– Иван Михайлович! Разрешите мне самому решать, как поступать в том случае, когда меня оскорбляют.

– Я не знаю, что писали об этом здесь, но мы оба слышали, что награждены за налет на Альту в январе, который выполняли вместе с англичанами, шедшими в последнем эшелоне. А «Тирпиц» был поврежден 23 декабря. У него украли победу. И у нас ее украли, – сказал Степан. – Пошли, Серега, нам здесь делать нечего.

Прошли через парк, никто нас не задержал, у гостиницы стоит посольская машина. Степан поднялся собрать дежурные чемоданчики. У меня был собран, поэтому я просто отдал ему ключ и стоял внизу возле стойки и курил. Влетели буквально Харрис и Сперански. На Харрисе красной ленты не было. Зато морда была красной.

– Серж, глядя на вас, я тоже отказался от награды. Но почему? Что вас так обидело?

– То, что читали. Они трижды прочли один и тот же указ: за налет на Альту в январе. Как будто налета 23 декабря не было. Никто больше из командиров и сержантов моей армии не награжден и даже не упомянут. Только 44-я и 97-я эскадрильи «ланкастеров». Моя армия как бы и ни при чем. И это войдет в историю, есть документы – Указ его величества, и я, командующий армии, при этом присутствовал и согласился, что основную роль сыграли твои восемнадцать машин, а не мои полторы тысячи самолетов, пять тысяч летчиков, техников, вооруженцев. Я в такие игры не играю! Это не крикет!

– Ты прав, Серж. Перестаю сожалеть о том, что вернул королю титул и орден. Без вас мы бы даже не дошли. А где Степан?

– Наверху, чемоданчик собирает, мы улетаем.

– Никаких «улетаем»! Мы специально поселили вас здесь. Рядом Королевский клуб RAF. Там сегодня состоится первый в его истории прием в члены клуба двух лучших летчиков России. Там все готово, и там нет политики, Серж. А потом мы проводим вас. Что бы ни происходило там, наверху, мы, простые летчики, – он, оказывается, простой! – должны быть выше этого. Мы ближе к богу и к небесам.

Спустился Степан, я передал ему то, что услышал.

– Ну, я-то что, меня награждали за то, что сделал, но ты точно подметил, что только нас двоих, остальных обошли вниманием. Ладно, пойду отнесу чемоданчики в машину. – Он вышел из гостиницы и положил наши вещи в «Паккард».

Клуб через стенку – Пиккадилли, 128. Почему между домами шесть номеров, осталось за пределами нашего понимания реальности. Над подъездом висит флаг RAF. Входим. Швейцар козыряет Харрису и подозрительно смотрит на нас и Сперански. Петр достает членский билет, его в лицо не знают. Про нас вице-маршал заметил, что эти джентльмены станут членами клуба сегодня. Усы швейцара зашевелились, и он изобразил подобие улыбки:

– Are these gentlemen our Russian friends? – спросил он.

Харрис отмахнулся от него и знаком показал помочь снять куртки. У нас были кожаные велюровые черные, у остальных – черные из гладкой кожи. На наших – подвернутые рукава, мехом наружу. Швейцар показал большой палец вверх, тронув нашу «кожу». Он переспросил:

– Вы из России? Это те, которых сегодня награждали во дворце?

– У тебя слишком длинный язык, Джеймс! – ответил за нас сэр Артур.

– Ай эм сорри, сэ! – откланялся швейцар.

Входим на лоунжу: покрытые белоснежными скатертями столы, к которым прислонены золотистые стулья с синей обивкой. Большая часть мест была занята, и лишь некоторые оставались свободными.

– Gentlemen! – прозвучала команда высокого и увесистого флайт-маршала с массивной челюстью и довольно большими усами под длинным носом. Присутствующие встали, шумно отодвинув стулья, и вытянулись для приветствия вошедшего вице-маршала. Небольшая часть осталась сидеть, в основном морские летчики. Присутствовали люди в трех мундирах: в черных – их было не слишком много, морская авиация, в синих – их было большинство, и в бежевых или песочных – их было меньше всех, но они были самыми шумными.

– Друзья мои! – ответил Харрис и помахал рукой, приветствуя всех. Несколько не по уставу, но не лезь же со своим в чужой монастырь. В лоунже было очень шумно, так как все приветствовали Харриса на свой лад. На нас со Степаном внимания не обращали. Мы были единственные в форме хаки с непонятными отличительными знаками, и на груди у обоих висели золотые звезды и пять-шесть орденов.

