Вдовствующая королева, скрывая облегчение, позволила себя уговорить и устроила из своего псевдопаломничества торжественное шествие. Взяв флягу и посох, в сопровождении толпы приближенных и огромной свиты, она пешком направилась к доминиканцам, к великой радости Людовика и ярости разочарованной до слез Маргариты.

Фернандо III Кастильский, племянник Бланки, предложил поженить своего наследника Алонсо и дочь короля Наваррского Тибо — Бланку. Посредством этого брака Наварра получила бы провинцию Гипускоа и тем самым выход к морю через Бискайский залив. Однако сплетение разнонаправленных политических интересов не позволило состояться этому браку. Тибо был горько разочарован. Французские правители нанесли ему уже много обид, глубоко задевавших самолюбие этого неординарного человека. В то же время Людовик и Бланка с опасением наблюдали за растущей самостоятельностью короля Наваррского. Назревал конфликт интересов. Не испросив согласия Людовика IX, Тибо выдал Бланку за юного герцога Бретонского. Так был возрожден союз крупных вассалов, направленный против Франции.

Тут же корона потребовала себе три замка, обещанные ей в том случае, если правитель Шампани выдаст замуж дочь по своему выбору. Тибо не уступил и объединился с графами Бретонским и Маршским. Людовик двинул против него войска, но Тибо принял крест, надеясь на папскую защиту. Однако Людовик не обратил внимания на папское послание и продолжал свое победоносное шествие к столице Шампани Труа. Тогда Тибо сдал королю замки Брей и Монтеро, но Людовик не счел этот дар достаточным. Гордому графу Шампанскому пришлось лично молить его о снисхождении. Пойти на это унижение своему старому другу посоветовала Бланка Кастильская. Очевидно, что разыгранный сценарий детально разрабатывался и обсуждался королем и королевой-матерью.

Трудно предположить в святом человеке мстительность и злопамятство, однако нельзя отмахнуться от впечатления, что Людовик недолюбливал признанного паладина своей матушки. Тибо много раз приходил на помощь короне и регентше в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях; но, с другой стороны, были Авиньон, дружба с графом Бретонским, попытки проявлять независимость, наконец, сплетни, пятнавшие благородную мать короля. В конечном итоге Людовик снизошел до прощения ослушника, но одновременно провел очень выгодную для себя сделку: способствовал установлению мира между Тибо и его племянницей, королевой Кипра Алисой, оспаривавшей у графа свое наследство. Чтобы откупиться, король выплатил ей 40 тыс. ливров, а взамен заставил Тибо уступить ему графства Блуа, Шартр, Сансерр и виконтство Шатоден. Кроме того, тот должен был отказаться от своих владений в Центральной Франции и 7 лет прожить в ссылке — либо в Наварре, либо на Востоке, куда он, как и обещал, отправился в Крестовый поход. Тесные родственные связи с Палестиной расширяли горизонты его мечты…

Тибо возглавил отряд из нескольких знатных баронов, объединившихся для новой священной войны и не желавших сидеть без ратного дела, поскольку альбигойская война закончилась. Это были герцог Бургундский, графы Барский, Сансеррский, Неверский, Монфорский и др. Пьер Моклерк Бретонский оставил герцогство сыну и тоже отправился в поход.

Прекрасная дама короля Наварры уже достигла 48 лет. Но Тибо глазами сердца не видел ни морщин, ни отвисших щек, ни увядших губ. Более того, он не гневался за ее, мягко говоря, не очень дружеское поведение. Долгое время служение королеве дарило ему наслаждение и страдание, награду и наказание, неутолимое томление и невоплотимую мечту. Однако теперь Тибо желал выполнить обет, данный его отцом, и был готов покинуть свою даму во имя другой женщины — матери Иисуса Христа.

просил он в очередной сирвенте.

Трубадуры и менестрели аплодировали королю наваррскому и были готовы следовать за ним на край света.

Европейская политика, как всегда, укреплялась брачными союзами.

Император Фридрих II, способствуя примирению дружественных ему Капетингов с Плантагенетами, устроил брак сестры Маргариты, Элеоноры, с Генрихом III Английским, хотя и не одобряемый матерью короля Изабеллой Ангулемской как недостаточно блестящий. Для этого пришлось довольно много интриговать, так как Генри был обручен с дочерью графа де Понтье, Жанной. Она приходилась родственницей Людовику IX как внучка сводной сестры его деда Алисы Французской — в прошлом невесты Ричарда Львиное Сердце, так и не ставшей его женой. Отвергнутая Жанна была в отчаянии, но французская дипломатия приложила все силы, чтобы пристроить и ее: она стала второй супругой племянника Бланки, Фернандо Кастильского. Впоследствии ее дочь Элеонора приобретет известность как горячо любимая и любящая жена сына Генриха III и Элеоноры Прованской Эдуарда I.

Умница Элеонора совершенно покорила мужа. 29-летний супруг называл 13-летнюю жену «маленькая прелестница». Южанка, она постоянно мерзла в Англии. Там простые люди жили, как свиньи, в лачугах с земляными полами, и даже благородное дворянство в своих горделивых замках ступало по ледяным каменным плитам, устланным гнилой соломой. Под расшитыми золотом и серебром бархатными одеждами ползали вши, по парадным залам разносилось зловоние из выгребных ям.

«Для удобства, изящества и великолепия», достойных Элеоноры, Генри приказал устроить доселе невиданное в Англии утепленное отхожее место со стенами, обитыми темно-синим бархатом с вытканными на нем серебряными звездами. Даже представители высшей знати были шокированы таким развратным расточительством, не говоря уже о простых англичанах. Может быть, эта неслыханная прихоть молодой королевы и поселила в народе предубеждение против сумасбродной иностранки.

Воспитанная среди песен трубадуров, сама не чуждая поэзии, Элеонора высоко ценила людей, способных понимать и разделять ее вкусы и, презирая грубых английских баронов, возвышала провансальцев. Их подвижный ум, легкие привлекательные манеры создавали иллюзию, что она на своей прекрасной родине.

Элеонору раздражала вечная нехватка коронных средств. Чтобы доходы короля увеличились, достаточно было возвратить континентальные владения Плантагенетов. Юная королева стала вести собственную политику, оказывая на короля, у которого, по словам одного современника, было «сердце из воска», огромное влияние.

Маргарита тоже мнила себя политиком. Желая играть важную роль в делах правления и продемонстрировать свою значительность, она стала вмешиваться в государственные дела, «лоббируя» интересы Англии. Там обосновались ее родичи со стороны матери, представители Савойского дома: Гильом, Пьер и Бонифас. Они получили от короля весьма выгодные и почетные церковные должности. Обе сестры очень любили своих дядей и просто плясали под их дудку. Рассказывали, что Бонифас, получивший от зятя-короля высшую церковную должность — архиепископа Кентерберийского, — вывез из Англии в Савойю целый караван мулов, груженных золотом.

Втайне Маргарита принимала английских послов, которые бессовестно льстили не очень умной женщине, заставляя ее проводить в жизнь их планы. Неудачливая интриганка, Маргарита не дорожила интересами страны, королевой которой по воле судьбы она стала, и думала только об обогащении своих алчных родственников. Она пыталась быть государственным деятелем, как свекровь, но в ее неуклюжих стараниях проявлялись уловки скрытной и хитрой натуры, иногда имевшие успех, но не доказывающие наличия государственного ума.