— Катя?? Она-то что делает здесь?! И кто это с ней?..

За столом с Катериной Михайловной Дображанской сидел неизвестный им солидного вида бородач.

Чуб с сомнением скривилась:

— Как думаешь, Катя нас хоть покормит?

— И вы тут, в маскараде? — не особо удивилась их появлению Катерина Михайловна — г-жа Дображанская редко теряла самообладание. Выражение лица у старшей из Трех Киевиц было царственным, пальцы в темных перчатках — тяжелыми от драгоценных колец, а огромная, заполненная перьями и розами широкополая шляпа, которая должна была казаться каноном безвкусицы, — подло шла Кате, ибо, воистину, все к лицу подлецу! — А у меня тут небольшой мастер-класс по бизнес-пиару… Это мои помощницы, Дарья и Анна, — представила она их сидевшему рядом мужчине с ухоженной бородой и подкрученными кончиками усов. — Не смотрите на их затрапезный наряд, они весьма и весьма полезны.

— Понимаю, — ответил солидный бородач, облаченный в безукоризненную тройку с непременной золотой цепью для часов и элегантное летнее пальто. — Тоже действуете через низы… похвально, похвально. — На вид ему было лет сорок или немногим более. — Ну, милые барышни, глядите и учитесь… — бородатый господин взял свои цепные часы и щелкнул крышкой золотого брегета, — минут через пять начнется полезнейшее представление!

— А можно пока что-то съесть? Ну, хоть бутерброд с колбасой, — проканючила Чуб, изучая бородача подозрительным взглядом. Он вроде совсем не походил на рисунок Врубеля, но, с другой стороны, с 1885-го прошло много лет.

Катерина досадливо дернула ртом и одним движением руки отдала распоряжение стоящему поодаль официанту.

— А пока прошу вас, Катерина Михайловна, — бородатый господин положил на столик разноцветный и плотный рекламный листок, расхваливающий какое-то винно-водочное изделие — вытянутую, как башня, бутылку-конус с надписью на этикете «Рябиновая».

ИМЕЙТЕ В ВИДУ, что колоссальный успех и повсеместное распространение ея обязаны помимо вкусовых качеств превосходному действию на желудок рябины, ускоряющей пищеварительные процессы.

НЕ ЗАБУДЬТЕ ЖЕ 6 рюмок Несравненной рябиновой Шустова при каждом завтраке, обеде и ужине: Вы получите одновременно и удовольствие, и пользу.

— Фирменный напиток нашего торгового дома «Рябина на коньяке». Последнее слово водочного производства! Обратите внимание на своеобразную форму бутылки, — представил питье господин.

— Я уже обратила, — Акнир снова изъяла из сумочки украденный у Мистрисс набросок, развернула и положила на стол, сравнивая конус «Рябиновой» с конусообразным предметом, окрещенным Дашей массонской пирамидкой. Если бородатый господин был ничуть не похож на бородача с рисунка, то вытянутая узкая бутылка с особенным узором внизу несомненно послужила натурщицей Врубелю. — Значит, Рябиновка? — повторила ведьма.

«Рябиновка, кровь Бабо́в…» — пронеслось в памяти Даши.

Рябиновка, которой потчевала их миссис Фей Эббот, наверняка и была той самой первой отмычкой к Проваллю!

— Семейный рецепт, — охотно похвастал господин. — Еще дед мой, Леонтий Архипович, был травником, любил ягоды, травки, коренья настаивать на хлебном вине.

— Тогда все понятно, — кивнула ведьма.

— С его и Божьей помощью отец и стал автором более ста восьмидесяти патентов настоек. Позволите? — господин взял рисунок из рук Акнирам. — Любопытно… как точно, однако, передана ночь.

— Ночь? — Чуб еще раз заценила рисунок с двумя мужиками (лежащим и молящим) и вновь заподозрила бородача в неприкрытой голубизне. — А вас, прошу прощения, как величать?

— Простите, не представился, Николай Николаевич Шустов.

— Купец I гильдии, фабрикант, виноторговец, необыкновенна личность. На данный момент имеет заводы в Кишиневе, Ереване и тут, в Одессе… — аттестовала его Катя с таким видом, будто только что приобрела купца вместе с заводами в личную собственность и теперь искала для него подходящее парадное место на выставке личных достижений. — Лучший рекламщик Серебряного века! Это наш, особый язык, — пояснила господину она. — Я истинная поклонница вашего делового таланта. Одно ваше решение анонимно представить ваш коньяк на парижской выставке… Верно ли, что когда он получил Гран-при, французы со скрежетом зубовным вынуждены были впервые позволить иностранному продукту взять название «коньяк»?

— Вот именно, вынуждены, милейшая Катерина Михайловна! Знали бы французики, что коньячок наш, как казачок — засланный, из нашей сторонушки, ни за что бы не дали нам приз! — довольно засмеялся господин Шустов. — «Никогда не ждите, что вас оценят другие — перво-наперво, цените себя сами!» — таков мой девиз. Мой отец, основатель торгового дома «Шустов и сыновья», всегда говорил: «Покупатель нам не друг, он слуга и хозяин. Как слугу, мы должны научить его покупать то, что выгодно нам, а как хозяина, должны научить требовать в магазинах, чтобы им продали то, что нам выгодно!»

— О, как это верно! — гортанно пропела Катерина.

Эти двое говорили о бизнесе с таким завороженно-влюбленным видом, с каким обычные пары воспевают луну и романтический шелест волн. И жаркий, недвусмысленный взгляд купца I гильдии, обращенный на красавицу Катю, заставил Землепотрясную Дашу перечеркнуть свои гей-подозрения. Мечты купца, его желания, намерения были написанны нынче прямо у него на лице, во всяком случае, на неприкрытой бородой его части.

— Так вы тот самый Шустов? — сказала она. — А я вас пила… ну не совсем вас, коньяк. Мне даже понравилось… теперь понимаю, отчего. Коньячишко, небось, тоже дед-травник варганил? — Чуб подмигнула.

— А вы премилая девушка, — Шустов-не-коньяк вскользь потрепал Дашу по круглой щеке и сразу забыл о ее округлостях, поглощенный несравненной Катериной Михайловной.

— Тот самый! — засвидетельствовала Катя, старательно делая пометки в большой записной книжечке и не забывая ласкать взором купца I гильдии. — И я имею намерение поддержать национальный продукт, так сказать, из чувства патриотизма. «Рябиновка» — это прекрасно! Хорошо бы еще запустить в производство «Калиновку», ведь калина — символ нашей земли.

Чуб из любопытства извернулась, заглядывая в Катину книжицу, посмотреть, что она пишет, и изумленно приподняла правую бровь:

— Ну ты, Катя, даешь во-още!..

Но что и кому дает Катерина, осталось невыясненным — и даже сама Даша забыла, что хотела сказать — слишком заговорщицким тоном их прервал господин-не-коньяк:

— Дамы, прошу-с полнейшего вашего внимания… сейчас вы увидите отменный образчик помянутой мной науки, которую следует преподавать не только покупателям, но и хозяевам винных лавок, трактиров и прочих питейных заведений. С помощью таких вот штук мой отец и создал имя отменной шустовской водке. Теперь дело за коньяком!