– Прямо взять и метнуть? – удивилась я. – А что, если он пострадает?

– В идеале, так оно и должно быть, – подмигнул Сакс. – Это чистая победа и максимум очков.

– В худшем случае свалишься ты, – недовольно нахмурился Гальего. – Чистая победа и максимум для противника! А мы в пролёте.

– И первое, и второе редкость, – осадил друга Норд и внимательно посмотрел на меня: – Но на всякий здесь дежурят целители. В девяноста девяти случаях из ста заклинания столкнутся. Сколько очков ты получишь, будет зависеть в первую очередь от того, как решены формулы. А во вторую – насколько точно, и главное, быстро ты выстроила схему. Всё это будет видно по сектору, в котором произошло столкновение. Поняла?

– Примерно, – дрожа, пробубнила я.

– И не ошибись с сектором, – предупредил Сакс, – куда нужно вставать. Иначе схема может сработать по-другому, и ты потеряешь очки.

Вот не мог Норд рассказать мне правила заранее? Хотя… нет! Я бы точно не спала, зная, что могу подвергнуться страшной опасности. Или даже хуже – кому-то навредить! И теперь, услышав своё имя и ощутив тычок в спину (Гальего?), на ватных ногах направилась к центру площадки, где замерла та самая женщина в строгом костюме. В руках судьи блестел небольшой металлический ящик, в крышке которого чернело круглое отверстие, как раз подходящее для того, чтобы сунуть руку.

Что тут же, не дожидаясь команды, и сделал мой противник. Судья недовольно покосилась на него, но ничего не сказала. Белобрысый парень с кривой улыбкой и щенячьими глазами выудил из ящика маленькую бумажку и, развернув, довольно хмыкнул. Помахал кому-то по ту сторону софитов и направился по кругу. Сверив нарисованные на полу числа с бумажкой, застыл на месте.

– Тебе плохо?

Я с трудом оторвала взгляд от соперника и удивлённо посмотрела на женщину: чего-чего, а участия не ожидала. Помотала головой. Тогда судья сурово произнесла:

– Чем дольше ты тянешь, тем больше у твоего соперника времени на обдумывание своего задания.

Я вздрогнула и, сунув руку в ящик, вытащила первую попавшуюся бумажку. Развернула и, встревоженно царапнув взглядом формулы, спустилась к записи сектора. Усмехнулась: словно шахматные фигуры расставляют! Клякса на плечах вдруг затарахтела, как будто успокаивая меня. Действительно, дрожь ушла, а голова прояснилась. Вспомнились слова Норда: «Это всего лишь наука!»

Я прошла в нужный круг и застыла на отметке с цифрой пять. И тут же раздался гонг. Я судорожно распахнула папку и, прицепив сверху на держателе задание, принялась быстро, почти не думая, накидывать образ схемы.

Только зарисовав её, сообразила, что даже не просчитывала формулы! Норд так натаскал меня, что многие уравнения я решала, попросту взглянув на них… Даже не решала, а сразу видела ответ! И теперь, рассматривая готовую схему, растерянно моргала. Неужели всё так просто?

Раздался гонг и я, взвизгнув от неожиданности, вытащила подаренную Мардарием модную и дорогую серебряную палочку, в несколько росчерков нарисовав получившуюся схему.

Краем глаза я видела, что соперник не отстаёт, и неизвестно, кто будет первым. Закончив рисунок, метнула схему, и только тогда подняла глаза на белобрысого. Тот высокомерно кривился, но стоило вспышке на миг озарить площадку, ухмылочка сползла с лица мага. Я же обернулась к нашим и спросила:

– Как? Справилась?

– Не торопись, – тихо осадила меня женщина и, пристально осмотрев место столкновения схем, усиленным голосом объявила: – Красные: пять – тридцать! Синие: три – сорок!

Зал взорвался аплодисментами, противник не двинулся с места, а для меня слова судьи прозвучали абракадаброй. Хотя я уже подсчитала в уме произведения чисел, однако не была уверена, что это должно что-то означать. Сто пятьдесят у красных звучало так же непонятно, как и сто двадцать у синих. И нужно ли было умножать? Даже не так: кто из нас какого цвета?!

Впрочем, последнее быстро стало понятно, когда на грудь мне прикрепили синий кружок. Клякса махнула хвостом, мазнув им по броши, словно одобряя награду. Белобрысый смачно сплюнул и, наградив меня таким взглядом, что я удивилась, почему не сгорела на месте, вернулся к своим. Едва ощущая ноги под собой, я побрела к Норду. Видела только его, практически упала в его объятия.

– Что? – прошептала недоумённо, боясь позволить себе даже надежду, чтобы не было больно от разочарования. – Что это значит?

– Ты умница, – тихо ответил Норд.

Гальего на этот раз был более многословен:

– Значит то, что представитель синих был быстр… три против пяти… Почти в два раза!

– А точность схемы у тебя на сорок баллов, – с улыбкой добавил Сакс.

– И? – моргнула я.

– Ты победила, – подытожил Норд.

– Палки лохматые! – я медленно села на корточки и, почесав Кляксу за ухом, обхватила свои колени. – Я победила? Даже не верится…

– Отстрелялась – отдыхай, – милостиво позволил Сакс и, услышав своё имя, решительно вышел в середину круга.

Я с интересом смотрела на друга. Блондин ловко опередил соперника, сунул руку в ящик и, выудив задание, тут же отодвинулся. По беспечной улыбке мага было непонятно, понравилось ли ему то, что написано на бумажке. Сакс осмотрелся и, сделав пару шагов, замер на нужном секторе.

Раздался гонг, и Сакс распахнул свою папку. Лицо блондина приняло необычное сосредоточенное выражение. Глаза прищурились, губы поджались, под скулами шевельнулись желваки. Сильными уверенными росчерками он рисовал что-то на листе.

Звук сигнала, от которого я вздрогнула, казалось, напугал и Сакса. Маг быстро присел на одно колено, развернулся к сопернику и, дорисовывая что-то одной рукой, другой уже вычерчивал схему волшебной палочкой. Гальего чертыхнулся, Норд шагнул было, но замер у края площадки. Я прижала ладони ко рту: неужели не успеет? Посмотрела на соперника и, заметив понимающую ухмылку у того на лице, затаила дыхание. Вот противник метнул схему, а Сакс ещё, не отрывая взгляда от папки, водил палочкой в воздухе.

– Сакс! – рявкнул Норд.

Не глядя, блондин метнул свою схему, и закрыл папкой лицо. Это было правильно: сильная красноватая вспышка озарила площадку в опасной близости от Сакса. У меня сердце провалилось в желудок. Неужели друг проиграл? Совсем рядом… Наверняка первая оценка будет плохой. Поднялась и дотронулась до руки Норда, но тот даже не обернулся. Переживает! Не отрывая взгляда от задумчивой судьи, Мардарий судорожно вдохнул и замер. Даже рыжий котёнок на его плечах замолотил хвостом!

– Красные: два – сорок! – наконец, услышали мы вердикт. – Синие: шесть – шестьдесят!

– Ох, ты ж, лохматую через бекрень, – облегчённо проворчал Гальего и вытер вспотевший лоб. – Саксу досталось задание второго уровня. Что ж, неплохо, неплохо… Но я бы справился быстрее.

– Поздравления приняты, дружище, – приближаясь, весело ответил Сакс. На груди мага красовалась такая же брошь, как и у меня. Сакс хлопнул Норда по раскрытой ладони и подмигнул мне. – Не нужно так демонстративно бледнеть, Беда! Ты так переживала за меня, что подмывало всё бросить и бежать тебя утешать!