Оружие.

Его пропуск в новый мир.

Он не планировал убивать выживальщиков, но, опустошая первый тайник, понял, что старик точно узнает, кто украл его запасы. От досады он разозлился: план оказался недостаточно продуман. Учителя и друзья всегда ругали его, утверждая, что он не может заглядывать в будущее даже на два часа вперед и должен научиться лучше планировать.

Впрочем, решить проблему выживальщиков оказалось несложно. Одним выстрелом. Вышло довольно легко. Он знал, что ему придется снова запачкать руки, чтобы забрать стволы у остальных и не оставить следов. Во второй раз все прошло не так, как ожидалось, хотя он никогда не испытывал такого прилива адреналина, как после боя с Джефферсоном Биггсом.

Он чувствовал себя непобедимым.

Прилив адреналина повторился с Андерсом Бибом, но затем он услышал шум машины снаружи. Взбешенный тем, что его прервали, он бросил оружие.

А теперь это уже не имело значения. Федералы забрали его стволы. Весь тяжелый труд…

Мерси пожалеет, что вмешалась. Он постучал пальцами по рулю, вспоминая ночь пятнадцатилетней давности. Тогда он не получил того, чего по-настоящему хотел. Он подумал об украденном оружии, и лицо его исказилось от гнева.

Пожалуй, время пришло. Он заслужил эту награду.

Трумэн настоял на немедленном отъезде. Мерси согласилась, включила сигнализацию, заперла дом и подвезла Дейли до его стоящего в кювете автомобиля. Затем у них завязался небольшой спор, что делать дальше. Мерси хотела, чтобы они разъехались по домам, однако полицейский уперся, настаивая, что разговор еще не закончен.

– Я не собираюсь ждать до завтра, чтобы ты сделала вид, словно ничего не произошло и избегала меня. – Он выдержал ее взгляд.

Именно так Килпатрик и собиралась поступить.

Он ввел свой адрес в ее GPS-навигатор и поехал за ней.

Мерси удивилась, остановившись перед крошечным новеньким домиком, – такими же, совершенно одинаковыми, была заставлена вся улица. Никаких признаков, что в доме живет Трумэн Дейли. Килпатрик ожидала чего-то более мужественного и сурового, а не самого обычного типового домика.

– Я его арендую, – ответил на вопрос Трумэн. – Посчитал, что так безопасней, чем покупать.

Он думал, что работа начальником полиции может не заладиться?

Дейли велел ей подождать в гостиной: ему надо быстро обойти дом и осмотреть маленький огороженный двор. Пока Мерси ждала, в комнату вошла великолепная черная кошка, запрыгнула на подлокотник дивана и уставилась на гостью. Ее золотистые глаза сверлили Мерси, а кончик хвоста дергался: она ждала объяснений.

Когда полицейский вернулся, кошка уже лежала у Килпатрик на коленях и выглядела чрезвычайно довольной. Трумэн приподнял бровь.

– Это Саймон.

– Это же кошка, а не кот.

– Знаю. Я разрешил соседскому ребенку дать ей имя. Она появилась примерно через неделю после моего переезда сюда. Хозяев не нашлось, так что я позволил ей остаться.

Рассматривающие Мерси золотистые глаза медленно моргнули. Это он так думает. Конечно, именно кошка выбрала себе место жительства.

– Я выпью пива. А тебе что налить? – спросил хозяин дома.

– Я не пью.

– А я уверен, что пьешь, – Трумэн посмотрел на нее в упор.

– Водку с апельсиновым соком, – призналась Килпатрик. Ей не помешал бы витамин С, да и не хотелось спорить. В ближайший час и так придется нелегко.

Дейли взял стул, стоящий у обеденного стола, поставил перед гостьей и протянул ей напиток. Затем со вздохом уселся сам и сделал большой глоток пива. Цитрусовый запах заполонил пространство между ними и защекотал Мерси нос.

Усталость проникла в каждую ее мышцу и в мозг. Она отпила крошечный глоток. Напиток оказался некрепким. Каковы бы ни были намерения Трумэна, он явно не ставил целью напоить ее, чтобы она все ему выложила. Его карие глаза смотрели на Мерси поверх бокала, и в животе у нее зашевелилось беспокойство. Чего он хочет?

– У меня два вопроса, – тихо произнес полицейский. – Во-первых, почему ты думаешь, что кто-то станет следить за тобой? Во-вторых, что же такое случилось пятнадцать лет назад, из-за чего ты уехала из города? Я уже проверил: нет никаких полицейских отчетов того времени, касающихся твоих родственников. В том году мало что произошло, если не считать убийств Дженнифер Сандерс и Гвен Варгас. Но ты уже упоминала, что они были подругами твоей сестры, а не твоими.

Мерси кивнула и сделала еще один крошечный глоток.

– Мне кажется, и первое, и второе – не твое дело.

Я ничего ему не расскажу.

Его глаза прищурились.

– Мое, если это отрицательно влияет на твою работоспособность в рамках расследования, – а у меня сложилось именно такое впечатление. Ты явно не высыпаешься. Постоянно отвлекаешься. И, по-моему, тратишь больше времени на то, чтобы избегать горожан, чем на само расследование.

Мерси дернулась. Саймон спрыгнула с ее колен и, скрежеща по паркету когтями, выбежала из комнаты.

– Я очень серьезно отношусь к расследованию! Я не бездельничаю! Я делаю все, что в моих силах.

Ярость застилала ей взор. Как он смеет?

– Кто сегодня нашел стволы?

– Мы.

– Чушь. Я заползла в тайник на животе после того, как привела тебя в пещеру. Если кто-то и скомпрометирован в расследовании, так это ты, думающий только о своем дяде. Ты же знаешь, что помимо него есть еще три жертвы, – отрезала Килпатрик. На самом деле Трумэн уделял своему дяде не слишком много внимания, но раз уж он решил ужалить ее, то получит ответный удар. – Разгуливаешь по городу с таким видом, будто ты единственный, кто хочет правосудия, хотя мы все надрываем свои задницы.

Трумэн сидел очень тихо. Она нашла его уязвимое место.

– Я не участвую в каком-то благородном крестовом походе за справедливость, – ответил он. – Я хочу отомстить за дядю. Кто-то полагает, что он умнее меня, и я собираюсь доказать, что он ошибается. Очень сильно ошибается.

Полная бесстрастность его тона встревожила Мерси. То ли Трумэн Дейли полностью контролировал себя, то ли готов сорваться в любую секунду. Килпатрик не знала, какой вариант верный.

– Мы оба хотим одного и того же, – заметила она.

– В таком случае тебе нужно во всем признаться. Что-то нависло над твоей головой. Я вижу проявления этого нечто, когда ты сталкиваешься с людьми из своей прошлой жизни. Но не с каждым человеком – только с некоторыми. Почему тебя так раздражает Джосайя Бевинс?

– Давняя неприязнь. Наши семьи враждовали.

– Поясни.

Она пожала плечами:

– Отец говорил, что Джосайя застрелил одну из наших коров.