– Друзья мои! – повторил Харрис. – Мы рады приветствовать в стенах старейшего авиационного клуба мира двух лучших асов России: генерал-майора Супруна, тридцать семь сбитых джапов и джерри, и генерал-лейтенанта Шкирятова, тридцать один сбитый джерри. Поприветствуем наших союзников!

Вялые аплодисменты и недовольный голос одного из «черных»:

– Это правда?

– Насколько я понимаю, да! – сказал один из летчиков, чуть приподняв руку. – Меня удостоили их встречать. – Летчик старательно выговаривал слова, подражая диктору ВВС. – Мало того что нам сорвали атаку, так еще и зашли за спину. Генерал! У нас не говорят: Don’t hurt my tail! У нас говорят: не трогай мне спину! Андестенд? Not tail! But back!

Я помахал рукой:

– Но вы же поняли!

– Понял! Было очень убедительно, когда вы шевелили носом в ста футах от моего ведомого, а ваш «мосси» оказался вооружен. Я из Австралии, сэр, меня и правда не всегда понимают. Мои извинения, сэр. Сквадрон-лидер Раттен. Rat, сэр.

В двадцать первом веке это называется особенностями межкультурной коммуникации! На столах полно выпивки, заметно, что количество самолетов и летчиков для них на острове превышают необходимое в несколько раз. Но бросать их в бой никто не спешит, эксплуатируются «национальные» эскадрильи, коих здесь много. Вон словаки, там сидят чехи, опять эти настырные поляки. Все в английской форме, и лишь нарукавные или нагрудные флажки и знаки выдают их национальную принадлежность. Охотно посещают довольно дорогой клуб. Здесь собрались сынки состоятельных родителей – в основном, не без исключений, конечно. Есть и американские добровольцы, они как раз в бежевой форме, готовятся убыть вместе с канадцами в Африку. Это вторая часть официальной программы: окончание обучения и проводы их на фронт. Поэтому я и отметил их как наиболее шумных.

Харрис успокоил немного сидящих за столами соратников.

– Господа, я хочу немного познакомить вас с итогами проведения операции «Вольфрам». Я вижу, что здесь присутствует часть командиров кораблей, принимавших в ней участие. Готовилась операция очень спешно, и бомбардировочная авиация RAF еще никогда не действовала на таком удалении от основных баз. Поводом для ее проведения послужило сообщение русских, что в ночь с 22 на 23 декабря одиночный бомбардировщик «галифакс» под управлением генерал-лейтенанта Шкирятова, присутствующего здесь, кто не понял, произвел разведку и атаковал группу крупных кораблей противника в Каа-фьорде. Мы связались с командованием русских, и они сообщили следующее. Атака произведена тремя бомбами в пять тысяч фунтов с высоты всего пятьдесят метров. Быстренько просчитав набранную бомбами скорость, мы отчетливо понимаем, что атака не состоялась. С такой высоты бомба не сможет пробить ничего. Поэтому наше командование приказало срочно перебазировать туда две первые подготовленные эскадрильи «ланкастеров» и морем, на крейсерах и эсминцах, новейшие бронебойные бомбы весом шесть с половиной тысяч фунтов. Русские разрешили базирование на льду озера Иматра, что было не совсем обычно, но другого аэродрома предложено не было. Пришлось лететь, тем более что они сказали, что там базируются сейчас «галифаксы», то есть самолеты примерно одного веса. Плюс рядом, под Мурманском, воюет 151-е крыло наших ВВС, которое в крайнем случае может поддержать нас. В общем, сразу после Рождества мы вылетели. Условия? Условия были просто ужасными! Рядом небольшой город, из которого эвакуировали все население, полярная ночь, морозы до минус сорока. В небе постоянное полярное сияние. И никаких данных о Каа-фьорде! Потеряли там «Спитфайр PR» и «москито» той же модификации. А рядом с нами сидит армия генерала Шкирятова, которая производит успешные боевые вылеты, выбивает немцев с ближайших аэродромов, и Каа-фьорд ее совершенно не беспокоит, как будто там и нет никакого «кошмара Севера». Я, прямо скажу, завелся, потому что нас ни к каким ударам просто не привлекали, а смотрели на нас как на нахлебников, отнимающих у них время. У генерала Шкирятова, а он очень быстро заговорил по-английски, я даже удивился, была стандартная отговорка на все: «Летите в Грязную, там адмирал Беван, решайте с ним все ваши вопросы!»