– Вам просто не повезло, – продолжаля. – Митяев решил поймать крысу, нашел меня, а я случайно взял сотовыйКапустиной, услышал не предназначенный для чужих ушей разговор и сталсвидетелем передачи гонорара.

– Это не она ходила в кафе, – прошепталаЛеся, – похожая тетка была… вернее, загримировался кто-то под Натку!

Я постарался сохранить невозмутимое выражениелица. В «Часе пик» работают талантливые актрисы, правда, Олеся заслужила лишьтроечку, а вот Наташа и Светик просто молодцы. Обе, практически загнанные вугол, с самым невинными лицами отрицали очевидное и почти ввели меня взаблуждение. Внезапно я начал злиться на Лесю и решил побыстрей покончить сразговором.

– Когда Капустину позвали в кабинет, ты ивпрямь подслушивала под дверью, живо сообразила, как действовать, и принесла нету видеокассету.

– Ты о чем? – прошептала Леся.

– Ты ведь знаешь о системе наблюдения, так?

– Ну да!

– И Наташе сообщила о ней!

После секундного колебания Леся кивнула.

– Ничего плохого я не совершила, мы… э… ну…

– Подруги!

– Нет! Просто… я… помогла… а…

– Из добрых побуждений.

– Верно! – с огромным облегчениемподтвердила секретарша.

Я не выдержал и рассмеялся.

– Хватит, милая. Ты принесла запись за другойдень. Наташа, очевидно, не первый раз затаскивала Федора в сортир, а он, дуракв прямом смысле этого слова, плохо соображает и не помнит, чего, когда и с кембыло. Да и Капустина очень хитро с ним разговаривала, сказала: «Давайпризнаемся, мы же ходим в туалет?» – «Да», – ответил глуповатый парень.Наташа во время разговора ни разу не уточнила время, не сказала слово«сегодня», а тут ты с записью, и все попались на крючок. Но ты допустилаошибку.

– Какую? – пролепетала секретарь.

– В день, когда мы с Митяевым допрашивалиКапустину, последняя была одета в джинсы, а на пленке девушка задиралаюбку, – выложил я козырную карту.

Олеся ойкнула и прижала руки ко рту.

– Сергей не заметил нестыковки, да и я несразу сообразил, и теперь у тебя есть шанс выйти сухой из воды, – пообещаля. – Капустина мертва, она никому ничего не расскажет, ты уволишься сработы и сохранишь тем самым физическое здоровье. Правда, я не уверен, чтоМитяев, узнав истину и подсчитав понесенные из-за вас убытки, спокойно тебяотпустит. Удирать тебе надо прямо сейчас или завтра. Я промолчу, ничего несообщу главному редактору в течение трех дней, если, конечно, ты дашь мнекоординаты Светика.

Леся вскочила и приказала:

– Посиди тут!

– Сумку оставь, – велел я, наученныйобщением со Светиком.

– Я в кадры, – нервно воскликнуласекретарша, – скоро вернусь.

Но мне пришлось ждать более сорока минут, покаЛеся вернулась и, протянув мне папку, забубнила:

– Глупости вы наболтали ужасные, а это все проСветика. Знаете, почему я помочь вам решила?

– Очевидно, я понравился тебе.

– Именно так, – с вызовом воскликнулаОлеся.

Держа под мышкой папку, я зашел в буфет и взялбольшую чашку кофе. Сегодня слишком солнечная для весенней Москвы погодаиспортилась. Дождя пока не было, но небо хмурилось тучами, и моя голованемедленно среагировала на изменившееся атмосферное давление – в вискахзаработали острые молоточки. Не торопясь я выпил слишком сладкий кофе, потом,подумав, взял еще чашечку и булку. Выпечка оказалась неожиданно свежей,наверное, мужику неудобно признаваться в подобных пристрастиях, но я люблюплюшки с джемом или изюмом.

– Вот ты где, – прозвучал запыхавшийсяголосок.

Я поднял голову. Мне кокетливо улыбалась Леся.

– Письмо забыл, – сказала она, –вот, держи.

Я машинально взял поданный листок и развернулего. «Плиз, помоги мне, надо поговорить, не здесь, срочно, вечером. Меня хотятубить», – прочел я.

Я поднял глаза на Лесю, секретарша быстроподнесла палец к губам и тихо предложила:

– Давай сходим поужинать? Сегодня, в семь!

– Хорошо, – согласился я, – где?

– В «Каторге», – быстро ответила Леся и,не дав мне возможности отреагировать, убежала.

Я еще раз прочитал записку, ощутил неприятноебеспокойство, спустился во двор, сел в машину и раскрыл папку. Нашел там копиюлистка по учету кадров, содержавшего самые традиционные сведения. РогожинаСветлана Иосифовна, проживает на улице Олеко Дундича. Мать – Анна Валерьевна,отец Иосиф Петрович. Оба родителя скончались. Образование – высшее, институтэкономического менджемента.

На первый взгляд ничего особенного, одинокаямолодая москвичка, которая пытается выплыть из моря беззвестности и житейскихбед.

Я завел «Бентли» и поехал в сторону Кунцева.

Светик жила в обычной пятиэтажке; во дворе,радуясь хоть и не солнечной, но теплой погоде, играли дети. Я нашел нужныйподъезд, поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Без всяких вопросов онараспахнулась, на пороге стоял парень в спортивном костюме.

– Вам кого? – вполне вежливо спросил он.

Юноша не был пьян, я обрадовался и ответил:

– Позовите, пожалуйста, Светлану.

– Здесь такая не живет, – прозвучало вответ.

– Мне нужна Рогожина Светлана Иосифовна.

– Такой здесь нет. Я Крюков Олег, –представился парень.

– А кем вам приходится Светлана?

– Впервые слышу о такой женщине, – безвсяких признаков агрессии ответил Олег.

– Вот странность, – воскликнул я, –мне назвали этот адрес.

– Наверное, ошиблись.

– Простите, пожалуйста.

– Ничего.

– А вы давно здесь живете?

– Третий год.

– Извините за бесцеремонный вопрос, какимобразом вы получили квартиру?

Олег засмеялся:

– Просто мне повезло. Моя мама в больницеработала, и ей одна одинокая женщина за уход эту жилплощадь оставила.

– А как звали щедрую больную?

Юноша пожал плечами.

– Забыл. Давно же дело было, целых три годапрошло.

Я кивнул, когда тебе двадцать лет, тридцатьшесть месяцев кажутся вечностью.

– Можно поговорить с вашей матушкой?