно выписывать?

— Нет-нет. Это отец так решил.

Кто бы сомневался! Чтобы мистер Нельсон прислушивался к мнению каких-то там профессиональных врачей…

— Он считает, что врачи делают для нее недостаточно — как в плане ухода, так и стимуляции мозговой активности, — поэтому решил нанять своих людей, которые будут находиться у нас в доме. При этом он сможет контролировать все их действия.

— А дилерским центром кто будет управлять?

— Понятия не имею. Он за своей гениальной идеей вообще ничего не видит, а мы вынуждены терпеть.

Реакция членов семьи оказалась вполне ожидаемой; Кристин была единственной, кто мог заявить решительный протест отцу. Хотя Майкл ни на секунду не сомневался в любви мистера Нельсона к дочери, его поведение он расценивал как последнюю возможность навязать Кристин свою волю, которой она наконец-то не сможет воспротивиться.

— И когда это произойдет?

— Завтра. Но подготовка к переводу велась всю прошлую неделю. Устанавливали медицинскую койку, систему вентиляции, договаривались с медсестрами, которые будут дежурить возле нее круглые сутки.

— Значит, она возвращается в свою старую комнату… — задумчиво произнес Майкл, почесывая левое плечо. — Это могло бы помочь.

— Вообще-то ее старая комната этажом выше. Думаю, тебе об этом излишне напоминать, — сказала она с саркастичным смешком. — Затаскивать оборудование наверх трудно, поэтому мы перестроили под палату семейную комнату.

— Вот оно что? Логично…

В трубке раздался электрический треск, и связь оборвалась.

Майкл попытался осмыслить новость. Как относиться к затее мистера Нельсона: как к разумному шагу или безрассудству? Неужели родители и сестра всерьез рассчитывают, что в домашних условиях можно обеспечить выздоровление Кристин, пусть и под круглосуточным наблюдением медсестер?

Выздоровление, которое, по словам врачей, невозможно.

Бог свидетель, Майкл пытался убедить себя в его возможности. В течение долгой холодной ночи в Каскадных горах и большей части следующего дня он заставлял себя мыслить исключительно оптимистично. Майкл внушал себе, что Кристин очнется и выздоровеет; надо лишь спустить ее со скалы.

В то утро он с рассветом выполз из спального мешка, в котором провел вместе с ней всю ночь, и первым делом хорошенько растер себе закоченевшие руки и ноги. На бедре у него образовался большой пурпурный синяк от карабина, на котором он пролежал несколько часов, а левое плечо по-прежнему ныло. Он развернул энергетический батончик и жадно проглотил. Вскоре в светлеющем небе Майкл услышал жужжание небольшого самолета, пролетающего прямо над головой. Он отчаянно махал руками, кричал и даже дул в свисток, но увы — самолет не качнул крыльями, давая понять, что людей заметили, и, конечно же, не развернулся. Когда он скрылся на западе, снова наступила тишина, нарушаемая лишь щебетанием птиц да тихим завыванием ветра.

На крик и свистки Кристин не реагировала. Майкл проверил ей пульс и ритм дыхания. Оно было затрудненное, однако равномерное. Перед ним маячили две альтернативы: оставаться на месте, надеясь, что поблизости появятся какие-нибудь скалолазы, либо попытаться спустить Кристин со скалы собственными силами. Он оглядел горизонт — наползали тучи. Если они принесут с собой дождь или туман, альпинисты восходить на гору не станут. Что ж, придется все делать самому с помощью сложной системы веревок и кустарно изготовленных блоков. По его прикидкам, Кристин можно было спускать за раз ярдов на десять — пятнадцать, затем снижаться самому, перезакреплять веревки и повторять процесс заново. Если получится спуститься, велик шанс встретить в лесу случайных туристов, а если он доберется до Большого озера, то звуки свистка смогут привлечь внимание какой-нибудь лодки. Разумеется, если направление ветра будет благоприятным.

Он собрал все уцелевшие вещи и приступил к разработке плана. Футах в двадцати пяти — тридцати под ними находилась еще одна полка, не шире гладильной доски. Прикинув, Майкл пришел к выводу, что спустить на нее Кристин вполне реально. Голова и шея девушки требовали особого внимания, но он, хоть убей, не мог придумать, как их зафиксировать — под руками не было ничего жесткого. Значит, придется рискнуть.

Чтобы соорудить систему веревок и закрепить в них обмякшее тело Кристин, потребовался битый час, и еще один ушел на то, чтобы спуститься на узкую полку. Уже сейчас одежда Майкла была насквозь пропитана потом, а тело с ног до головы покрывали ссадины и синяки. Он уселся на выступ, одной рукой удерживая Кристин за ногу, а другой извлек флягу и высосал из нее последние капли воды. Сверху на их ненадежное пристанище осыпалось несколько камешков, потревоженных во время спуска.

Как бы ему хотелось, чтобы Кристин проявила хоть малейшие признаки сознания, поговорила бы с ним хоть несколько секунд!

А темные тучи между тем сгущались.

Майкл посмотрел вниз, на макушки сосен и водную гладь Большого озера, и понял, что план не сработает. Спуск занимал слишком много времени, а оставлять Кристин в горах еще на одну ночь нельзя. И он решил идти ва-банк. Сбросив до последней мелочи всю ненужную оснастку и раздевшись до шортов и футболки, Майкл закрепил Кристин у себя на спине — ее руки безвольно повисли вдоль тела, а голова в разбитом желтом шлеме свалилась ему на плечо — и начал спускаться. Теперь он либо доберется до леса у подножия горы, либо они погибнут оба, сорвавшись с невообразимой высоты.

В течение всего пути он с ней разговаривал. «Держись крепче, — шептал Майкл. — Мне надо найти опору для ног… Кажется, у меня плечо снова начинает выходить из сустава, но ты не беспокойся». Один раз даже пошутил: «Как насчет большого бифштекса в „Пондерозе“? Чур, ты платишь!» Голова Кристин безжизненно раскачивалась у него на плече, и иногда на шее он ощущал теплое дуновение ее дыхания. Этого было достаточно, чтобы вселить уверенность в собственных силах — Кристин с ним, жива, и они, так или иначе, выберутся из передряги. К полудню грозовые тучи заволокли небо целиком, но дождь все не шел. С неба упало лишь несколько капель. Зато воздух затянулся легким туманом, и его приятная прохлада оказалась весьма кстати. «Боже, пожалуйста, сделай одно одолжение — попридержи дождь до тех пор, пока я не спущусь с этой проклятой горы», — молил Майкл.