— Проклятье, а здесь действительно холодно.

Густаф поежился и подул на руки. Несмотря на тяжелую шубу, сшитую из шкур местных животных, он все равно мерз. Как, впрочем, и все остальные.

Хаджар опустился на корточки и провел ладонью над влажными, от утреннего тумана, камнями. Его седые, с черными нитями, волосы, были стянуты синей шелковой лентой. На ветру слегка качались, едва слышно звеня, фенечки, стучащие о перья. Загорелая, смуглая кожа выделялась на фоне бледнолицых людей и еще более темнокожего гнома Албадурта.

— А кто говорил, что он родился на севере? — едва не стучал зубами Абрахам. — И что ему не страшен местный, к ак ты там сказал… холодок?

Хаджар втянул воздух полной грудью и слегка зажмурился.

Он почувствовал запах недавно прошедшего дождя, пришедшего с севера. Об это ему рассказал почти неуловимый запах мха и хвои.

Ощутил, как недавно здесь пробежали олени. Следы их копыт — кусочки земли, которые никак не мог принести сюда ветер, еще остались на камнях. А где-то виднелись комки, оставшиеся от их жизнедеятельности.

Птицы уже улетели в поисках пропитания, но их пение еще эхом играло по камням.

Где-то неподалеку проходила звериная тропа к водопою.

Но, удивительно, тропа вела к северу, а шум реки, следом за которым двигался отряд, звучал где-то на юге. То есть — в диаметрально противоположно направлении.

— На моем севере, даже по ночам так не дубеешь, — Густаф тер ладони о подмышки и только потом дышал на них — это действительно выдавало в нем жителя севера.

Хаджар замечал подобные привычки у жителей Балиума, относившихся к его собственным землякам, да и ему самому — как к изнеженным южанам.

— Настоящий север дальше, — принцесса, облаченная в красивую, белую шубу, с распущенными и флагом реющими на ветру золотыми волосами, стоя на вершине холма, посреди скар, с белоснежным копьем в руках, она выглядела сошедшей с фресок Грэвэн’Дора воительницей северных богов. — Страна Льда.

Выпрямившись, хаджар перепрыгнул на другую скалу и опустил ладонь в рыхлую землю. Почва была влажной, но показалась ему теплой. Что, разумеется, выглядело чем-то ненормальным.

— Страна Льда, — вторил ей Албадурт. Он один, из всего отряда, не был завернут в меха и одежды. Гном и вовсе щеголял в жилетке, демонстрируя мускулистые, покрытые руническими татуировками, руками. В его сердце пылал горн подземных кузнецов и никакой холод или жар не был страшен дубленой кожи подгорцев. — Заповедный край.

Вечерние Звезды… он уже забыл, насколько соскучился по такой вот жизни в природе.

— Смерть близко, — прогудел полуликий. Железную маску ему заменила тканевая, с меховыми оборками. Металл бы приморозило к лицу, чего Гай, разумеется, не хотел.

— Согласен, дружище. Пока наш следопыт, — Шенси кивнул бессменной шляпой в сторону Хаджара. — Я бы послушал очередную легенду Чужих Земель.

— А я бы погрелся, — переминался с ноги на ногу Густаф.

— С тобой поделиться? — Иция сделала движением, будто собиралась снять с себя шубу.

— Кажется, тут должно быть наоборот…

— Должно быть, — согласилась рыжеволосая. — Только вот ноешь ты, а не я. Если ты еще не понял, то холодно не только тебе. Но остальные терпят.

— Ага, — буркнул лучник, с завистью глядя на то, как Алба-удун радостно прыгал на скалы, голой рукой отламывал от них камни и… пробовал на зуб.

Гном воодушевился историей про Ледяных Волков. Это было связано с тем, что они обитали только в тех местах, где протекал Жидкий Лед. Редкий ресурс для тех, чьи практики были связаны с энергией холода. Но для кузнецов и артефакторов, едва ли не дар самих небес.

Для того, чтобы укрепить и закалить магическое изделие, требовались предельно низкие температуры. А жидкий лед позволял создать условия, на какие не были способны никакие иные материалы.

— Это произошло очень давно, — начала свой рассказ Лэтэя. — в те времена, когда в Чужие Земли только пришли первые люди, а из тумана не вышел старец, обучивший нас знанию, которое позволило не преклонять коленей.

Хаджар выпрямился. Он уже примерно представлял куда стоит двигаться отряду, но не спешил указывать направление. Всю свою жизнь он собирал истории о Безымянном Мире, так как чувствовал, что именно в них можно отыскать ответы на многие из вопросов.

А может все потому, что он просто хотел еще немного насладиться местным пейзажем.

От края до края, среди холмов, укрытых короткой, зеленой травой, лежало полотно редеющего, белесого тумана, пришедшего откуда-то с северных гор.

Внизу раскинулись хвойные леса. Такие густые, что выглядели единым массивом зеленого и коричневого цветов. Редкие ручьи и реки, рассекая их, синими венами стремились куда-то вниз. Серые и черные скалы, поднимаясь все выше и выше к небу, отбрасывали длинные тени.

Кто-то бы назвал этот край суровым и нелюдимым. Вечно хмурым и тоскливым. Холодным и дождливым. Но Хаджар любил его.

Так выглядел тот город из его полузабытого, далекого сна.

Так выглядел его родной Лидус.

Хаджар вдохнул воздух полной грудью. Морозный. Влажный. Он напоминал о доме.

Высокое Небо.

Как же давно Хаджар не был…

— Дом, — произнесла Лэтэя. — так мы называем наши земли. Для вас, чужаков, они Чужие, но для нас — это родина. Дом. Большинство пришли из долин, но были и те, кто бежал сюда из гор. Мест куда более суровых, чем наши края. И они не искали простой жизни. Они искали свой…

— Дом, — повторил Хаджар.

Принцесса кивнула.

— И в его поисках, — продолжила она. — они ушли так далеко на север, что, по слухам, с самой высокой горы, касающейся своим пиком Седьмого Неба, виден край Всего Сущего.

— Край мира? — переспросила Иция. — неужели он действительно существует? Я думала, что Безымянный Мир не имеет ни начала, ни конца.

— Фигура речи, дорогая. Принцесса, вы продолжайте.

— Эти люди поклонялись северному ветру и его сыну. Говорят, что в недрах их земли, лежит меч, который ждет своего владельца. Сына северного ветра, — Хаджар посмотрел туда, на север. Там, где находился край мира. — и что этот меч, выкованный из северных ветров, оружие, которое может убить бога.

— Убить бога?

Лэтэя кивнула.

— Но взять его может только тот, кто уже мертв и еще не рожден.

«Тебя погубит тот, кто не был рожден»

— Боги и демоны, ну и легендочка, — Абрахама аж передернуло. — терпеть не могу такие выкрутасы. Еще не был рожден. Уже подох. Почему нельзя просто. Пойду туда. Возьми то. Продай там. Выпей сего.

— Просто не для всех, старый лис, жизнь ограничивается выпивкой и шлюхами.