совершенно понятно. Поиски покупателя коляски. Заявление о втором выстреле. Она, кстати, пояснила, что имеет в виду?

Канц сокрушенно покачал головой.

– Нет. Она обещала рассказать, когда проверит все до конца и будет совершенно уверена в своей версии.

На лицах старших офицеров появилось выражение разочарования.

– Вам следовало проявить большую настойчивость, лейтенант, – сказал полковник Лейн и, заметив облачко, пробежавшее по лицу молодого сотрудника, пояснил: – Вы, конечно, правы, что оказали помощь госпоже Шварц, но следовало настоять, чтобы и она раскрыла вам свои карты.

– Я не хотел настаивать, господин полковник, – упрямо сказал лейтенант, и на его лице появилось обиженное выражение. – Чтобы госпожа Шварц не решила, что мне чрезвычайно интересна ее версия.

– Может быть, вы правы, – задумчиво кивнул полковник Лейн.

– Тем более что замысел госпожи Шварц совершенно понятен, – усмехнулся Рафи Битон.

Все сидящие за столом обернулись к нему. На лице капитана Битона блуждала загадочная улыбка человека, который все понимает и которого нелегко обмануть.

– Что тут непонятного? – всеобщее внимание нисколько не смутило капитана. – Дана Шварц говорит о еще одном выстреле, который якобы был и которого якобы никто не слышал. При этом она пытается выяснить, кто приобрел инвалидную коляску за час до убийства. Значит, она строит примерно такую версию. Инвалид в коляске вовсе не инвалид, а наемный убийца. Он специально поднял шум, чтобы у его сообщника был повод вывезти его из зала. Дальше госпожа Шварц заявит, что, когда инвалида вывозили из зала, коляска проехала в двух метрах от Голованова, сидящего в последнем ряду. В этот момент инвалид-убийца выстрелил в журналиста из пистолета с глушителем. Это и был первый выстрел, которого никто из присутствующих в зале не слышал. После того как сообщник вывез инвалида-убийцу из зала, второй сообщник, оставшийся в зале, включил аудиозапись звука выстрела. Это и был второй выстрел, который слышали все…

– Ерунда! – перебил капитана майор Ригер. – Если госпожа Шварц выступит с такой версией в суде, это станет самым страшным профессиональным провалом за всю ее карьеру. – Моше Ригер выставил перед собой руку и начал загибать пальцы. – Во-первых, ни один глушитель не делает выстрел беззвучным. Это только в кино пистолет еле слышно кашляет. В жизни все не так. Глушитель, конечно, снижает уровень звука при выстреле. И снижает существенно. Но выстрел все равно слышен. Это я тебе говорю как специалист по оружию.

– Она заявит, что в зале шел фильм! – возразил Рафи Битон. – Кроме того, инвалид довольно громко разговаривал. Возможно, для того, чтобы заглушить звук выстрела.

– В закрытом зале кинотеатра ни звуки фильма, ни громкий разговор не заглушат звука выстрела, – уверенно заявил Моше Ригер и улыбнулся снисходительно и коварно. – Если дело дойдет до этого, мы проведем эксперимент. Выстрелим из пистолета с глушителем прямо в зале суда, и от версии госпожи Шварц не останется даже воспоминаний.

– Это серьезный аргумент, – кивнул полковник Лейн.

– Но это еще не все. – Моше Ригер загнул еще один палец. – Во-вторых, мне неизвестно о существовании глушителя для пистолета калибра 2,7 миллиметра. Kolibri – единственный в мире пистолет такого калибра. Ни одной компании не выгодно производить глушители для одного вида пистолета.

– И это тоже серьезно. – Полковник Лейн взглянул на Рафи Битона. Тот не собирался сдаваться.

– Это серьезно, – согласился он, – но не убийственно. Сделать глушитель для пистолета любого калибра может какой-нибудь народный умелец. Тем более если это делалось по заказу господина Михайлова, который мог щедро заплатить за такую работу.

Моше Ригер продолжал улыбаться. Но полковник Лейн повернулся к капитану Битону.

– То есть ты хочешь сказать, что госпожа Шварц пытается построить примерно такую версию. Неизвестный нам человек, прикинувшийся инвалидом, застрелил Антона Голованова из пистолета с глушителем. Затем этот человек снял глушитель и выбросил пистолет под кресла…

– Пока сообщник вез его к выходу из зала, – кивнул Рафи Битон.

– Другой сообщник имитировал выстрел после того, как убийцу вывезли из зала. Так?

Полковник смотрел на Рафи Битона тяжелым немигающим взглядом. Тот помедлил и кивнул.

– Думаю, она выдвинет примерно такую версию.

Полковник Лейн переглянулся с Моше Ригером. Тот покачал головой.

– Я остаюсь при своем мнении. Выстрел из пистолета с глушителем в закрытом помещении слышен достаточно отчетливо.

Рафи Битон попытался возразить, но полковник жестом приказал ему молчать.

– Оставим в стороне звук выстрела, – сказал он, упрямо наклонив голову к столу. – Но зачем такие сложности? Для чего убийце садиться в инвалидную коляску? Зачем вообще нужен кричащий и привлекающий к себе внимание инвалид? Предположим, Михайлов решил нанять киллера. Предположим, есть какая-то причина, по которой Голованова нужно застрелить именно в зале кинотеатра. Пришел бы в зал убийца. После начала сеанса просто прошел бы мимо журналиста, выстрелил в него из пистолета с глушителем и вышел из зала. Из более серьезного пистолета с заводским проверенным глушителем. А не из самоделки какого-то умельца. И унес бы пистолет с собой. И все. Никто из зрителей не смог бы даже описать этого человека. Но убийца почему-то покупает коляску. Хотя это улика и его запоминает продавец. Садится в коляску, кричит, привлекая к себе внимание, берет сопровождающего, хотя это – свидетель.

Полковник обвел взглядом сидящих за столом. Ригер кивнул в знак согласия. Битон помедлил и тоже кивнул.

– Но и это еще не все, – продолжил полковник. – Согласно протоколам допросов зрителей, все они заявили о запахе пороха, который появился в зале после выстрела. Но Рафи нам сказал, что настоящим выстрелом был первый, тот, который никто не слышал. А вот второй – вообще не был выстрелом, а только имитацией, звуком. Но запах пороха появился после звука, а не после реального выстрела. Как это можно объяснить?

Полковник пробарабанил пальцами по столу бравурный марш. Никто из офицеров не произнес ни слова.

– Так я и думал. Объяснить это нельзя, – подвел итог полковник Лейн.

– Нельзя, – согласился Рафи Битон, поникая головой.

– А значит, вся эта версия несостоятельна, – сказал Моше Ригер. – Никакого второго выстрела не было. Был один-единственный выстрел, которым и был убит русский журналист. А если госпожа Шварц намерена отстаивать в суде версию второго выстрела, она этот процесс проиграет.

Ригер взглянул на полковника Лейна. Тот явно не разделял оптимизма своего подчиненного.

– Вас что-то смущает, господин полковник? – спросил Моше Ригер.

Габриэль Лейн неопределенно пожал плечами.

– Смущает. Моя бывшая жена. Если она что-то задумала, то не отступит. Варианты она считает не хуже нас с вами. И все, о чем мы говорили, она, конечно, учла. Боюсь, она готовит нам какой-то неприятный сюрприз. Хотелось бы понимать какой.

– Она готовит сюрприз