— То есть? — не понял важняк. — Кем — задумано?

Всеволод едва-едва пригубил свою конину, чуть пожевал губами, то ли оценивая вкус, то ли обдумывая, что сказать; поднял глаза на Шалагина:

— Вы представляете, что за тип был этот Амаров?

— Н-ну, примерно…

— И вас не смущает сумма?

— Семь миллионов?..

Важняк, честно говоря, не очень понял, как подобная сумма может смущать. Ему она, честно говоря, скорее, сносила крышу…

Сева помолчал, глядя в какую-то точку позади Шалагинской головы.

— Знаете, что за деньги шли, среди прочего, через Райзмановские банки? — перевел взгляд на визави.

— Серый импорт, — блеснул важняк, догадавшийся, о чем речь.

— Как этот бизнес выглядит, полагаю, вам объяснять не надо?..

«Мне — не надо, — подумал, хмыкнув про себя, Шалагин. — Завозим десять фур хренов собачьих, каждый стоимостью двести баксов, пишем, что каждый стоит бакс, и с бакса платим пошлину. Оставшиеся сто девяноста девять баксов легально перечислить за границу мы не можем, поэтому через „мартышку“ перечисляем на офшорку…»

— …Узкое его место в том, что все стоит на доверии. А это, как ни крути, — именно та штука, котора всегда кормила Амарова…

— Он собирался украсть эти «импортные» деньги? — догадался Шалагин. — Ага, и всегда есть на кого свалить…

— Там перечисления в счет предоплаты составляли зачастую по нескольку десятков миллионов. На кой хрен ему было так рисковать всей схемой ради семи?

— Подождите… — потер лицо Шалагин. — Вы говорите — деньги за импорт… Ну допустим: двадцать, или сколько там, сорок миллионов ушли в офшор, исчезли… Но Райзман-то тот же самый поймет…

Сева шевельнул бровями:

— На Райзмана наедут ЦБ с ДЭБом.

Шалагин нахмурился недоверчиво:

— Амаров, что ли, такой наезд устроит? Не крутовато для него?

— А он же почти ничего не делал сам. Амаров, я говорю, слишком хорошо знал тех ребят, на которых вроде как работал. Знал, что эти люди за эти бабки и так готовы друг другу глотки рвать. Так что надо было лишь ткнуть в нужном месте… Сливы, подставы и переделы — а чем еще диктуются у нас серьезные решения?..

— Но слухи-то насчет того, что Райзмановскую «помойку» будут сливать, ходили к тому моменту уже несколько месяцев…

— Так а кто эти слухи распустил?

Шалагин только головой покачал:

— Значит, это с самого начала была его затея?

— Думаю, да. Потому что там, где прокачивается такое количество левого бабла, где все делается настолько втихаря и где сталкиваются интересы такого количества таких людей и структур, — не надо ничего делать. Надо только шепнуть словечко. И все — лавина пошла. Когда начинаются подобные слухи, все, абсолютно все, очень большие и совсем малые, кто имеет хоть какое-то, хоть самомалейшее отношение к этим деньгам, начинают думать только об одном — как в решающий момент хоть сколько-нибудь урвать…

В прошлом сентябре перспективный банковский юрист Алена Рябинина и помощник по связям с прессой председателя думского комитета Дашуля Пидисюк сидели на Кузнецком Мосту в свежеоткрытом Shampurin Bar при бутике Игоря Shampurin’а, одного из самых дорогих русских дизайнеров, модного у celebrities, и оценивали надетые и навешанные друг на друга бренды. По результатам оценки юрист предсказуемо быстро мрачнела (не подавая, разумеется, виду) — все-таки Дашулю, помимо прочих помощников предкомитета, драил и он сам, член президиума генсовета партии власти, автор антикоррупционного закона, обладатель нескольких поместий на престижных участках Средиземноморского побережья, фигурант ряда уголовных дел, заведенных в ряде европейских стран. Даше, гораздой не только безупречно отсосать «с проглотом», но и доходчиво объяснить общественности, что европейскими полицаями руководит параноидальный безосновательный страх перед всем русским, перепадало от босса такое, что в Алене вызывало редкое до уникальности чувство неуверенности в себе и в мире.

Вообще Дашу она ненавидела со времен, когда Рябе, уже считавшей себя элитной московской проституткой, та, сука, зарубила Рублевку. Даша, прорвавшаяся в гламур из Усть-Ордынского бурятского округа благодаря вымени 5-го размера и сверхпопулярному в силу абсолютной невменяемости молодежному риэлити-шоу, тогда, несколько лет назад, варилась в модельном бизнесе, кастинговалась на телеведущую и рекрутировала моделей помладше и попроще в туры на Рублево-Успенское, Новорижское и прочие «олигархические» шоссе. Иногда это были стада по два десятка голов, завозимые для коллективных мероприятий, как правило, в BDSM-духе, с участием «олигархов», генералов, бандитов, попсюков, а также местной челяди на специальных ролях. Алена так мечтала попасть в число избранных — но Даша, прошмандовка, отказала ей со ссылкой на требуемые подиумные параметры, до которых Рябе не хватало минимум 5 сантиметров роста.

Так что когда сейчас Даша позвонила и предложила стрелкануться, Алена испытала сладкий приступ злорадства, представляя, с какой ледяной небрежностью откажет суке в ее просьбе, независимо от содержания последней. Однако уклончиво-льстивый Пидисючий тон и направление ее вкрадчивых расспросов заставили Рябу насторожиться.

— Сережа — он же у вас в банке замначальника юридического управления?.. — как бы промежду прочим уточняла Дашуля.

Алена с непроницаемым видом подтверждала.

— Слушай, ты же знаешь Витюню…

— Ну, — утомленно кивнула Ряба, довольно смутно помнившая, что Витюня — еще один помощник члена президиума генсовета. Между прочим, кажется, доверенное его лицо в делах, связанных с отгоном бабла за бугор…

— Слушай, он хотел бы встретиться с Сережей… Ну, ты понимаешь — чтоб поменьше народу про это знало… Особенно у вас в банке.

— Зачем? — осведомилась Алена, тоном и видом не оставляя сомнений, от кого зависит реализация Дашулиных, Витюниных и, возможно, членских-предкомитетских желаний.

— Ну, поговорить… — мурлыкнула Даша, обдолбанно улыбаясь гелевыми губами.

Алена молча смотрела на нее через красивые разводы сигаретного дыма.

— Ну, мы же в курсе, что с вашим банком… — легкомысленно так, как если б они чирикали о креме Estee Lauder с ионами золота и Crème de La Mer с бриллиантовой крошкой, бросила Даша. — К чему у вас там все идет…

— Ну? — держала лицо Ряба, чувствуя себя игроком в покер.

— Ну, у Витюши есть кое-какие мысли… которые, может, могли бы Сергею быть интересны…

Пусть столь мелкую сошку, как Алена, в происходящее на самом верху «Финстроя» никто, разумеется, не посвящал (хотя, по слухам последних месяцев, там чуть ли не паковали уже чемоданы), ей не составило труда сообразить, к чему клонит эта марцефелка: если кто-то, у кого много денег, скоро умрет, глупо у него деньги не украсть. Алена и сама так считала, она и сама бы все украла (Пидисучке точно б не оставила) — но она не знала, как. А Витюня, по ходу, знал — только доступа к юридической документации не имел…