— Замолчи! — процедила Иция,

Из чащи, со стороны, куда тащили туши, показалось…

Сперва Хаджар подумал, что это оживший ледниковый валун. Четыре, может пять метров в холке, покрытый зеленым мхом с серой, окаменевшей кожей.

Он действительно походил на валун.

Старый кабан.

Его хвост и рога выглядели высохшими древесными корнями. Сбитыми, потертыми, но от того не менее острыми и крепкими. Клыки же, будто каменные мечи, завивались вплоть до самого рыла. В пасти мелькали клыки — каждый размером с указательный палец.

Но удивляло не это. И даже не то, что на морде, кровоточа, сверкали две пары синих глаз.

— Четыре сине-глазый кабан, — выдохнула Лэтэя. — стая таких задрали главу Подземного Шепота, после чего кланом стала править его жена.

Хаджар смотрел на копыта зверя.

Туша, весом в несколько десятков тонн, ступая по земле не оставляла на ней следов. Ни примятой травы. Ни шума. Ни дрожания почвы, эхом отдающимся в ногах.

Кабан двигался в сторону опушки бесшумно, а голос, доносящийся из его пасти, звучал по-звериному грозно:

— «Дети людей, что вы забыли в моем лесу».

— Могучий зверь, — поклонился Хаджар, говоря на языке драконов. — Мы лишь ищем водопад, дающий начало большой реке, омывающей лежбище людей.

— «Язык небесных червей?» — прогудел кабан. — «Ты пахнешь как они… и как человек… и как ветер… ты пахнешь интересно. Я хочу сразиться с тобой!»

Кабан ударил о землю. И на этот раз та задрожала, а комья земли и камней лавиной понеслись по лесу, круша и ломая деревья, оставляя после себя лишь щепки.

На Хаджара мгновенно опустилась сила зверя ступени Духа. Третьей или четвертой стадии. Что означало — он был равен по силе Небесному Императору начальной или средней стадии.

— Могучий зверь. Я был бы рад удовлетворить твое желание, но… я мог бы помочь тебе отыскать твою стаю. Их…

— «Это была славная битва», — перебил кабан. — «Многих мы потоптали. Многих подняли на клыки. Но холодная смерть всегда забирать то, за чем приходит. Ты поможешь мне найти моих, странное дитя, если примешь бой и, если духи будут благосклонны, я отправлюсь в вечные леса следом за своими».

Только теперь Хаджар подметил, как тяжело дышит кабан. Что несколько его клыков обломаны. На теле, местами, видны почерневшие, обмороженные раны.

Иногда волки не забивали стаю полностью. Оставляли вожака. Чтобы тот страдал и его вид устрашал других жителей леса. Потому что страх делал добычу слабее.

Кабан хотел сразиться, потому что только сейчас у него хватило бы на это сил.

— «Я покажу, где падает вода. А теперь, обнажи свой клык, дитя. Давай сразимся!»

Синий Клинок покинул ножны и Хаджар, вместе с громадным кабаном, одновременно бросились на встречу друг другу.

— Надо ему помочь! — Лэтэя, взмахнув копьем, уже бросилась было на подмогу, как её остановил Абрахам.

— Успокойтесь принцесса, — Шенси закурил трубку и прислонился к ближайшему дереву. — Это особенность нашего парня. Он постоянно находит себе смертельно-опасных противников.

— Но…

Девушка обернулась, чтобы отыскать поддержку в глазах остальных членов отряда, но… Гай сел на камень и, прикрыв лицо капюшоном от плаща, чистил маску. Густаф точил наконечники стрел, Иция и вовсе медитировала, а гном… гном ел яблоко и активно болел за… кабана.

— Давай, старый увалень! — кричал Алба-удун. — Пока что можешь!

В этот момент Хаджар с кабаном в очередной раз столкнулись. От их тел разошлась ударная волна, сорвавшая ветки с деревьев и расколовшая ближайшие валуны.

Приняв на жесткий блок клыки и рога кабана, Хаджар напряг тело. Мышцы его вздулись, вены натянулись канатами. Кипела драконья кровь и пылал волчий отвар, разгоняя по мышцам энергию. Полновесное столкновение с такой махиной, помноженной на скорость и силу Небесного Императора, отправило бы на тот свет любого Безымянного адепта.

Но Хаджар не был из простых…

С рыком, достойным хозяев небес, Хаджар всем весом наваливаясь на меч, заставляя Синий Клинок скрипеть от натуги, оттолкнул кабана от себя.

Огромная туша, проскользив по земле, оставила глубокие, рыхлые борозды на черной земле.

— «Ты могуч, дитя!» — радостно закричал кабан и вновь бросился в атаку.

Хаджар тяжело дышал.

Он не знал, сможет ли выдержать второе столкновение. Его тело, крепости Небесного Артефакта, вообще не должно было выдержать подобных перегрузок. Если бы не все те же драконья кровь и волчий отвар… В итоге Хаджар, несмотря на крепость небесного артефакта, обладал стойкостью Императорского артефакта.

Кабан, низко опустив рыло к земле, так, чтобы его бивни и рога и смотрели прямо на противника, вновь бросился в атаку. Только на этот раз его синий глаза вспыхнули энергией и облако того же цвета окутало многотонную тушу.

Он двигался так быстро, что даже Хаджар, специализирующийся на скорости, едва смог различить движения противника.

Блокировать подобный рывок попросту самоубийство, так что Хаджар, взмахнув мечом, создал разрез в пространстве рядом с собой. Одновременно с тем, как воздух втягивал его внутрь затягивающегося шрама на теле самой реальности, он отпрыгнул в сторону.

Рывок получился рваный, быстрый и непредсказуемый.

Вот только кабан, высотой с телегу, лишь с виду казался неповоротливым. Он опустил правый рог в землю и всю его тушу развернуло так, что задние копыта впечатались прямо в грудь беглецу.

Хрустнули кости, а сам Хаджар почувствовал, как грудная клетка слегка продавливается внутрь. Если бы не его одежды-доспехи, да что там любые другие доспехи не смогли бы выдержать такого удара и Хаджара попросту пробило бы насквозь.

Хаджар отлетел в сторону и разбив спиной несколько валунов и свалив пару деревьев, поднялся на ноги. Он сплюнул кровью и потер грудь. Из-за одежд не было видно, но, кажется, синяк там будет размером во весь торс.

— «Мало опыта» — буркнул кабан.

Старый вожак. Он тысячи и тысячи лет бился в этом лесу за свою стаю и свое семейство. Пока ледяная смерть не пришла за ними и не забрала всех до единого.

Но таков был закон природы.

Кабан не испытывал злобы. Лишь сожаление, что оказался слишком слаб в той славной битве.

— «Сил осталось лишь на один рывок, дитя», — произнесло животное. Кабана качало из стороны в сторону. Его раны кровоточили все сильнее, а глаза постепенно заволакивала белесая пелена.

У Хаджара оставалась всего одна сильная пилюля. Вся остальная алхимия не могла восполнить и пятую часть запаса энергии. А всего один обмен ударами вытянул из него половину запаса сил из ядра.